Проблема из трех букв. Города в России на грани катастрофы

Частичная мобилизация поставила под угрозу систему жизнеобеспечения городов. Коммунальщики и строители ещё в августе заявляли о катастрофическом дефиците работников. После призыва ситуация стала ещё хуже 

Многие мигранты, получившие гражданство, спешно выехали из России, а недавние мобилизационные облавы выкосили строительный сектор.

Под мобилизацию попали самые продуктивные с точки зрения рабочих рук и работы люди. Они и без мобилизации были очень востребованы на рынке труда. А сейчас не хватает, согласно официальным данным, около двух миллионов рабочих. Из-за частичной мобилизации образовались бреши в сельском хозяйстве, в строительстве и в ЖКХ.

Рынок рабочей силы имеет теневую сторону

Этот непростой вопрос Елена Афонина обсудила с доктором юридических наук, заместителем председателя Союза юристов Александром Толмачёвым.

- Мы эту зиму переживём в относительном комфорте или как пойдёт? Точнее, как в Европе?

- Давайте по порядку. У нас куча безработных. У нас есть люди, которые готовы работать, при этом есть специальности, к которым просто не допустят.

Вот одна из таких специальностей – дворник. Если в столице вы или я попросим принять нас на работу дворниками, нас не примут, потому что это абсолютно закрытая система. Так что нам надо говорить не о том, хватает или нет работников в каких-то отраслях и в каких-то городах.

К примеру, если вы приедете в Тюменскую область, то там работы много, но зарплаты никакие. А если приезжаешь в Москву – то вас там просто не пустят работать в систему ЖКХ.

– Но по дороге на работу я уже дважды видела на столбе объявление: требуются дворники, обращаться в ГБУ "Жилищник", далее телефон. Это что?

- Это то, что нас с вами, специалистов в другой сфере не касается. Такие структуры, как ГБУ "Жилищник" – серьёзное государственное учреждение, которое могло бы получить информацию о рабочей силе от любых агентств, но почему-то этого не делает. А не делает потому, что по отчётности у них всё в порядке, хотя реальность совершенно иная.

Мы с вами – я как юрист и вы как журналист – должны говорить о том, что существует теневая сторона этого рынка рабочей силы.

– А эта сторона по-прежнему существует?

- Существует и будет существовать.

– Что происходит сейчас на рынке труда, в том числе в ЖКХ? Какие процессы происходят? Что происходит в связи с частичной мобилизацией? Уехали ли дворники к себе на историческую родину или остались здесь?

- Эти граждане из Средней Азии, в основном, тоже перепуганы, как и многие наши молодые ребята, которые сбежали за границу – в тот же Казахстан, Армению или Грузию. Поэтому мужчины их уехали домой, а их жёны остались здесь, застолбив рабочие места.

Но дело в том, что женщины из того же Таджикистана или Киргизии не могут работать за троих, естественно, что есть нехватка рабочих рук. Но если посмотреть на отчётность того же ГБУ "Жилищник" в Москве, то у них там всё в порядке, полная обеспеченность сотрудниками.

– А чем это в итоге может обернуться? Как у нас зимой будет с уборкой дворов и улиц? Мы в Москве с этим уже столкнулись в ковидные годы. Сейчас наступает зима 2022 года, мы снова увидим не убранные улицы?

- Будет то же самое, что и в ковидные годы, может, чуть похуже, потому что действительно не хватает этой самой рабочей силы. Техники тоже не прибавилось, потому что, чтобы обеспечить технику, нужны более высококлассные специалисты, чем те, которые просто махают веником на улицах.

Единственная надежда у нас – на самоуправление, на народ. Если вы ещё способны мыслить, вы должны до зимы хотя бы как-то самоорганизоваться в кооперативы, в товарищества для того, чтобы каждый из нас, в случае чего, мог взять лопату и пойти чистить вместо дворника. Вот мы в нашем доме так делаем, договорились с соседями.

Мы живём в России и должны понимать, что нам не станет веселее, если рабочие из других стран не приедут и не выйдут на работу. Придётся нам самим засучить рукава и что-то делать.

Если дворников освободить от мобилизации, станет ли их больше?

– Мы сейчас говорим о Москве. Но давайте вспомним патовую ситуацию, которая сложилась в Петербурге. Власти Северной столицы сказали, что им не хватает 3 тысячи дворников. Вот, есть вакансии – занимайте. И это уже не тайная бухгалтерия, это чёткая информация, что в Петербурге нужны эти руки. И что?

- Есть такая юридически-организационная хитрость. Если бы губернатор Петербурга сообщил, что освобождаются от мобилизации те, кто пойдёт работать в дворники, то, я вас уверяю, там будет переизбыток претендентов – моментально из местного населения вышли бы отряды дворников из крепких мужичков. Просто у губернатора нет таких полномочий.

– Тут ещё крепкие мужички понадобятся и как сантехники, и как слесари. Мы всё про дворников, но чистить трубы и пробивать засоры в унитазах тоже кому-то надо. А это, как правило, мужчины уже старшего возраста.

- Мы не забываем, что к нам присоединились новые территории Донбасса, Херсона и Запорожья. Как вы думаете, туда нужно направлять специалистов? Конечно, нужно. Поэтому из Москвы, Петербурга и других крупных городов туда целенаправленно отправляются отряды специалистов, в том числе и в ЖКХ.

Ведь там же инфраструктура разрушена. А раз это наши территории, мы должны их восстанавливать. Понятно, что по мере продвижения наших армий на запад потребность в этих специалистах будет увеличиваться. И поэтому я напомню тот же самый мой совет: надо засучить собственные рукава.

– Хорошо. Последуем вашему совету. В розетку вряд ли я полезу, но кран ещё попробую починить, да и улицу смогу подмести. А вот дом построить – уже нет. Тут уже нужны не просто руки, но и мозги. И это вторая сфера, где существует нехватка кадров – строительство.

Это связано, в том числе, и с воссоединением России с новыми территориями. Конечно, нам здесь есть и было чем заниматься.

Массовый набор в отрасли – мера мобилизационная

К разговору присоединился инженер по качеству строительства отечественной строительной отрасли Сергей Бакин.

– Сейчас в строительной отрасли заняты около 11 миллионов человек, а требуются ещё около 5 миллионов работников. Эти цифры стали известны благодаря предложению, которое прозвучало от общественного совета при Минстрое. Они предложили этот кадровый голод заполнить теми, у кого нет работы, проще говоря, бомжами. Как вы лично воспринимаете это предложение? Это серьёзно или ради яркой новости?

- Сейчас в строительной отрасли нехватка именно специалистов-управленцев, потому что на воспитание одного такого специалиста уходит примерно 10 лет.

В советское время специалист, получивший высшее образование, ещё несколько лет набирался опыта от старших коллег, работая по распределению. И уволиться он не имел права, уволить его тоже не могли. Сейчас, к сожалению, такого механизма нет.

Тем не менее осталось немало достойных специалистов среди людей старой закалки, которые не работают по специальности по разным причинам, к примеру, их не устраивает зарплата.

– А как вы воспринимаете подобное предложение Минстроя? Люди должны будут вспомнить свои старые навыки? Может быть, некоторым придётся начать с нуля, а в нынешних условиях можно и на ходу обучаться – не до жиру, главное, чтобы руки были? Так переобучать их нужно некоторое время или массовый набор – и на стройки?

- Массовый набор – это мера мобилизационная. Она, конечно, имеет место и даже оправданна экономически. Надо здесь понимать структуру, кого набирать собрались? Если инженерно-технических работников, то это один вопрос. А если это сотрудники рабочих специальностей, то это другой вопрос. Здесь кого мы будем набирать?

– Но если эти безработные действительно специалисты, что им мешает сейчас прийти на рынок труда и заявить о себе, раз уж такая востребованность есть? Почему в этих трёх областях – сельское хозяйство, ЖКХ и строительство – мы сейчас сталкиваемся с тем, что вакансий море, желающих нет? При этом мы говорим о неких безработных, которых собираются в мобильные бригады комплектовать и отправлять на стройки?

- Уровень зарплат на сегодняшний момент в строительстве низкий. Хоть он и выше в среднем, но строители всегда должны получать хорошо, потому что это тяжёлый труд.

Подсобный рабочий должен получать на стройке минимум 70 тысяч рублей. А у нас инженерно-технический работник, то есть прораб, производитель работ, получает от 80 тысяч.

Я считаю, что зарплата прораба должна начинаться от 150 тысяч рублей, потому что, чтобы стать прорабом, а это низшее звено управления, потребуется не менее 10 лет практики на строительстве.

– Как это сейчас сказывается на качестве того жилья, которое возводится или ремонтируется?

- Здесь прямая корреляция. Человек толковый, способный пойдёт лучше в такси зарабатывать, а не на стройку. Потому что он думает о своей семье.

– Так кто у нас сейчас строит, в основной своей массе?

- Не очень профессиональные люди. Там же должна быть и личная мотивация. То есть это личное желание стать профессионалом, стать экспертом, научиться. А таких людей и по жизни очень мало. А когда есть возможность пристроиться на 80 тысяч и особенно не напрягаться, то мы и имеем то, что имеем.

Выпускники колледжей чаще всего не работают по специальности

К беседе присоединился профессор кафедры управления персоналом и психологии Финансового университета при правительстве России Александр Сафонов.

– Мне кажется, что мотивация должна появляться ещё на стадии обучения. Наверное, юношеский профессиональный максимализм и должен срабатывать. И у меня возник вопрос по поводу ПТУ, которые сегодня красиво называются колледжами, что там происходит? Заместитель министра строительства и ЖКХ России Алексей Ересько сказал, что престиж строительной отрасли сегодня совсем не на том уровне, как хотелось бы, и что ведомство планирует через работу с учебными заведениями популяризировать отрасль ЖКХ, чтобы привлечь в неё новые кадры.

Александр Львович, мы оказались в странной ситуации возрастной вилки. С одной стороны, мы говорим о молодых людях, которые только заканчивают школу и вроде как должны быть теми молодыми кадрами, которые придут на стройки, в сферу ЖКХ, будут работать руками. Но по факту там работают люди 50 лет и старше, по крайней мере в ЖКХ точно. Вы не найдёте молодого сантехника, вы найдёте сантехника лет под 60, который, кряхтя, под ванну залезает, потом ты его всей семьёй оттуда пытаешься за ноги вытянуть. А учебные заведения сейчас работают, они выпускают кадры? Или выпускают, но молодые кадры не идут работать?

- Сначала обратимся к сухим цифрам статистики. У нас Росстат собирает информацию для того, чтобы посмотреть на эффективность профессиональной деятельности колледжей и вузов, какое количество людей, окончивших высшее или среднее профессиональное образование, идут потом в профессию.

И результаты, с точки зрения среднего профессионального образования, неутешительные. Только 58 процентов из тех, кто окончил колледжи, идут потом работать по профессии. Для сравнения, этот результат для высшей школы достигает 74 процента. То есть видим серьёзный разрыв – люди, заканчивающие средние профессиональные училища, в значительной части потом работают не по тем профессиям, которым они обучались. Это первая проблема.

Вторая проблема заключается в том, что на сегодняшний день колледжи перестраивают свою работу под подготовку специалистов, которые больше востребованы, в первую очередь для предприятий. А для бытовых нужд, тех же самых сантехников, сейчас почти перестают готовить. По сути, это штучные специалисты, большого количества групп не наберёшь из школьников.

Не очень хотят получать такого рода профессии современные дети. У нас же ведь в значительной степени как в среднепрофессиональном образовании, так и в высшем всё идёт исключительно из взаимодействия ребёнка с родителями. Вот родители ему говорят: иди сюда, потому что здесь можно больше заработать, здесь есть определённая перспектива, и ребёнок выбирает определённую профессию.

– Сейчас прозвучало предложение давать отсрочку от мобилизации тем, кто занят в сфере ЖКХ, строительства и так далее. Почему бы нет? Вспомним кадры от 14 сентября, людей в оранжевых жилетах, строителей массово отлавливали. Их забирали пачками и увозили проверять, что у них с военными билетами. Не пришла ещё пора сказать, что у нас уже зима впереди? У нас трубы будут протекать и рваться.

- Мобилизационной повесткой у нас занимается не просто военкомат, а военкомат совместно с органом власти. И, как правило, председателем призывной комиссии является не военком, а руководитель местного органа власти. И они во взаимодействии между собой должны были бы, по идее, разобраться с тем, кто в данном населённом пункте важен.

Это же касается не только призыва сантехников и специалистов по тому или иному ремонту, тех же электриков, но и представителей всех профессий, которые обеспечивают бесперебойную работу и функционирование инфраструктуры. Это касается тех же сельских школ, где взяли одного учителя, он был на всех предметах задействован, и уже всё, образования нет.

Поэтому, конечно, должен быть единый системный подход, которым было бы определено, что предельные цифры изъятия специалистов вот такие-то. То есть, если нет замены уникальному специалисту, то и трогать его нельзя категорически.

– Разве эти цифры не были определены? По-моему, было сказано, что не более 30 процентов должно быть с предприятия.

- Ну, так 30 процентов – это вообще-то для военного времени. Это история из периода Советского Союза, это расчёты под закон о всеобщей мобилизации, когда экономика в полном объёме, подчеркну, переходит на военные рельсы, и гражданские нужды сужаются до самого необходимого.

А нам сейчас надо иметь в виду, что у нас всё-таки значительная часть населения продолжает жить, слава Богу, в рамках мирной модели. И безусловно, изъятие до 30 процентов специалистов – это уже за пределом возможного.

А потом, надо иметь в виду, что есть определённые технические требования, также связанные с обслуживанием и безопасностью. Вот если вы, например, с участка, связанного с газоснабжением, изъяли специалистов, как может оставшийся специалист выполнять задачу в три раза больше?