«Дело Мисюриной» повторяется в Калининграде: врачей обвинили в убийстве ребенка
Ей предъявлено обвинение в убийстве недоношенного ребенка.
Элина Сушкевич. Фото из ее Фейсбука
По мнению организации, уголовное преследование в подобных случаях неприемлемо. Об этом "Эху Москвы" сказал председатель профсоюза Сергей Ремизов, заявив, что страх перед тюремным сроком не позволит врачам должным образом выполнять свои обязанности.
Недоношенный ребенок, в убийстве которого подозревают Сушкевич, родился в ноябре 2018 года в роддоме номер 4 Калининградской области. Сушкевич была в бригаде неонатологов, которых вызвали в роддом из перинатального центра, чтобы спасти ребенка, но им это не удалось, отмечает РБК.
Сначала СК подозревал, что ребенок умер из-за халатности и.о. главного врача роддома Елены Белой. По мнению следователей, врач потребовала прекратить оказание реанимационной помощи новорожденному и попыталась скрыть его смерть, указав, что он погиб в утробе матери. За это ей вменялось превышение должностных полномочий (п. "в" ч. 3 ст. 286 и ч. 1 ст. 286 УК).
В июне следователи вынесли новые обвинения как Белой, так и ранее проходившей свидетелем по делу Сушкевич. Белую обвинили в организации умышленного убийства ребенка (п. 3 ст. 33 и п. "в" ч. 2 ст. 105 УК), а Сушкевич - в убийстве ребенка (п. "в" ч. 2 ст. 105 УК). По мнению следствия, Белая предположила, что младенец умрет, тем самым ухудшив статистические показатели, и поручила Сушкевич убить младенца, введя ему сульфат магния. Обе обвиняемые находятся под домашним арестом.
"Следствием не ставится самоцель привлечь к ответственности врача, но в данном случае причастность к гибели ребенка подтверждается собранными доказательствами и результатами проведенных экспертиз", - отмечалось в сообщении СКР о задержании Сушкевич.
На защиту врачей встало профессиональное сообщество. Так, президент Национальной медицинской палаты, глава НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль сообщил ТАСС, что считает необходимым проверить итоги судебно-медицинской экспертизы и призвал СК поспособствовать расследованию. Российское общество неонатологов считает, что следствие могло допустить ошибку, и просит обеспечить прозрачность расследования и возможность участия своих экспертов.
Профсоюз работников здравоохранения Москвы настаивает на дополнительной проверке материалов дела Сушкевич, а также на создании государственной комиссии с привлечением общественности.
Главврачи Первой градской больницы Алексей Свет, онкологической больницы N 62 Дмитрий Каннер, ГКБ имени Юдина Денис Проценко, городской поликлиники N 68 Наталия Кузенкова, инфекционной больницы N 2 Светлана Краснова, медицинский директор в клинике "Семейная" Павел Бранд, главврач перинатального медицинского центра "Мать и дитя" Татьяна Нормантович, директор Московского многопрофильного центра паллиативной помощи Нюта Федермессер выразили несогласие с обвинениями, ставя в соцсетях хэштег #ЯЭлинаСушкевич.
Глава ГКБ имени Юдина считает, что Следственный комитет ведет себя "деструктивно" по отношению к врачебному сообществу. А глава завотделением кардиореанимации московской больницы N 29 Алексей Эрлих заявил, что врачи обсуждают возможность проведения протестных акций у здания СК.
Юрист в сфере здравоохранения Полина Габай замечает, что поводом для дела Елены Белой, из которого вытекло дело Элины Сушкевич, стала некорректная регистрации живорожденного ребенка в качестве мертворожденного. По ее словам, детей, родившихся с пограничными показателями жизнеспособности и проживших незначительное время, нередко регистрируют в качестве мертворожденных в том числе и для того, чтобы "не портить статистику".
Другие эксперты отмечают, что смерть плода так же негативно влияет на показатели больницы, как и младенческая смертность, а вероятность выживания ребенка с весом 700 граммов составляла 5-10%.
Кроме того, под большим вопросом остается проведение судмедэкспертизы, полноценных данных о которой нет в публичном доступе. В частности, неизвестно проводилась ли она собственными силами СК или в независимом экспертном учреждении. Габай также отметила неоднозначность в версиях следствия по делу.
"У следствия было уже как минимум две-три разные версии. Сначала говорилось о том, что ребенок был зарегистрирован как мертворожденный, чтобы не портить статистику, в то время как он родился живым. Потом была версия о том, что ребенок умер через несколько часов после рождения ввиду того, что ему не ввели легочный сурфактант, потом крен сделали в сторону того, что приехавшая реанимационная бригада во главе с Элиной Сушкевич по халатности не транспортировала ребенка в специальный перинатальный центр, поэтому он умер. А теперь уже новая версия с убийством, что говорит не в пользу обвинения", - пояснила она. Юрист Асад Юсуфов также сообщил, что не видит в действии неонатолога мотивов, направленных на умышленное убийство.
"Профессионал с достаточным опытом работы приезжает из неонатального центра в чужое учреждение, к чужому пациенту, [и] принимает решение лишить жизни тамошнего пациента. С точки зрения банальной логики непонятен мотив - для чего это делать. Каким образом может сотрудник учреждения перинатального центра Калининградской области подчиниться каким-то указаниям или уговорам и.о. главного врача родильного дома [Елены Белой]", - поделилась своей точкой зрения юрист Российского общества неонатологов (РОН) Диана Мустафина-Бредихина. Версия о том, что ребенок умер из-за введения ему сульфата магния, также выглядит достаточно абсурдно, поскольку этот препарат нередко применяют для интенсивной терапии новорожденных.
Эксперты отмечают, что о влиянии препарата на организм ребенка можно говорить только после обнародования заключения судмедэкспертов. Кроме того, на портале Change.org была создана петиция в поддержку калининградских врачей, которая набрала более 32 тысяч подписей.
Аналогичное громкое дело имело место в 2018 году, когда врача-гематолога Елену Мисюрину приговорили к двум годам колонии общего режима, признав виновной в оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности, повлекших смерть пациента. В поддержку врача выступил столичный департамент здравоохранения, петицию в защиту Мисюриной подписали десятки тысяч человек.
Специалисты усомнились в том, что пациент скончался именно после трепанобиописии, и предположили, что смерть, скорее всего, наступила из-за резкого обострения онкологического заболевания у пациента. Сама Мисюрина отметила, что при проколе сосудов пациент скоро истек бы кровью за несколько секунд на ее глазах.
Прокуратура попросила суд отменить приговор Мисюриной, освободить ее из-под стражи и вернуть уголовное дело в надзорное ведомство. В Следственном комитете такая реакция вызвала недоумение и сомнения в компетентности надзорного ведомства. Тем не менее 5 февраля Мосгорсуд освободил Мисюрину из-под стражи, заменив меру пресечения на подписку о невыезде до вступления приговора в силу.
Позже газета "Коммерсант" обнародовала ранее не публиковавшиеся выводы экспертизы по делу Мисюриной. Из документов следует, что умершего пациента можно было спасти даже с учетом проколотого сосуда, если бы в больнице, куда он поступил с жалобами на боль, поставили правильный диагноз и вовремя сделали операцию. В конечном счете Мосгорсуд отменил приговор Мисюриной и вернул дело на дорасследование.
