Михаил Саакашвили: теперь будущему Грузии ничего не угрожает

В Грузии прошли публичные аресты оппозиционных политических деятелей. Президент страны Михаил Саакашвили по этому поводу сказал, что если зарубежные противники его режима и возлагали надежды на этих людей, то теперь будущему Грузии ничего не угрожает.

Казалось бы, можно только порадоваться за эффективность работы грузинских спецслужб, если бы не ряд смущающих стороннего наблюдателя обстоятельств. Первое, на что обращаешь внимание, так это на театральность проведенных задержаний.  Складывается впечатление, что могучие люди в касках американского образца и с автоматами Калашникова на бедре, участвовали в телевизионном шоу. С шиком подкатывая к дверям офисов оппозиции они резво выскакивали из черных иномарок с наглухо тонированными стеклами. И уже несколько минут спустя сотрудники спецслужб выводили несколько растерянных столь стремительным натиском диссидентов. Не хватало только команды режиссера «Стоп! Снято!».

Но это ирония, касающаяся внешней формы. А по сути - всё гораздо серьезнее. Те, кто оказался в наручниках, имели контакты с бывшим шефом госбезопасности Грузии, ныне находящемся на нелегальном положении за пределами страны, лидером партии «Справедливость» Игорем Гиоргадзе. Политический и общественный вес этой фигуры не столь велик, чтобы возлагать на Гиоргадзе большие надежды в организации переворота. Между тем, в рабочих кабинетах задержанных были проведены обыски, конфискована документация, оргтехника, опечатаны сейфы. Тбилиси был блокирован БТРами, над городом барражировали вертолеты. То есть имела место полномасштабная полицейская операция, которая, обычно, проводится в случае крайней, чуть ли не террористической, угрозы. Но пока никаких предметных доказательств террористической деятельности оппозиционеров, равно как и самого Гиоргадзе, не предъявлено. Официальные лица говорят о каких-то чемоданах с деньгами. Якобы, от зарубежных (читай – российских) спонсоров. Возможно, чемоданы и существуют, и даже набиты долларами, как самой ходовой валютой в Грузии. Это ещё ничего не значит. Обвинения в попытке переворота, как самого тяжкого преступления, наказание за которое измеряется десятилетиями тюремного заключения, должны быть более весомыми. Можно наверняка сказать, что чемоданы с долларами есть в загашниках не только у грузинских диссидентов, то и у политиков из окружения Саакашвили. Так что валюта – это не аргумент.

Тогда что побудило официальный Тбилиси устроить показательную антитеррористическую операцию? Возможно, ответ на этот вопрос кроется в общем состоянии дел. Об этом говорит директор Центра сравнительных политических исследований Борис Шмелёв: «Все эти разговоры о демократии, в общем и целом, заканчиваются тем, чем и должны были закончиться – установлением, по существу, авторитарного режима самого Саакашвили. Режим за эти годы практически не решил ни одной социальной задачи. Не решил ни одной экономической проблемы. Он обострил ситуацию внутри страны. Он теряет контроль над страной. Отсюда бесконечные авантюры в отношении Абхазии, авантюры в отношении Южной Осетии, этот курс на нагнетание напряженности с Россией. Концентрация власти в руках Саакашвили и ликвидация оппозиции – это последняя попытка этого режима навязать грузинскому обществу ту модель развития, которая кажется Саакашвили наиболее предпочтительной».

Ещё раз подчеркну: если оппозиционеры виновны в подготовке государственного переворота – они должны понести наказание. Но их виновность пока что определяется только их негативным отношением к самому Саакашвили. Поэтому эти люди и называют себя оппозицией. Наказывать их за убеждения – значит возвращать время вспять. Вряд ли такое «дежа-вю» понравиться кураторам грузинского президента на Капиталийском холме. Возможно, у американцев возникнут некоторые сомнения в рациональности выбранного пути, как они возникли у американского политолога Ариэля Коэна, сказавшего, что сохранение норм демократии задача более важная, чем сохранение власти того или другого политика.

Чтобы удержать страну от распада, Саакашвили предлагает сплотить общество перед лицом внешней угрозы, пусть даже она и иллюзорна. Россия рассматривает практические следствия этой политики, как внутреннее дело соседнего государства. Вместе с тем, российский МИД категорически отрицает российский след в финансировании грузинской оппозиции и сожалеет о том, что обвинять Россию в своих бедах стало общей традицией официального Тбилиси.