Сергей Черняховский. Правительство надзирателей
Встреча Владимира Путина с членами правительства. Фото с сайта kremlin.ru
Если 15 января 2020 с его Посланием президента, отставкой кабмина и весьма неоднозначной фигурой нового главы правительства принес смешанное чувство оптимистического любопытства и скептического недоумения, то последовавшее 21 января с объявлением состава нового правительства вызывает вполне оформленные отрицательные реакции. Возможно – ошибочные. Но на сегодня – именно такие.
Если обобщить (выведя за скобки силовиков) – из правительства убрали тех, кто работал, и оставили тех, кто работать мешал.
Главная претензия к правительству заключалась в отсутствии реального экономического роста и развития экономики. Отсюда оно не имело денег на социальные нужды, а социальные министры, отвечавшие за образование, культуру, медицину и спорт, были брошены на недофинансируемые направления с задачей малыми средствами решать стратегические социальные задачи.
Причем над ними, с одной стороны, висели административные контролеры, связывавшие им руки в возможности маневренного использования своих минимизированных ресурсов, с другой – финансовый блок, урезавший финансовые ресурсы.
При этом основной проблемой финансового блока была его порочная ментальность. Кольберианский конструкт: денег нужно собирать как можно больше, но тратить как можно меньше.
И главным источником пополнения финансовых средств правительственные финансисты считали не организацию приносящего богатство производства, а сборы и налоги.
Поскольку названные сферы денег в их понимании не приносили, они и относились к ним, как к некому раздражающему довеску. В придачу требуя, чтобы социальные сферы по возможности и сами себя финансировали, и еще приносили доход.
На фоне этого социальные министры все-таки со всеми сложностями продвигались вперед, хотя и вызывая критику по тем или иным вопросам. Причем разнонаправленную – как в отношении того, что продвигаются вперед не так быстро, как запланировано (Минздрав), так и в отношении того, что слишком энергично ломают сопротивление тех или иных окостеневших групп (Минкульт и Минпрос).
Это сродни ситуации, когда против танковых колонн врага бросают пехотные части, состоящие из ополченцев и курсантов, вооруженных стрелковым оружием, и легкую конницу, причем эти части врага останавливают и заставляют отступить, а их командиров снимают за то, что они лишь заставили врага отступить, но не уничтожили его танковые колонны полностью. И главное – потратили слишком много патронов и потеряли слишком много лошадей. И вместо них, вместо довооружения и придания танков и артиллерии, назначают специалистов по контролю и учету, которые должны сократить расход боеприпасов и наладить в этом отношении строгую отчетность.
Одновременно практически все те, кто не обеспечил полноценное финансирование и развитие экономики страны – то есть практически весь финансовый блок – остаются на своих местах, и в правительство входит больше специалистов по надзору за реальной работой. Во главе Минздрава встает бывший глава Росздравнадзора, во главе Министерства просвещения – глава Рособрнадзора. Если о первом еще говорят, что он «поднял Рособрнадзор» - хотя наладить надзор и наладить работу – очень разные вещи. Это как писатель или художник с одной стороны – и цензор и критик с другой: считается, что критик – это несостоявшийся писатель. Так и работник с надзирателем: хорошим надзирателем часто становится тот, кто сам не может работать.
Только никому не приходит в голову пусть и хорошего критика назначать писателем.
Второй же, возглавляя Рособранадзор, с одной стороны, изнасиловал вузы формализованными проверками, активно мешая их реальной работе, причем проверками не качества образования или учебного процесса как таковых, а правильностью заполнения множества учетной документации, которую утверждал чиновничий аппарат Минобра с подачи тоскующих по бумаготворчеству и хорошо оплачиваемых структур предельно вестернизированной Высшей Школы Экономики.
То, что вузов в стране к этому времени стало явно слишком много – было правдой. Какие из них реально давали образование а какие фактически оформляли торговлю дипломами – никто разбираться не хотел и не умел, и просто дали задание надзорникам: сделать так, чтобы вузов, особенно негосударственных, стало меньше.
И Кравцов начал проверять документацию. Одновременно учитывая некоторые специфические факторы и осязаемые доводы, которые могли или не могли представить ему проверяемые вузы. Вузы, доводы которых были достаточно осязаемы, получали возможность работать дальше. Вузы, доводы которых были недостаточно осязаемы, закрывались.
Впрочем, это отдельная тема. Теперь он, никогда не работая в школах, сможет подобное делать со средними учебными заведениями. Возможно, на основании того, что в 2007 году, в 33 года, находясь на госслужбе в качестве помощника руководителя того же Рособранадзора, защитил докторскую диссертацию по теме «Теория и практика организации профильного обучения в школах Российской Федерации». По данным «Диссернета», диссертация изобиловала тем, что корректно называют «некорректным цитированием» (плагиатом).
Надзиратель над надзирателем. Хотя правительство и в старом 2018 года составе ими было переполнено: тогда утвердилась, а теперь окрепла тенденция назначения руководителями тех или иных сфер не профессионалов в этих сферах, а специалистов по распределению финансов: бухгалтеров, счетоводов и банкиров.
Что из этого получилось, видно на примере Минобрануки, которое возглавил в 2018 году Михаил Котюков, никогда не работавший в сфере науки и образования как таковых, но взявшийся за их развитие в общенациональном масштабе путем наращивания отчетной документации.
Хотя бы его в правительстве на данный момент нет, а Минобрнауки возглавил все же ректор. Причем не однодневный, подобно бывшему министру образования Ливанову, а реальный – с реальным вузовским стажем в полтора десятка лет из его 41-ого.
Правда, Тюменского Госуниверситета – второй человек в правительстве с родины Сергея Собянина, кроме них внедривший туда же своих соратников Максима Решетникова (с 2009 по 2017 гг.), отвечавшего за экономическое развитие Москвы в годы нового приступа превращения промышленных предприятий в торговые центры и ежегодного перекладывания плитки на городских улицах, а также Марата Хуснуллина, выписанного им из Казани в 2010 году и возглавившего с тех пор стройкомплекс столицы.
Одновременно те, на ком лежит реальная ответственность за неудачи в экономическом развитии – финансисты, определявшие неудавшуюся стратегию экономической политики, – практически все остались на своих местах - от Силуанова до Голиковой. А Министерство труда и социальной защиты возглавил еще один из них: Антон Котюков, с 2014 возглавлявший министерство финансов Московской области, а с мая 2017 гола ставший заместителем Силуанова в Минфине, курирующим социальные вопросы, то есть именно тот, кто отвечал за недофинансирование социальной сферы.
Причем сроки его работы на этой должности странным образом наводят на мысли о подготовленной к 2018 году «пенсионной реформе».
В любом случае – тех, кто был способен организовывать работу, уволили, тех, кто привык организовывать надзор – сохранили и доназначили.
И публичные комментаторы официально объявили этот состав «правительством прорыва».
