Путин вернул Россию в 90-е
© Стоп-кадр видео
Конечно, не сегодня все началось. Скажем, уровень жизни поехал вниз семь лет назад. Но такая масса новых бедняков, бывших еще совсем недавно вполне благополучными людьми, — явление нынешнего года. Как и развинчивание властной вертикали, и погружение высшего ее звена в какие-то собственные, странные для граждан, интересы и мероприятия. Легко все свалить на эпидемию и локдаун.
Но на самом деле они лишь ускорили то, что назревало и без них.
Главным государственным обещанием путинского двадцатилетия были нигде не прописанные слова: девяностые годы больше не повторятся. Ошельмованное и обозванное «проклятым», это десятилетие должно было до конца времен служить фоном для новой, дарованной Путиным, жизни — зажиточной, упорядоченной и приятно старомодной. Все прочие режимные достижения, от вставания с колен перед Западом до реставрации империи на нескольких небольших участках, были только довесками к этому главному. Не зря казенное очернение 90-х, по мере того как живая память о них убывала, становилось все более настойчивым и крикливым.
Но история подшутила над режимом и его главой.
Сегодняшняя наша действительность хоть и не повторяет 90-е один в один, но на глазах становится все более похожей на них в нескольких главных пунктах.
1. Сломаны привычные стандарты благосостояния. Снижение доходов на одну восьмую за 2013-й — 2019-й люди с грехом пополам могли воспринимать как временную трудность. Но падение еще на столько же за один только нынешний год, а в совокупности уже на четверть от пиков жирных лет, лишило смысла все декламации о растущем уровне жизни. От 1990-го к 1999-му реальные доходы сократились на 50%. Однако представление, что обеднение — неотъемлемая черта тогдашней системы, сложилось гораздо быстрее. И сейчас происходит нечто похожее.
2. Массы людей должны заново находить свое место среди развалин. Только те, кто прямо или косвенно связан с госсектором, сегодня спокойны за свои доходы и рабочие места. Остальных локдаун оставил без легальных заработков, а власти — без материальной и моральной поддержки. Отмена эпидемических ограничений станет для многих россиян лишь разрешением вернуться на развалины и начать все заново. Возможно, им будет не так страшно, как их родителям, которых рыночный переход 90-х выбросил в полную неизвестность. Но в своих бедах нынешнее поколение тоже обвинит режим. Тем более, оно знает, насколько казна сейчас богаче, чем четверть века назад.
3. Нефть снова дешева. В подробных объяснениях этот пункт не нуждается.
4. Бесталанность и антиобщественный дух корпуса хозяйственных и учрежденческих начальников. В 90-е общественным бичом были «красные директора» со «стилем управления, который отличался авторитаризмом, некомпетентностью в юридических и финансовых вопросах и неготовностью к деятельности в условиях рынка».
А сегодня «к деятельности в условиях рынка» категорически не готовы почти все управленцы, выдвинувшиеся за двадцать путинских лет. Да их не для того и продвигали. Но критическая масса некомпетентности накопилась не сразу.
Только сейчас, в трудные времена, все видят, каким камнем этот слой висит на шее страны. Системная коррупция — лишь часть его профнепригодности, и даже, возможно, не главная. Утечка о том, что сказочно дорогой газпромовский суперпроект «Сила Сибири» является липой, приоткрывает только краешек окологосударственного хозяйственного быта. И отличие от 1990-х не в пользу 2020-х. «Красных директоров» хотя бы пытались оттеснить от должностей. «Путинских директоров» компаний и госучреждений еще ни разу не разгоняли. Они и сегодня уверены в прочности своих позиций.
5. Замкнувшийся в себе и не пользующийся никаким народным доверием высший круг. В середине 90-х этот круг был очень недружен и состоял из «силовиков» (таких, как Коржаков), «олигархов» (как Березовский) и «реформаторов» (как Чубайс). Причины острой непопулярности первых, вторых и третьих сильно отличались, но сам факт народной к ним нелюбви был общепризнан и остро переживался частью из них.
Сейчас сообщество магнатов гораздо однороднее. Не сразу и поймешь, чем в общественном смысле отличается какой-нибудь экс-силовик, а ныне олигарх (например, Сечин) от того или иного экс-реформатора, а ныне политконструктора (например, от Кириенко). Но народное восприятие всей их совокупности непрерывно ухудшается. Правда, в отличие от предшественников, нынешним сановникам это обстоятельство неизвестно. Их ждут сюрпризы.
6. Засидевшийся президент. Об этом почти забыли, но в конце 90-х в стремлении Бориса Ельцина как-нибудь переписать правила и увековечить свою власть не сомневался почти никто. Это предполагаемое желание остаться на президентском посту было постоянной темой публичных обсуждений и сильно злило народ.
Владимир Путин достиг возраста тогдашнего Ельцина, выгодно отличаясь от него состоянием здоровья и сносным рейтингом. Но нет никаких признаков, что рядовой человек хочет видеть его вечным правителем. Верхушечная суета, нацеленная на организацию для него несменяемости, будит в гражданах раздражение того же типа, которое вызывала суета вокруг правления Ельцина. Это раздражение еще не так велико, как в тот раз. Но ему предстоит расти и расти.
2020-е становятся вторым изданием 1990-х, хотя низы и верхи этого, кажется, еще не прочувствовали.
Да, на новом своем старте это девяностые без свободы, без надежд на светлое капиталистическое будущее, которые были сильны в начале того десятилетия, и без упований на сильную руку, разгоревшихся в его конце. Но попытка путинской системы перечеркнуть все, что происходило в те времена, привела страну к исторической неудаче. Значит, тем же путем придется пройти еще раз.
