Россия и русский человек в восприятии славянских народов

«Людей, как правило, интересует, что думают о них другие» – с такой меткой вступительной формулировки от редколлегии, необычайно точно характеризующей содержание и главную идею книги, начинается удивительное и познавательное литературное путешествие.

Перед нами – очередное издание Института славяноведения РАН в рамках проекта Slavica et Rossica. Авторами составляющих данный сборник исследований помимо сотрудников самого института выступили кандидаты, доктора наук, профессора ведущих российских и зарубежных университетов.

Целью совместной работы провозглашается ни много ни мало необходимость «осознания сложных реалий истории и современности».

Нельзя не отметить, что материал в целом изложен доступным художественным языком, использован широкий круг источников, примеров и доказательств. Данный труд может быть интересен не только узкопрофильным специалистам, но и неравнодушному к проблеме рядовому читателю. В проведении исследований авторы старались быть максимально объективными и беспристрастными, дабы «избежать как идеализации, так и дискредитации русско-славянских связей». Что, согласитесь, не самая лёгкая задача в настоящее время.

Чем вызван интерес славянских народов к России? На вопрос отвечают по-разному: это и необычайная притягательность российской культуры, и кровное родство вкупе с исторической и географической близостью, и необъяснимая «за-гадка русской души». Безусловно, страны «с великой историей и культурой, способные влиять на судьбы других народов и государств», не могут не привлекать повышенного внимания.

Процитированный в исследовании Л.Н. Будаговой моравский режиссёр, выпускник московского ВГИКа Владимир Суханек и вовсе категорично утверждает, что «Россию можно любить или ненавидеть. Кто думает, что она ему безразлична, тот эмоциональный инвалид».

Однако далеко не всё так просто. Упомянутый в статье А.В. Липатова нобелевский лауреат по литературе 1980 года поляк Чеслав Милош в одном из интервью сказал: «Люблю русских, но опасаюсь России».

Это ещё один интересный момент, встречающийся читателю на протяжении всей книги: сознательное отделение страны и населяющих её народов от государства и власти. К первым славяне традиционно испытывают симпатию, ко вторым нередко относятся с осторожностью. Однако более корректным для обозначения соответственно симпатизирующих и опасающихся будет употребление терминов «русофилы» и «русофобы».

Начнём с хорошего. Положительный образ России на всём протяжении истории до момента образования СССР ассоциировался с её ролью освободительницы славянских народов от гнёта иноземных захватчиков (например турок и австрийцев) и главенствующими позициями в деле объединения славянской «семьи».

Правда, разными общественными деятелями предлагались порою резко отличающиеся друг от друга проекты, и единую позицию сформировать, как известно, так и не удалось. Скажем, в той же Польше ни о каком едином государстве, а уж тем более под российским патронажем, даже речи не шло после территориальных разделов конца XVIII века.

Особо проникнувшиеся идеями панславизма, однако, настаивали чуть ли не на насильственном объединении всех славянских государств под предводительством Российской империи. Как, например, словацкий литературный критик Светозар Гурбан-Ваянский, открыто критиковавший украинцев и белорусов, которые «пытались доказать, что их язык имеет право на самостоятельное существование».

Впрочем, немногочисленные, но стойкие ряды русофилов составляли и составляют не только политические маргиналы вроде вышеупомянутого Гурбан-Ваянского, но также и подлинные ценители русской культуры и искусства. Переводы Пушкина, Толстого, Достоевского, театральные постановки пьес Чехова и Лермонтова – явления, встречающиеся повсеместно в славянских государствах.

Порою весьма идеализированные представления о нашей стране сменились реальной картиной происходящего в пе-риод Первой мировой войны и последующего прихода к власти большевиков. Отнюдь не «братское» отношение к военнопленным славянам, разгул анархии в крупных городах и катастрофически низкий уровень жизни заставили многих русофилов пересмотреть отношение к России. А.Г. Машкова цитирует первого президента Чехословацкой Республики Т.Г. Масарика, недвусмысленная фраза которого характеризует данную ситуацию: «Мы любили то, чего не знали».

Иными словами, случаи грубого вмешательства нашей страны в дела славянских государств показали, что тот же русский народ с его «загадочной душой» можно как любить, так и относиться к нему с пренебрежением, а над великой культурой и достижениями науки – саркастически потешаться, предполагая, что талантливые люди, выделяющиеся из общей массы «необразованных и невоспитанных крестьян», есть скорее исключение из правил.

«Русофобы», увы, всегда были в большинстве. Русофобия, по определению чешского публициста Мартина Путны, это «естественная реакция европейца при взгляде на этот дикий Северо-Восток». Это и следствие различия в менталитете, культуре, развитии. Статья А.В. Липатова, например, позволяет совершить краткий, но очень познавательный экскурс в историю становления и формирования непростых взаимоотношении России и Польши, во многом объясняющий причины возникновения тех или иных мифов и стереотипов.

Что касается настоящего времени, то здесь, однако, авторы исследований не отмечают причин для безнадёжного пессимизма. Несмотря на то что «русофобия» превратилась во многих странах чуть ли не в профессию, престижную и хорошо оплачиваемую, после распада СССР у большинства граждан славянских государств вновь проявляется повышенный интерес к нашему искусству, национальным традициям и культуре, наблюдаются положительные тенденции в сфере межгосударственного сотрудничества.

Со стороны российских властей разумно было бы постараться сохранить и приумножить этот «кредит доверия», не повторяя ошибок недавнего прошлого – страна должна не только притягивать интерес, но и не отпугивать интересующихся.