Если нынче война
То, что произошло 31 октября над Синаем и этой ночью в Париже - не террористические акты.
Это - война.
Война нелюдей с человечеством.
Она объявлена и идёт повсюду. Тысячи, а быть может, десятки тысяч обученных фанатиков уже высадились в наших городах. И "наших" здесь - не только российских. Всего цивилизованного мира.
Никакие уступки, переговоры, отказы от боевых действий на той или иной линии фронта нелюдей не остановят. И - более того - будут восприняты как слабость.
Цивилизованные правила ведения войны - вообще изрядная условность. Нелюдям они просто неведомы.
То, что парижский кошмар ещё не выплеснулся на наши улицы - не рок, не случайность, не чей-то выбор.
Это - работа спецслужб. Но и там - люди.
Потому - готовым надо быть ко всему и помнить, что на войне - самые страшные враги человека не те, кто ведёт по нему огонь. Это - паника. Истерика. Бравада.
Паникёров на фронте и в прифронтовых зонах Великой Отечественной расстреливали наравне с диверсантами.
Барышням, подобно той, что взвизгнула несколько дней назад: "Я требую отставки В.Путина с поста президента России, так как его действия во внешней политике, в Сирии, привели к гибели 224 граждан в результате теракта и поставили под угрозу жизнь каждого из ста сорока миллионов жителей России" - сейчас лучше заткнуться.
Свободолюбивым креаклам, которых так раздражают досмотры на входе куда бы то ни было и бесит отъём зубной пасты в аэропорту - лучше убрать своё "свободолюбие" на дно рюкзачка, предварительно завернув в шарфик.
Сенатору, бравирующему тем, что россияне лучше европейцев защищены от действий боевиков, лучше бы сейчас промолчать. Или подумать, как поддержать силовиков в рамках своих полномочий. Или тихо помолиться.
Диванным конспирологам и экспертам, которым естественно уже известно наверняка, кто именно, как, когда, используя какие средства связи отдавал приказы ночью в Париже нужно подумать о том, что силовики во всём мире сейчас мониторят Сеть, возможно, как никогда раньше. Ваши буйные фантазии могут обернуться вполне себе реальным звонком в дверь. Пока те, кто окажутся на пороге, убедятся, что вы всего лишь безответственный балабол, которому просто мучительно хочется внимания, пройдёт некоторое время.
Это - кстати - касается и журналистов, с текстами о "стуках и стонах" и фразами: "а вот фрагмент тела".
Фронтовая журналистика предполагает куда большую степень ответственности, потому как, во-первых, информация о стуках может всерьёз заинтересовать фронтовую же разведку, во-вторых, следующий "фрагмент тела" может быть уже именно вашим.
И - да - заявления о том, что "данных о причастности ИГИЛ (запрещено в России) к терактам нет" - могут быть расценены именно как эта самая причастность.
Профессиональным патриотам, желающим поорать что-то в духе: "это вам за Шарли!" нужно уразуметь, что враг сейчас отнюдь не в редакции бульварных журнальчиков. И всякая попытка отвлечь от подлинного врага - есть именно что национальное предательство.
На войне очень важно понимать, что дело твоего спасения - это прежде всего, твоё дело.
Той бабушки, которая вызвала силовиков, расслышав в чужой речи слово "детонатор" в следующий раз может не оказаться в нужном месте. Там будешь ты.
На войне надо воевать. Иначе - гибель.
Понятно, что в первую очередь воевать должны те, кто этому обучен. Профессионалы. Но понимание того, что их работа сейчас - не во имя чьих-то политических или даже личных амбиций, а во имя жизни всех - должно быть у каждого.
Когда я пишу "на войне" - это не фигура речи. Я знаю, что такое война. Я была на войне не однажды.
Но самое главное, что сейчас надо понять нам всем. Ни одна - даже самая долгая война - не длится вечно.
Вопрос: "что ты можешь сделать для победы?" - на войне не элемент пропаганды, а критерий выживания.
Лично вашего.
И тех, кто рядом.
