На «культурной» войне открылся второй фронт

Вслед за либеральной «богемой» против Министерства культуры ополчились и некоторые депутаты Думы

Если бы не украинский кризис, не переворот на Украине и не трагедия на Украине, основной темой этого года должна была стать культура.

Даже Олимпиада в Сочи своим публичным образом, открытием и закрытием апеллировала к культуре, и облик России на ней был представлен образами ее культуры.

Майдан повернул фокус внимания: с образов культуры - на образы войны, с образов прекрасного – на образы ужасного.

Война заместила  культуру – вмешалась в культуру, стала войной против культуры – и войной в культуре.

Боевики киевского режима, поддержанного Германией и НАТО  обстреливают Министерство культуры антифашистской республики.

Деятели культуры Германии пытаются остановить своего Канцлера и ведущуюся им  войну. Лидеры  культуры России пытаются подержать антифашистов.

«Культурная богема» России  исходит ненавистью, поддерживая киевский режим, а заодно пытается воевать и с российским Министерством культуры, обижаясь, что оно отказывается спонсировать тех из них, кто видит предназначение культуры – в  оппозиции собственной стране и поддержке всех тех, кто ведет войну и с ней.

И в добавок, часть Комитета по культуре в лице заместителя его председателя решила принять участие в процессе, начав свою войну против того же Министерства культуры в лице его Министра.

Если все остальное в рамках некой логики по своему понятно – хотя трудно понять, зачем все же артиллерия киевских правителей расстреливает учреждения культуры регионов, которые сами эти правители объявляют неотъемлемой частью своей страны, - то зачем Кобзон затеял в это же время войну против Мединского – совсем непонятно.

Иосиф Кобзон, конечно, великий образ и поющий символ «Советского Союза». Но зачем ему объявлять кампанию борьбы в исповедующим единство российской и советской  культуры  и во многом защищающим тоже советское и российское культурное наследие Мединским – наверное, можно объяснить только импульсивностью художественной натуры певца.

Во  всяком случае, сам он этого пока объяснить не смог: даже когда пытался на парламентских слушаниях сформулировать, чем он не доволен.

За что Мединского не любит «паралиберальная богема» - ясно.

За то, что он не считает советский период – «черной дырой истории». За то, что, вслед за Шекспиром полагает, что человек, лишенный ценностей и целей (т.е. идеологии) - превращается в животное.

За то, что не считает искусство, которое они объявляют «актуальным» и «современным»  - единственно заслуживающим поддержки и исходит из установки на поддержку всех видов искусства.

За то, что намерен поддерживать искусство не по принципу «модности» и «элитности» - а по принципу талантливости и социальной значимости.

За то, что исходит из необходимости помогать и развивать не только столичное, но, в первую очередь, региональное искусство.

За то, что не считает «общество потребления» и «массовую культуру» идеалами, требующими обязательного подражания – и видит возможность противостояния им за счет развития наследия национальной – российской и советской культуры.

За то, что поддержал «закон Димы Яковлева» - и за то, что открыто поддержал воссоединение Крыма и осудил нацистский переворот на Украине.

Это все – по крайней мере, понятно: война цивилизаций есть война цивилизаций. Как было бы понятно, если бы, например, «поющий символ Советского Союза» открыто выступил против проведения Министерством культуры республиканской России промонархической выставки «Романовы» или сноса «Стелы революционным мыслителям» и установки на ее месте в Александровском саду «Обелиска русским самодержцам». В этом тоже, по крайней мере, была бы логика.

Но он-то считает нынешнее Министерство «худшим из последних шестнадцати» и «разрушительным», потому что недоволен не этим, а иным. Частью – не объясненным. Частью – недостоверным. Частью – не верным. А частью – вообще не относящимся к ведению Минкульта.

Он обвиняет Минкульт в том, что тот не уделяет внимания народным промыслам. В том, что министр «не вошел во все важные области культуры, такие как симфоническое музыка, хореография, литература, живопись и так далее…».

В том, что «Министерство разрушало единственную в России творческую мастерскую эстрадного искусства, которая готовила эстрадные номера». В том, что, по его мнению, ни один из заместителей министра ранее не имел отношения к культуре.

По поводу заместителей министра хотя бы понятно, о чем предметно идет речь. И как раз это – легче всего проверяемо – просто можно свериться с биографиями.

У министра культуры – шесть заместителей. Трое  из них – пришли из Комитетов по  культуре представительных органов власти – один был Председатель соответствующего комитета в Госдуме, один – членом комитета в областной. Одна – журналист, но тоже раньше была в Комитета по культуре  и образованию северной столицы. Еще одна пришла из Консерватории Чайковского.

Двое  из них – действительно, специалисты по финансам – но они и отвечает не за творчество – а за экономику, имущество  и финансы. Половина пришла при нынешнем министре – половина – еще до него. Четверо – так или иначе, из сферы культуры. Двое – из сферы финансов.

Все это – открытые сведения, которые заместителю председателя Комитета по культуре – по идее должны быть и доступны, и известны. Еще раз – трое – это коллеги Кобзона по профильным комитетам представительных органов власти. Парламенты – передали их в Министерство.

В отношении внимания к народным промыслам Кобзон мог бы быть прав. Только это – к другому Министерству. Народные промыслы бесспорно важная вещь. Во многом они определяют и социокультурный облик страны, и облик регионов, и национальный характер.

И конечно это часть сферы культуры, как таковой: как, например, культура домостроения, культура винопития, культура дорожного движения, культура телевидения, культура журналистики, только на сегодня Министерство  культуры за это не отвечает.

В том смысле – что к его ведению это не относится, вмешиваться в это – оно право не имеет, и будет одернуто, если попробует – и денег на это тратить не может – и если попробует – будет отвечать за нецелевое расходование средств.

Хотя если Кобзон считает, что это не правильно – может быть он и прав, но тогда именно он и должен вносить на рассмотрение парламента вопрос о передаче всех этих функций и сфер  Министерству культуры – с соответствующим кадровым и финансовым обеспечением.

И многое из этого действительно проблемно – и многие вопросы вполне уместно поставить: скажем, почему, отвечая за культуру в целом и кинематограф в частности, Минкульт лишен права регулировать кинорепертуар телевидения и культурный уровень рекламных и шоу передач на телеканалах?

Почему, если Минкульт отвечает, и с него спрашивают за организацию архивного дела – и архивы действительно не склады делопроизводственной документации, а собрания памятников культуры – то подготовка специалистов в области архивного дела относится к ведению другого министерства?

Почему, если Минкульт отвечает за туристическую сферу, не в его ведении находятся ВУЗы, готовящие специалистов этой сферы?

Таких вопросов много – и если заместитель председателя Комитета по культуре Государственной Думы их поставит – будет только хорошо. Тем более, если он и его комитет помогут это положение дел изменить.

Но эти вопросы нужно обращать не к Минкульту, а скорее, как минимум, к самому Парламенту.

И если сфера народных промыслов относится не к ведению Министерства культуры, а к ведению Министерства промышленного развития, то упрекать за то, в каком состоянии они находятся, Минкульт – это тоже самое, что спрашивать с министра культуры за культурные недостатки телевидения или за отсутствие культуры в поведении киевского Майдана. Или за низкий культурный уровень пресс-службы Белого Дома и Госдепартамента США.

Кобзон молодец, что помнит шестнадцать министров культуры России – только так и не узнал, что все это не относится к ведению Минкульта.

В отношении «вхождения во все важные области культуры, такие как симфоническое музыка, хореография, литература, живопись и так далее…» - действительно непонятно, о чем идет речь.

Конечно, наверное, тот же Мединский неплохо бы смотрелся в образе Красса или Спартака в балете Хачатуряна. Наверное, интересно увидеть «Князя Игоря», где партию Игоря исполнит Мединский. А Ярославны – Кобзон. Более того – скорее, у Кобзона оперные арии получились бы лучше.

Но тогда у Минкульта уже не останется времени на свою работу.

То, что происходит с «Мастерской эстрадного искусства» - тоже вопрос конкретный. Что мастерская, созданная в 1961 году Леонидом Маслюковым была одной из жемчужин советского эстрадного искусства – правда. Как и то, что она такой была именно тогда, когда ее создатель был жив. Потом были печальные 90-е – и они были трудными. И она стала терять и свои помещения и творческий потенциал.

Она была частью ВДНХ – и, по сути, утратила свои основные помещения. В 2012 в мастерской работали 39 человек, и из них только 2 относились к художественному персоналу.

Ведь, правда, что право оперативного управления на имущество не было ни зарегистрировано, ни оформлен, что она не имела аккредитации образовательного учреждения, хотя эту деятельность вела. Ведь правда, что помещения и территория мастерской оказались в запущенном состоянии, Зеленый зал утрачен – а даже концепции их восстановления  не было. Ведь правда и то, что значительная часть площадей мастерской просто была отдана в аренду тем или иным фирмам.

И просто нужно смотреть – сколько и каких номеров она приготовила за  последние годы – и сколько бюджетных средств получила.  И как ее закрытие повлияло на эстраду. И на что эти средства реально пошли. Пока получается, что деньги бюджета она тратила просто на себя – и зримой отдачи не давала никакой, или такую, которую заметить не удавалось.

Минкульт, кстати, пытался мастерскую сохранить - в рамках подведомственного ему Росгосцирка,  но ни ее руководство, ни Росцирк вопросы имущества так согласовать и не смогли. А когда имущество ВВЦ было передано Правительству Москвы – Минкульту оставалось лишь передать туда же и ту его часть, которая была закреплена за мастерской.

Это было еще в первой половине 2013 года. И это было не решение Минкульта. Но именно тогда заместитель председателя Комитета по культуре федерального  парламента мог повлиять на этот вопрос. Но влиять не стал.

И вот вопрос средств и финансирования, хотя и озвучивался Кобзоном в качестве последнего, возможно, и является самым главным.

Во всяком случае, фраза «Комитет (ГД по культуре) сталкивается с тем, что правительство нам отказывает, как только увидит маленькую закавыку, связанную с финансированием, сразу же этот законопроект не актуален…», звучит многозначительно и многое объясняет.

Правда, по мнению спикера Госдумы, она-то работает с Минкультом довольно скоординировано. То есть претензии не у парламента - претензии у Кобзона. Но возможно – именно здесь причина его недовольства.

И дело не в промыслах, не в сферах, из которых пришли замы министра, не в том, что никто из  них не владеет кистью, фортепьяно и ни разу не исполнил ни арию Розины, ни танцевальную партию Жизель. Просто на что-то не были выделены деньги. Которых у Министерства культуры действительно мало. 

Но бюджет Минкульта формирует не Минкульт – его скорее формирует парламентский комитет по  культуре.