Россия остается в нефтяном плену

Власти твердят о диверсификации экономики, но она по-прежнему целиком зависит от мировых цен на нефть и газ

«Бывает все на свете хорошо. В чем дело, сразу не поймешь...» Песня на слова Геннадия Шпаликова из культового кинофильма «Я шагаю по Москве» любима многими поколениями советских и российских зрителей. Любима за то, что очень точно выражает переменчивость человеческого настроения.

Действительно, бывает же так, что в период мрачных дум и размышлений выглянет вдруг солнце, и жизнь становится чуточку веселей.

И с государствами такое случается. Грозовые тучи пусть ненадолго, но рассеялись наконец и над Россией. С начала года эксперты и чиновники твердили о приближающейся рецессии, о начале нового этапа экономического кризиса, о том, что доходы будут падать, а цены – расти.

А тут вдруг неожиданно стали расти мировые цены на отечественную нефть. За последние три недели стоимость российской марки Urals увеличилась почти на 10% – до 110 долларов за баррель.

И другой наш кормилец, природный газ, тоже не подкачал. По данным диспетчерских служб «Газпрома», только за первую неделю июля в дальнее зарубежье отправили голубого топлива на 30% больше, чем за тот же период прошлого года.

Говорят, что глава монополии Алексей Миллер на очередном оперативном совещании даже сострил: «Похоже, в Европе наступила суровая зима. Июльские показатели поставок выше январских и тенденция роста потребления российского газа в европейских странах усиливается».

То есть шутить начал даже Алексей Миллер, который последние месяцы, кажется, был совершенно обескуражен грузом свалившихся на него проблем: «сланцевая революция» в США, реверсивные поставки газа из ЕС на Украину, возврат платежей европейским потребителям, возможная отмена экспортной монополии.

На фоне растущих в цене углеводородов увереннее себя почувствовал и Дмитрий Медведев. Выступая на бюро правления РСПП, премьер заявил, что в ближайшие три года никаких серьезных перемен в налоговой политике государства не предвидится. Новых налогов вводить не будут, но и старые сокращать тоже не станут.

В зале сидели зубры отечественного бизнеса, но Медведев счел нужным разъяснить, что упор должен делаться на улучшение налогового администрирования, сокращение доли так называемой теневой экономики.

«Налоговые правила должны быть понятыми и исполнимыми, чтобы все налоги платили – и крупный, и средний, и малый бизнес, и российские предприниматели, и иностранные», – растолковал Медведев присутствующим. Тоже можно считать удачной шуткой из уст второго человека в государстве.

Почуяв обратный тренд, курс российского рубля стал отыгрывать утраченные позиции на бирже. За одну только сессию он подрос по отношению к доллару на 0,52%, или 24 копейки, а по отношению к евро – на 1,26%, или 54 копейки.

А ведь еще на прошлой неделе рубль быстро терял в весе, заставляя граждан бежать в обменники, а Центробанк – тратить сотни миллионов долларов на поддержание отечественной валюты.

И Минфин поддался всеобщей эйфории от растущих цен на энергоносители и внес в правительство законопроект о компенсации советских вкладов.

Проблема эта давняя. В начале 1990-х годов сбережения советских граждан были фактически уничтожены гиперинфляцией, которая в отдельные моменты времени достигала 1600% в год.

В 1995 году был принят закон, по которому пропавшие частные вклады на общую сумму в 345 миллиардов советских рублей предполагалось перевести в российские государственные бумаги по курсу 85 нынешних рублей за 1 советский. Несложный расчет показывает, что по этому закону надо было возвращать гражданам 29,3 триллиона рублей. Сумма фантастическая. Для сравнения: доходная часть годового федерального бюджета составляет 13-14 триллионов рублей.

Поэтому никто из потенциальных миллионеров, то есть обладателей старых сберкнижек, собственно говоря, и не рассчитывал на скорый возврат. Тем более что глава Минфина Антон Силуанов постоянно говорит о необходимости снижения государственных расходов.

И вдруг ведомство само, без всякого нажима со стороны обманутых вкладчиков, предлагает рассчитаться! Правда, по совсем другому курсу: 4 нынешних рубля за 1 советский.

Строго говоря, это грабеж средь бела дня. С начала 90-х годов рубль обесценился в тысячи раз. Проезд на общественном транспорте в советское время стоил от 3 до 5 копеек, на маршрутке – 10-15 копеек, сейчас – 30 рублей. И не надо забывать, что в 1997 году провели так называемую деноминацию рубля. Тогда со всех купюр списали по три нуля, и тысяча целковых мигом превратилась в один «деревянный».

Но Минфин считает, что четыре к одному – это лучше, чем вообще ничего или фантазии на тему от 30 триллионах.

Так или иначе, но со стороны финансового ведомства, привыкшего резать по живому любые потребности, это можно считать пределом щедрости. Видимо, и оно почувствовало какое-то непонятное просветление души и обрело надежду на лучшее будущее. Надолго ли такое настроение?

И граждане стали проявлять повышенную сознательность. В очередном пресс-релизе Национального бюро кредитных историй отмечается, что на 1 июля коэффициент просроченной потребительской задолженности по ипотечным кредитам снизился на 0,5%. Это значит, что люди стали охотнее отдавать долги банкам.

У Геннадия Шпаликова есть маленькое стихотворение «Утро». Кажется, оно здесь к месту:

Не верю ни в бога, ни в черта,
Ни в благо, ни в сатану,
А верю я безотчетно
В нелепую эту страну.
Она чем нелепей, тем ближе,
Она – то ли совесть, то ль бред,
Но вижу, я вижу, я вижу
Как будто бы автопортрет.