Необратимость

•	Постер фильма

Франция. 2002. 90 минут.

Автор сценария Гаспар Ноэ (Gaspar Noe)

Операторы Бенуа Деби (Benoit Debie), Гаспар Ноэ (Gaspar Noe)

Художник Ален Жюто (Alain Juteau)

Композитор Тома Бангальтер (Thomas Bangalter)

Музыка Людвига ван Бетховена (Ludwig van Beethoven) из Седьмой симфонии

Посещаемость - 0,5 млн. зрителей

Оценка - 5 (из 10)

Драма

До чего же порой любят в рекламных целях преподносить какую-нибудь ленту не только как скандальную и шокирующую, но и сильно воздействующую на впечатлительных зрителей, которые сразу падают в обморок или выбегают из зала с приступами рвоты. Вот и про французскую «Необратимость» (точнее был бы перевод «Необратимое»), нашумевшую в прошлом году в Канне, сообщают пикантные подробности медицинского свойства. Может быть, у тамошней буржуазной публики слишком низкий болевой порог?! Поскольку эта картина не производит обещанного состояния коллапса. И вообще не кажется такой уж откровенной и вызывающей, тем более, если накануне посмотреть американский «Кен Парк» Лэрри Кларка и Эда Лакмена, кстати, параллельно выходящий в наш прокат, но строго ограниченно, в отличие от широко выпускаемого фильма Гаспара Ноэ, аргентинца по происхождению.

38-летний режиссёр всюду бравировал тем, что сам он не смог выдержать в зале жестокость и насилие в известной ленте «Соломенные псы» Сэма Пекинпа. А также ему нравилось освистывать картины, признаваемые другими - например, «Короткий фильм об убийстве» Кшиштофа Кесьлёвского, «Пелле-завоеватель» Билле Аугуста. С другой стороны, по свидетельству актёра Венсана Касселя, «Ноэ - это французский Пазолини, Гаспар знаком с парижским дном, он там знает всех и каждого, часто посещает самые мрачные районы города». И итальянская красавица Моника Беллуччи, согласившаяся сняться в девятиминутной сцене изнасилования, уверяет, что «Необратимость» - «что-то среднее между «Заводным апельсином» Стенли Кубрикаи «Сало, или 120 дней Содома» Пьера Паоло Пазолини. Это гремучая смесь насилия и страсти, жестокости и поэзии».

•	Кадры из фильма

Однако эта французская якобы арт-хаусная картина в большей степени напоминает маргинальное выпендрёжное кино, где даже главный авторский посыл - «Время всё разрушает» - повторенный в начале и конце повествования, оказывается неоправданным. Разве всё дело в том, что время необратимо, и только в кинематографе можно сознательно нарушить ход развития событий, дав их в обратной последовательности?! В «Криминальном чтиве» Квентина Тарантиноприём нарративной перестановки, как в пьесе «Время и семья Конвей» Джона Пристли, или в менее удачном триллере «Помни» Кристофера Нолана, где всё действие развёртывается задом наперёд, поскольку герой страдает амнезией, эти эксперименты со временем были сюжетно и смыслово необходимы. А в «Необратимости» своего рода «стратегия рака» (здесь время не заманивает в хитро сплетённую паутину, как в «Стратегии паука» Бернардо Бертолуччи или в «Пауке» Дэвида Кроненберга, участвовавшем в той же конкурсной программе Каннского фестиваля 2002 года) приводит к целому ряду недоумённых вопросов.

Конечно, зрители начинают ожесточённо спорить, кто из персонажей виноват в том, что случилось непоправимое, когда Алекс была изнасилована в подземном переходе неким подонком по прозвищу Солитёр, а потом два её бой-френда - прежний по имени Пьер и нынешний, которого зовут Маркусом, жестоко ему отомстили. И кто-то готов заново пойти на просмотр, чтобы увидеть всё иными глазами, уже зная, что предшествовало этим событиям. Но в отличие от «Шестого чувства» М. Найта Шьямалана, где финал заставляет совершенно по-иному воспринять поведанную таинственную историю, так называемый конец «Необратимости» (фактически - это начало), когда Алекс безмятежно лежит на травке под солнцем, не ведая, что с ней в будущем произойдёт, отнюдь ничего не меняет в постижении фильма.

Между прочим, у Кшиштофа Кесьлёвского, столь не ценимого Гаспаром Ноэ, мотив неотвратимости судьбы в «Случае», «Без конца», «Декалоге», «Двойной жизни Вероники» и в трилогии «Три цвета» выражен с максимальной художественной убедительностью и с понятным (чисто по-человечески) мгновенным осознанием собственной конечности и бренности всего сущего. Там действительно можно было бы говорить о разрушительной силе времени с философской точки зрения. Да и у Сэма Пекинпа в «Соломенных псах» с его косвенным обращением к идеям Лаоцзы и Конфуция присутствует идея не только личного воздаяния, но и горького прозрения, что миром правит невидимый Рок, которому подвластны все поступки и проступки людей.

В «Необратимости» же вся философия скукоживается до элементарного трюизма, что в отношениях с другими людьми следовало бы больше доверять ближним и с подозрением относиться к посторонним, стараясь не быть беспечными и легкомысленными в жизни, за что иначе придётся здорово поплатиться. Проще говоря, Красным Шапочкам, гуляющим поздно по лесу, стоит опасаться злых волков. Но Гаспар Ноэ, видимо, не читал в детстве сказку Шарля Перро.

ГДЕ ИДЕТ