Миссия или дорогое шоу: что это было?

Участие России в военной операции в Сирии изначально преследовало пропагандистские цели, сетует эксперт

Утром 15 марта с сирийской авиабазы Хмеймим на родину вылетела первая группа российских самолетов – военно-гражданский борт Ту-154 и многофункциональные бомбардировщики Су-34.

Накануне российский президент Владимир Путин подписал распоряжение о выводе российского контингента из Сирии.

«Это решение президента России, главнокомандующего, на основе данных по итогам работы российского контингента в Сирии, - пояснил журналистам столь неожиданное решение пресс-секретарь главы государства Дмитрий Песков. - То есть, принимая во внимание вот эти вот результаты, президент пришел к выводу о том, что основные задачи, в целом, были выполнены, и поэтому президент принял такое решение. Это не было предметом переговоров, это было решение президента России».

То, что Владимир Владимирович ни с кем не советовался при принятии данного решения, косвенно подтвердил и Белый дом – пресс-секретарь Джош Эрнест буквально не нашелся, что содержательно ответить журналистам, которые немедленно взяли его «в осаду» просьбами прокомментировать данное решение Москвы. Ему оставалось лишь беспомощно отмахиваться, ссылаясь на недостаток информации.

Впрочем, сам сирийский лидер Башар Асад поблагодарил своего коллегу за оказанную поддержку. Воздушно-космические силы России вступили в военную операцию в Сирии 30 сентября 2015 года. Сам Кремль изначально объяснял такое решение не только проявлением доброй воли в ответ на просьбу сирийского руководства о поддержке, но и стремлением обезопасить южные границы страны от террористической угрозы со стороны запрещенного в России так называемого «Исламского государства» (ИГИЛ).

В беседе с обозревателем KM.RU политолог, лидер партии «Великая Россия» Андрей Савельев приветствовал решение российского президента о выводе контингента из сирийской операции:

- Это решение было совершенно неизбежно, потому что у нашего присутствия в Сирии изначально не было цели. Она была и есть у Башара Асада, у его оппозиции, у ИГИЛ, но не у России. И меня все это время не покидало ощущение, что это некая пиар-акция – что-то вроде той, какую из себя представила Олимпиада в Сочи.

Ну а если это действительно разновидность Олимпиады или шоу – это должно было рано или поздно прекратиться. В конце концов, это ведь еще и очень недешевое удовольствие, при том, что России явно есть куда потратить такие немалые деньги. Поскольку у этой операции изначально не было цели, то невозможно было достигнуть и каких бы то ни было результатов. И все победные реляции о том, как мы здорово с воздуха уничтожали террористов, так и останутся в истории всего лишь как факт пропаганды.

И ладно бы, если она была бы направлена лишь на укрепление имиджа правящей верхушки, но ведь эта «пиар-операция» отвлекла внимание людей от ситуации на Донбассе, где продолжают гибнуть русские люди – и это, на мой взгляд, настоящая подлость.

Конечно, с ней не сравнится то, что бесконечные сообщения о наших победах в Сирии отвлекали народ от аховой ситуации в экономике, что, конечно, было очень на руку нашему напрочь несостоятельному экономическому блоку.

И так могло бы продолжаться и продолжаться, если бы этот гигантский отвлекающий маневр не оказался бы, повторюсь, настолько затратным. И его просто необходимо было закончить. Теперь остается лишь приветствовать это решение Владимира Путина. Лучше бы мы изначально не встревали в этот конфликт, но что случилось – то случилось и лучше правильное решение принять поздно, чем никогда.

- Но сам Башар Асад поблагодарил Путина за помощь? Он тоже стал лишь элементом пиар-кампании?

- А что еще оставалось Асаду? Он, конечно же, с благодарностью воспользовался нечаянной и всегда не лишней в сложившейся ситуации помощью. Понятно, что Россия изначально не могла распутать тот клубок проблем, который возник в Сирии вовсе не за один день, да еще и усугубился настоящим террором.

Чем мы тут могли в реальности помочь Асаду, да еще и с воздуха? Сирийская армия с переменными успехами сама решает эту проблему. Что же говорить об оценках нашего участия, то вряд ли уместно кивать на дипломатические реверансы сирийского руководства – глубокий и серьезный анализ нашей операции в Сирии еще лишь только предстоит.

Впрочем, я не соглашусь с теми, кто сейчас начинает в радостях потирать руки, предрекая скорый крах Путина после такого его неожиданного решения. Объективно нет никаких оснований для таких прогнозов.

Подогретый внутрироссийской пропагандой имидж Путина крепок настолько, что даже если он вдруг вообще ничего не будет предпринимать и уйдет куда-нибудь в тень – уровень его поддержки точно не иссякнет. Кто боготоворил Путина – так и останется при своем мнении, равно как не переменят своей позиции и его критики.