Бизнес в политике: от простого к эффективному

Только через взаимодействие с широкими слоями общества бизнес сможет стать подлинно политически влиятельным

Все политические игроки стремятся использовать возможности коммерческих организаций для собственной поддержки. 26 марта пройдет очередной съезд новой «партии бизнеса», которая станет наиболее крупным действующим российским проектом вовлечения бизнеса в публичную политику. Интересны методы, с помощью которых привлекали, привлекают и, возможно, будут привлекать предпринимательское сообщество к политической работе.

Большая часть трудоспособного (а значит, и голосующего) населения трудится в коммерческом секторе, на предприятиях промышленности или сферы услуг. И большую часть жизненного времени она проводит на работе, а значит – в трудовых коллективах. Это жизненное обстоятельство - колоссальный электоральный и политический потенциал для политиков. Вместо того, чтобы пытаться организовать и мотивировать людей, которые их не знают и даже подчас не имеют времени изучать их программы, политикам и партиям гораздо легче получить в свое распоряжение уже организованные сообщества и коллективы.

Технологии задействования организационных ресурсов бизнеса в политике со временем совершенствуются. Самый известный и старый метод – политическая работа напрямую с трудовыми коллективами. Его практиковали ещё большевики - во многом благодаря налаженной сети агитаторов и организаторов на заводах они сумели захватить власть. Впоследствии партийные ячейки на предприятиях стали важным элементом структуры советской власти вообще. В постсоветском варианте «корпоративный ресурс» активно применялся региональных выборах - лояльные предприятия через принуждение привлекали своих работников к участию в «правильных» массовых мероприятиях или для «правильного» голосования. Несмотря на свою архаичность, этот всюду высмеянный и легко обнаруживаемый конкурентами метод «мобилизации электората» все ещё продолжает использоваться.

Следующая «стадия эволюции» – попытки построения политических партий на основе бизнес-структур. Классическим примером здесь может служить уже упомянутая партия «Правое дело», лидером которой стал бизнес-омбудсмен Борис Титов. 26 марта, по данным СМИ, эта партия планирует утвердить на своем съезде собственный ребрендинг, переименовавшись в «Партию роста» и представив свой новый логотип.

Либеральные и правые партии (например, «Демократический выбор России» в 1993 году или Союз Правых сил в версии 1999-2003 гг.) ещё с 90-х годов претендовали если не на монополизацию, то по крайней мере на приоритет в политической презентации предпринимательского сообщества, считая себя выразителями наиболее приемлемой для бизнеса политической идеологии – экономического либерализма и «европейских» ценностей. Новая партия предпринимателей строится не по идеологическому, а по организационному принципу, явно унаследованному его лидером от возглавлявшихся им общественных организаций бизнес-сообщества. Борис Титов явно рассчитывает не только и не столько на идеологическое привлечение сторонников в бизнес-сообществе, сколько на объединение их организационных и финансовых ресурсов. Недавний резонансный эпизод с включением руководством «Правого дела» Олега Дерипаски в состав Генерального совета партии и последующий самоотвод президента УК Русал свидетельствуют о надеждах Бориса Титова и его команды привлечь на свою сторону ресурсы крупного бизнеса.

Если привлечение трудовых коллективов коммерческих предприятий в приказном порядке можно в шутку сравнить со стадией «рабовладельческого строя», то подход команды Бориса Титова чем-то напоминает парламент средневековой Англии, который исходно был создан, чтобы представлять интересы крупнейших феодалов перед королем. Но, в отличие от английского парламента, «Партии роста» ещё предстоит доказать свое право на политическое представительство интересов бизнес-элиты.

Между тем, монополизировать представительство бизнеса в рамках одной партийной организации невозможно – о поддержке интересов предпринимательского сообщества заявляют и «партия власти» - «Единая Россия», и даже исторически антикапиталистическая КПРФ. Все они готовы делегировать на выборы представителей национального бизнеса. Кроме того, далеко не всё бизнес-сообщество стремится к участию в публичной политике: многие компании демонстративно сторонятся политики, чтобы избежать, как они считают, дополнительных рисков. Между тем, весь бизнес – от крупнейшего до малого – заинтересован в создании благоприятной для себя социальной и инвестиционной среды. А значимое воздействие на социальную среду – это всегда политическая задача. В условиях экономического кризиса и власть, и политики, и бизнес, и общество особенно заинтересованы в том, чтобы «найти друг друга» и выстроить взаимовыгодные коммуникации. Чаще всего бизнес стремится не к влиянию на политические процессы ради ощущения «могущества», а к решению конкретных экономических и социальных задач. Он стремится к улучшению среды своей работы с целью повышения своих финансово-экономических показателей. И современный российский бизнес здесь не является исключением.

Следующей ступенью эволюции методов влияния бизнеса на политику становятся социальные технологии. Современная Россия предоставляет огромное пространство для их применения.

Власти – и федеральные, и региональные – часто оперируют понятием «социальной ответственности». Однако часто социальная ответственность бизнеса понимается как своего рода повинность в обмен на лояльное отношение власти, как выполнение ненужной для самой компании общественно-полезной работы, на которую только у неё есть соответствующие ресурсы. Безусловно, сложные инфраструктурные и социальные задачи, требующие привлечения значительных средств, будут всегда. Но есть и другие средства привлечения бизнеса к социальной активности – с выгодой для компаний и эффективным результатом для власти и общества.

Одной из наиболее надежных форм таких взаимоотношений стала поддержка бизнесом региональных общественных организаций и инициатив, в реализации которых заинтересованы и власть, и население региона. Эта поддержка не обязательно должна выражаться через прямое спонсорство. Распространенной в США практикой является поддержка волонтерских и общественных организаций коммерческими компаниями через участие в их инициативах, распространение их социальной рекламы и лозунгов, а также через льготы и преференции в покупке своих товаров и услуг для участников таких сообществ. Это не только и не столько благотворительность: в общественной и волонтерской деятельности участвует наиболее экономически активная часть общества – молодежь, государственные и коммерческие служащие младшего и среднего звена. Таким образом компании делают себе эффективную рекламу и продвигают свой продукт, а реализация социальных проектов способствует улучшению социальной среды в нужном для компаний направлении.

Участие в социальной и благотворительной деятельности стало фактически обязательным для крупных международных корпораций. Ярким и хрестоматийным примером успешной реализации социально значимого проекта в глобальном масштабе, приносящего, тем не менее, явную выгоду корпорации-спонсору, можно назвать программу поддержки американской компанией The Coca-Cola Company международного олимпийского движения в глобальном масштабе, которую она начала реализовывать на национальном уровне ещё в 30-х годах XX века.

Подобные общественно полезные механизмы можно создать и в России как на региональном, так и на федеральном уровне. В качестве примера полигона для реализации новой социальной технологии можно привести Калужскую область. Это промышленно развитый регион, последние годы регулярно занимающий лидирующие места в рейтингах промышленного развития и инвестиционной привлекательности. Этого статуса удалось добиться за счет привлечения иностранных инвестиций крупных публичных компаний – прежде всего, автопроизводителей и глобальных корпораций пищевой и химической промышленности, заинтересованных в России как в рынке сбыта своей продукции. Администрация Калужской области и лично губернатор области Анатолий Артамонов затратили большие усилия для улучшения инвестиционного климата в регионе.
Однако модель, безупречная в «тучные» годы, стала сталкиваться с трудностями в период экономического кризиса. Падение покупательной способности населения снизило продажи автомобильных концернов и поставило вопрос о сохранении в регионе автомобильной промышленности на прежнем уровне развития. В аналогичной ситуации оказались и другие отрасли экономики региона, например, часть пищевой и легкой промышленности.

Основной причиной снижения спроса на автомобили в условиях кризиса стал ценовой фактор. Спрос покупателей смещается в сторону более бюджетных моделей, снижая прибыль автопроизводителей. Кроме того, автомобилей в базовой комплектации существенно производится существенно меньше, чем автомобилей в дополнительной – автоконцерны заинтересованы в прибыли собственных дочерних предприятий, производящих дополнительное оборудование. Таким образом, снижение потребительского спроса приводит к снижению экономических показателей не только автомобильной, но и ряда смежных отраслей промышленности.

Снижение экономических показателей предприятий автоматически отражается и на экономических показателях региона, в том числе – на объеме налоговых отчислений, а снижение региональных макроэкономических показателей всегда становится источником проблем для регионального руководства. Снижение региональных экономических и социальных показателей всегда создает почву для политических спекуляций о перспективах руководства региона – каким бы успешным они ни было прежде.

Как можно попытаться выйти из этой ситуации? Калужская область имеет сильный образовательный и социальный блок, сформировавшийся исторически за счет размещения в регионе предприятий атомной и оборонной сферы. Можно представить себе ситуацию, когда крупный автопроизводитель, имеющий предприятие на территории той же Калужской области, оказывает публичную поддержку крупному региональному социальному или экологическому молодежному движению, предоставляя для его участников льготы на «бюджетный» сегмент своей продукции и помогая – в том числе и через ко-брендирование, социальной рекламе этого движения. В результате движением практически реализуются конкретные общественно полезные мероприятия, улучшаются социальные показатели региона и, соответственно, оценки деятельности региональной администрации - а автопроизводитель получает лояльную, образованную и экономически активную аудиторию, которая будет покупать его продукцию или перейдет на работу на его предприятия. Эта умозрительная схема тройственного сотрудничества общественных организаций, власти и бизнеса в итоге, в отличие от традиционных лоббистских схем, будет способствовать благу региона, решению средствами некоммерческих и общественных организаций важных задач регионального развития и повышать экономические показатели коммерческой компании – участника процесса.

В данном случае речь идет уже не о «чистой» политике, а о механизмах социального маркетинга – способных, тем не менее, дать важные экономические и политические результаты. Представляется, что в такой относительно аполитичной стране, как Россия, где многие институты политического представительства, в том числе партийная система, вызывают к себе неоднозначное отношение, чисто политические механизмы мобилизации бизнеса работать не будут. Бесспорно, сохранятся спонсоры системных политических партий, продолжатся и попытки социально активного малого и среднего бизнеса обеспечить себе политическое представительство на федеральном и региональном уровне.

Вместе с тем, подлинно массовая мобилизация бизнес-сообщества возможна только через социальные механизмы. Мобилизованный через эти механизмы бизнес будет, хотя и не сразу, оказывать существенно большее влияние на политические процессы и на политическое поведение граждан, чем те компании, которые сходу открыто заявляют о своей политической позиции.

Подход создающейся «Партии роста» представляет интерес как попытка объединить бизнесменов-единомышленников с общей идеологией – например, сторонников государственных инвестиций в экономику и «мягкой» денежной политики. Однако попытка вовлечь все бизнес-сообщество в политику через подобную схему – это в значительной степени уже «вчерашний день» политических технологий.

Только через взаимодействие с широкими слоями общества бизнес сможет стать подлинно политически влиятельным. Это – требующая времени и усилий, но наиболее современная и потенциально эффективная стратегия.

Автор: Никита Бабкин,
Генеральный директор Бюро Стратегические Коммуникации
Член Комитета РАСО по политтехнологиям