Россия готовится поставить точку в Катынском деле
Дмитрий Медведев захотел поставить точку в Катынском деле: Комиссия по реабилитации жертв политических репрессий при президенте РФ представила ему план по реабилитации поляков, которые якобы были расстреляны в 1940 году войсками НКВД по приказу советского руководства. Правда, сам факт реабилитации, скорее всего, станет отнюдь не окончательной, а лишь отправной точкой в последующей череде лавинообразных претензий к России, исчисляемых сотнями миллиардов долларов и ничем не измеряемых унижений. Причем Польшей претензии отнюдь не ограничатся. Ведь за инициативами отечественных «десталинизаторов» внимательно следят (и, как могут, их поощряют) в Прибалтике, на Западной Украине, в Молдавии, Грузии, даже в Киргизии. Да и за океаном наверняка держат процесс «под контролем».
Тем не менее, как сообщил Интерфаксу глава президентской реабилитационной комиссии Михаил Митюков, «межведомственная рабочая группа под эгидой нашей комиссии проработала возможные варианты реабилитации польских граждан и выработала на этот счет рекомендации, которые представлены в администрацию президента России, где они обсуждены. Продолжается работа». Из этого заявления следует, во-первых, что власть взялась за реабилитацию «жертв Катыни» всерьез (предложения «обсуждены» в Кремле, над ними «продолжается работа»), а во-вторых, что сами планы комиссии пока не афишируются: «когда надо, нам объявят» их суть и детали.
Российской власти и «десталинизаторам» действительно придется поломать головы, чтобы найти подходящую форму реабилитации расстрелянных поляков. Напомним, что еще до апреля 2010 года российская сторона заявляла, что реабилитация невозможна. Но после авиакатастрофы Ту-154 под Смоленском, на котором в Катынь летел президент Лех Качинский с представительной польской делегацией, Дмитрий Медведев заверил, что будет искать способы, которые позволят добиться реабилитации поляков.
Но сделать это так, чтобы при этом не было нарушено российское законодательство и чтобы Россия не потеряла лицо, очень даже непросто, если вообще возможно. Главная военная прокуратура РФ, напомним, еще в 2004 году прекратила расследование этого дела.
Польская же сторона настаивает на том, чтобы реабилитация была осуществлена «списком», чтобы преступление было переквалифицировано в «геноцид» и чтобы было проведено дальнейшее расследование, для чего Россия должна рассекретить все материалы по этому делу. Понятно, что если Россия выполнит все эти требования, то ее обвинят в «геноциде» и вчинят иск на астрономические суммы. К тому же Россия должна будет открыть секретные архивы по требованию другой страны. Все это создаст, ко всему прочему, прецедент для других иностранных «доброжелателей» нашей страны.
Тем не менее в Кремле все же хотят найти подходящую формулу реабилитации расстрелянных поляков. «Уверен, что формула, устраивающая родственников и не противоречащая российскому законодательству, будет найдена», – сообщил в феврале этого года посол России в Польше Александр Алексеев.
И все это, напомним, делается несмотря на то, что сам факт расстрела поляков силами НКВД, по сути, пока никем и никак не доказан. Более того, как в свое время рассказывал KM.RU депутат Госдумы Виктор Илюхин (недавно подозрительно неожиданно умерший у себя дома от сердечного приступа), сама версия причастности НКВД к расстрелу поляков – фальсификация. Но начатое им расследование фальсификации исторических документов по причине его смерти не было доведено до конца; более того, как сообщалось, собранные им улики против фальсификаторов теперь неизвестно куда делись. Тем не менее российская власть даже не удосужилась проверить версию Виктора Илюхина и готовит, как видим, реабилитацию расстрелянных поляков.
А реабилитация эта для России сродни самоубийству, что наглядно продемонстрировали прошедшие на днях в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ) публичные слушания по Катынскому делу, которое официально именуется в Страсбурге как «Яновец и другие против России». Как сообщает «Право.ру», эти слушания были призваны предоставить сторонам возможность дополнить, расширить и конкретизировать свою точку зрения, заявленную ранее в письменном виде.
Родственники жертв событий весны 1940 года, напоминает издание, требуют официально признать «катынскую резню» военным преступлением и продолжить расследование. Российская же сторона уверена, что следственные мероприятия были проведены с должной тщательностью, к тому же за несколько лет до ратификации Россией Конвенции по правам человека. Польское правительство вступилось за своих граждан, подавших иск в Страсбургский суд.
Свою жалобу в ЕСПЧ, напоминает издание, 15 родственников жертв Катыни направили еще в 2007 году, требуя признать расследование, проведенное в России, неэффективным, а трагические события весны 1940-го – военным преступлением. Заявители просили рассмотреть их дело в свете ст. 2 и 3 Конвенции по правам человека, декларирующих право на жизнь и запрещающих пытки и любое бесчеловечное обращение с заключенными.
Главным вызовом для адвоката Иринея Каминского, представлявшего в суде сторону истцов, был вопрос о том, можно ли рассматривать Катынь как военное преступление, и вправе ли Европейский суд выносить здесь решение. Дело в том, что Россия ратифицировала Конвенцию по права человека, а значит, признала юрисдикцию Страсбургского суда только в 1998 году, тогда как основная часть постсоветского расследования, о чем потом напомнил представитель России в Страсбургском суде Георгий Матюшкин, завершилась в 1995 году. Плюс ко всему сама «резня» случилась задолго до основания ЕСПЧ и, соответственно, до принятия Конвенции по правам человека.
Поэтому Каминский ссылался в своем выступлении на двух международных соглашениях, регулирующих правила ведения войны, – на Женевскую и Гаагскую конвенции (имеется в виду т. н. «вторая Гаагская конвенция» 1907 года «о законах и обычаях войны»). Оба документа, запрещающие военные экзекуции без суда и следствия, были приняты еще царской Россией, а позже – Советским Союзом, «и власти прекрасно об этом помнили», заявил адвокат.
Представитель России Георгий Матюшкин в своем ответном слове назвал события в Катыни «массовым убийством». «Я прошу суд учесть разницу между двумя ситуациями: нарушение Конвенции, на которое не распространяется юрисдикция суда, и отсутствие какого-либо нарушения в принципе, – обратился он к судьям, – Очевидно, что нарушения Конвенции не может быть, если нет самой Конвенции». Далее Матюшкин заявил, что ранее ЕСПЧ никогда не выносил решения, касающегося преступлений, совершенных до написания Конвенции.
Мнение Матюшкина об эффективности расследования было также сформулировано бескомпромиссно: «Ранее суд не брался судить об эффективности расследования, проведенного до принятия государством – ответчиком Конвенции». В качестве прецедента Матюшкин вспомнил дело «Молдован и другие против Румынии», когда при схожих исходных данных ЕСПЧ признал жалобу не подлежащей рассмотрению по существу.
Представляющая на процессе польское правительство Александра Межиковская, как и ожидалось, поддержала родственников жертв Катыни: «Расследование дела длилось с 1990 по 2004 гг. Россия ратифицировала Конвенцию в 1998 году, а значит, существенная часть мероприятий проводилась в то время, когда юрисдикция суда уже распространялась на страну-ответчика». По ее мнению, только коллапс Советского Союза позволил начать расследование, а фактов, даже несмотря на наличие существенной части секретных материалов, все равно достаточно, чтобы четко классифицировать убийства поляков как военное преступление.
После слушаний обсуждение Катынского дела перешло в закрытый режим. Суд должен будет принять и огласить решение в течение года. И оно определенно войдет в учебники. Суду придется либо признать, что его компетенция не распространяется на оценку обсуждаемых событий, либо пересмотреть границы своей юрисдикции, но сделать это максимально тонко, чтобы не допустить, например, жалоб родственников жертв 30-летней войны.
Подытоживая промежуточный результат прошедших в Страсбурге слушаний, приходится признать, что будущее решение суда вполне может быть и не в пользу России. А это значит, что Россию обяжут к материальным компенсациям «жертвам Катыни». Уже на данных слушаниях, кстати, судья Анатолий Ковлер, представляющий в ЕСПЧ Россию, воспользовался своим правом задать вопрос россиянке Анне Ставицкой (представлявшей, кстати, интересы польских истцов) такой вопрос: «Вы многократно заявляли, что не ищете материальной компенсации в этом деле, но теперь я вижу, что заявлены достаточно круглые суммы. Как Вы это прокомментируете?». «Бескорыстная» российская помощница польских истцов ничего не ответила на этот вопрос, сославшись на незнание английского языка, на котором шли судебные слушания. Но материальные претензии польский истец не отозвал.
