Россия проводит 2019-й год инфляцией с двузначной цифрой и долларом по 85 руб
© KM.RU
Экономическому кризису в России быть. К такому выводу пришли в обзоре «Деловая активность российской промышленности в июне-июле 2019 года» эксперты Центра конъюнктурных исследований ИСИЭЗ НИУ ВШЭ.
Поводом для него, уточняют они, может стать развитие торговой войны США и Китая. Если она пойдет по негативному сценарию, предполагают эксперты, то практически наверняка темпы роста американской и китайской экономик замедлятся, а это, в свою очередь, мгновенно приведет к заметному снижению мировых цен на сырьевые торгуемые товары.
В результате, развивают мысль авторы обзора, российский экспорт будет испытывать значительные трудности, в стране вырастет инфляция, рубль упадет, а уровень ВВП (и без того невысокий в последние годы) просто рухнет.
Единственное относительно «светлое» место в таком прогнозе — сроки наступления «часа Х». По мнению экспертов ВШЭ, текущая ситуация в российской экономике пока не критическая, а мировой кризис если и «бахнет», то произойдет это в 2020—2021 годах. То есть у России имеется год-полтора для того, чтобы подстелить соломки.
Правда, последние экономические новости заставляют сомневаться в том, что хотя бы это время у России есть.
Так, по данным Росстата за первое полугодие 2019 года, в целом в России рождаемость снизилась на 8,1%, и лишь только 2 региона смогли похвастаться положительной динамикой — Москва и Карачаево-Черкесия. При этом число умерших всего за 6 месяцев превысило число родившихся без малого на 199 тысяч человек (+34,7 тысячи к январю-июню 2018 года).
Столь удручающая демографическая ситуация привела к тому, что в том же первом квартале нынешнего года рынок труда лишился, по данным того же Росстата, более 600 тысяч трудоспособных граждан в возрасте от 50 до 59 лет. Кроме того, из сферы малого и среднего бизнес за последние 12 месяцев ушло 800 тысяч человек. При том, что еще и Счетная палата в последнее время все чаще, фигурально выражаясь, хватается за голову из-за практического срыва нацпроектов, возникает вопрос — если сейчас у нас все далеко не радужно, то что же будет, когда мировой кризис все же наступит?
— Действительно, — признает аналитик ГК ФИНАМ Алексей Калачев, — внутренних причин для кризиса в России довольно много. И самая главная из них — отсутствие ясных перспектив и внятных целей, хотя понятно, что экономическая политика меняться не будет. Следовательно, каких-то прорывных вещей ждать не приходится.
— Если сейчас у нас состояние дел в экономике, как говорится, далеко «не айс», то как нам выживать в эпоху нового мирового даже не кризиса, а мега-кризиса?
— Все надежды связываются только с большой кубышкой, которую собрало государство для финансирования кучи нацпроектов, важнейший из которых посвящен комплексной модернизации и развитию инфраструктуры. Это вливание в экономику, это долгожданное оживление инвестиционной активности.
— Как вы полагаете, это сработает? Счетная палата же, образно выражаясь, в хвост и в гриву разнесла процесс выполнения нацпроектов, обвинив госкомпании не только в плохом освоении бюджета, но и в прокрутке выделяемых бюджетных средств для получения собственной прибыли!
— Как всегда бывает, принимается бюрократическое решение. Дескать, мы что-то там запланировали, а дальше финансирование задерживается, переносится, отмашка не дается. Государство ждет прихода инвесторов, инвесторы, в свою очередь, ждут демонстрации активности от государства.
А, между тем, так ничего и не происходит. И непонятно, кто, как и где будет участвовать, каким образом и кому придется осваивать эти средства, потому что заинтересованные группы лиц никак не могут это решить в ходе подковёрной борьбы. Однако чем дольше все это откладывается и затягивается, тем меньший эффект будет достигнут.
Но, в принципе, все ждут, что реализация проектов начнется, деньги выделятся, и экономика оживет. Возьмем для примера металлургию. В условиях кризиса и дешевизны промышленных металлов все стремятся защитить внутренние национальные отрасли, вводя импортные пошлины.
Тогда экспортеры разворачиваются на внутренний рынок. Например, наш ММК, Магнитогорский металлургический комбинат, раньше экспортировал более 30% своей продукции. Теперь этот показатель у него составляет от силы 12%. То есть ни продажи, ни производство не снижаются, но на внутренний рынок идет уже 88% товара. Реализация плана модернизации металлургии пришлась бы производству очень кстати, но пока все затягивается. А на одних ожиданиях сложно работать впрок.
— То есть российские чиновники в погоне за «освоением кубышки» рискуют доиграться до того, что будет уже поздно из нее что-то доставать, всех с головой накроет кризис?
— Я не думаю, что будет совсем уже поздно, хотя возможно всякое. Например, вполне можно ожидать, что Минфин скажет — нет-нет, давайте-ка мы все это придержим пока, вон как плохо конъюнктура складывается.
— Представим, что все будет сделано своевременно, и деньги пойдут в нужном объеме в нужное русло. Высоки у нас шансы выбраться из кризиса без особых потерь?
— Шансы есть. На таком контрходе, на внутреннем инвестиционном спросе, какое-то время мы кризис вытянем. На потребительском, конечно, не вытянем, потому что у нас его нет, он зажат до невозможности в целях сокращения инфляции. Хотя, конечно, едва ли когда-нибудь кому-нибудь удастся решить столь нетривиальную задачу — в условиях санкций, замедления темпов мировой экономики, огосударствления внутренней экономики и снижения спроса организовать экономический рывок. Но все пожимают плечами и рассчитывают, что получится.
Однако если сдержанный оптимизм Алексея Калачева все же не воплотится в реальность, и кризис накроет Россию по полной программе, что при этом случится с рублем и насколько высоко может подпрыгнуть инфляция?
— По поводу уровня инфляции, — предположил главный аналитик банка «Солидарность» Александр Абрамов, — мы имеем хорошие шансы увидеть двузначные цифры ее темпов. Конечно, едва ли она поднимется до уровня 2015 года, когда ее пик составлял 17%. Скорее всего, она окажется в коридоре 10−12%.
Выше этих отметок ее могут раскрутить только какие-то серьезные просчеты финансовых властей. Впрочем, вполне вероятно, что в итоге она окажется даже несколько ниже, поскольку спрос в экономике очень слаб. Производители, может быть, и рады будут повысить стоимость своих товаров и услуг вслед за курсом рубля, но отсутствие спроса заставит их довольствоваться меньшим.
— Так, ну а рубль-то насколько опустится к доллару?
— Рубль имеет все перспективы превысить уровни 2016 года. Тогда он торговался к доллару США в максимальном соотношении 85 к 1, а теперь рискует упасть и еще ниже. Правда, тут все зависеть будет от степени жесткости мирового кризиса. Все упирается в нюансы протекания процессов в мировой экономике. Если ведущие центробанки запустят печатный станок, мы можем и не увидеть обозначенных максимумов.
— А какой для нее риск в настоящий момент времени наиболее актуален? И в какой момент, как говорится, бабахнет? Год-полтора — такая отсрочка реальна?
— Глобальный риск для мировой экономики связан с тем, насколько долго будет продолжаться рост потребительского спроса и кредитования. Получится ли и дальше наращивать корпоративный долг, который сейчас, кстати, находится на историческом максимуме? Если в механизме дальнейшего его роста начнутся какие-то сбои, то переход к кризису будет неминуем.
Тем временем ситуация становится неординарной уже сейчас. Во-первых, практически треть мирового госдолга (в денежном эквиваленте — свыше 16 триллионов долларов) уже торгуется с отрицательной доходностью. Причем она все дальше и дальше уходит в минус. Если доверие инвесторов к этим инструментам резко упадет, то мы увидим очень серьезные потрясения. Во-вторых, совсем недавно крупнейшие коммерческие банки мира объявили об увольнении 50 тысяч своих сотрудников. Понятно, не от хорошей жизни. Так что чисто теоретически кризис вполне может наступить не через год-полтора, а уже в течение ближайших нескольких месяцев.
