Время волков

•	Постер фильма

Франция-Австрия-ФРГ. 2003. 110 минут.

Автор сценария Михаэль Ханеке

Оператор Юрген Юргес (Jurgen Jurges)

Художник Кристоф Кантер (Christoph Kanter)

(Isabelle Huppert), Беатрис Даль (Beatrice Dalle), Патрис Шеро (Patrice Chereau), Рона Хартнер (Rona Hartner), Морис Бенишу (Maurice Benichou), Оливье Гурме (Olivier Gourmet), Брижит Руан (Brigitte Rouan), Люка Биком (Lucas Biscombe), Хаким Талеб (Hakim Taleb), Анаис Демустье (Anais Demoustier)

Оценка - 7 (из 10)                

 

Экзистенциальная драма-антиутопия 

•	Кадры из фильма

Наряду с тем, что австрийский режиссёр Михаэль Ханеке склонен к художественной провокации, он всегда предпочитает опровергать ожидания даже своих горячих приверженцев. Поэтому неудивительно, что поклонники «Странных игр» (или «Забавных игр», как в нашем прокате) практически не приняли его следующую работу «Код неизвестен», а страстные любители «Пианистки» были разочарованы «Временем волков». На Каннском кинофестивале, где картина показывалась вне конкурса, но в официальной программе, её встретили возмущённым свистом, хотя некоторые зрители всё-таки поддержали бурными аплодисментами. Многое зависит от того, как воспринимать «Время волков» (кстати, точнее название «Время волка», позаимствованное из средневековых пророчеств относительно конца света). Можно посчитать эту далеко не лучшую ленту Ханеке дерзким и возмутительным экспериментом по разрушению кинематографического повествования, когда порой почти ничего не видно на тёмном экране. Или всё же пытаться усвоить широкий культурный контекст, на который, несомненно, ссылается автор в своём эсхатологическом послании «К стыду» (если так перефразировать заголовок шиллеровской оды «К радости», звучащей в хоровом финале девятой симфонии Бетховена).

 

Кстати, нельзя не вспомнить в этой связи о фильмах Ингмара Бергмана «Час волка» и особенно «Стыд», где действие происходит после некой глобальной катастрофы, неясной по своей природе, однако ввергающей людей в положение обездоленных беженцев, которые вынуждены бороться за выживание где-то на бесприютных и отчуждённых просторах. Одновременно приходит на ум и «Уик-энд» Жан-Люка Годара, где герои тоже оказываются выброшенными за пределы привычной городской цивилизации и постепенно деградируют среди воцарившегося повсюду хаоса. Во «Времени волков» также нельзя понять, что же творится в мире, вдруг слетевшем с катушек и буквально погрузившимся в темноту, как будто, кроме повального отключения электричества (чем не предсказание недавно случившегося «затмения» на восточном побережье США и Канады!), сам Господь уже не пожелал отделять тьму от света.

 

Француженка Анна, которая осталась с двумя детьми Евой и Беном после гибели мужа, застреленного в их загородном доме каким-то незнакомцем, принуждена искать кров и пищу в окрестных местах, но подобно другим невольным изгнанникам, слоняющимся по безжизненному пространству ко всему равнодушной природы, она является словно одним из обломков в миг разрушившегося мироздания. Рухнул весь прежний порядок вещей, пришла в негодность бывшая система ценностей - напрасно спорить между собой и приходить в неистовство из-за новой иерархии, когда глоток воды и кусок хлеба подлежат вынужденному вымениванию на собственную честь и достоинство.

 

Тут будто бы и вовсе не возникает строгая моральная дилемма, как перед персонажами из предыдущих фильмов Михаэля Ханеке, начиная с «Видео Бенни» и кончая «Пианисткой», которые можно было бы причислить к довольно жёсткой урбанистической тетралогии этого постановщика о поиске потерянного кода нормальных и естественных человеческих контактов. Ситуация демонстративно поставлена с ног на голову - теперь оказывается заблудшим изгоем весь городской европейский буржуазный мир, вырванный с корнем из своей среды обитания и помещённый почти в первобытное состояние дикой борьбы за элементарное физическое существование.

 

Разумеется, «Время волков» не может не иметь в виду общий «постсентябрьский синдром» и отныне сложившееся на планете совершенно иное полярное противостояние двух образов жизни - отнюдь не Запада и Востока, а Севера и Юга. И один из посетителей сайта imdb.com не без остроумия заметил, что «белые западные жители попали в положение чёрных обитателей страны третьего мира». Однако для Ханеке, остающегося, несмотря ни на что, скрытым моралистом даже в условиях аморального разложения нравственных норм и правил приличия, куда важнее не порок и преступление, а раскаяние в грехах и наказание. Точнее - воздаяние и искупление. Всего одно лишь желание очищающего самопожертвования, чьё-то наивное стремление стать так называемым Праведником в этой сумасшедшей действительности, пройдя через спасительный огонь (между прочим, и «Ностальгия», и «Жертвоприношение» Андрея Тарковского находятся в данном ассоциативном ряду, наследуя бергмановскому «Стыду»), способно привести к необходимому катарсису. Если, конечно, ещё не исчезла в человеке склонность стыдиться - то ли собственных поступков, то ли всей окружающей несправедливости. Мир спасётся, когда наступит время стыда.

 

 ГДЕ ИДЕТ