Торжество - догма 1

•	Постер фильма

Авторы сценария Могенс Руков и Томас Винтерберг

Оператор Энтони Дод Мантле

Оценка - 3 (из 10).

Премии: приз жюри ex aequo на МКФ в Канне.

Психологическая драма.

Возможно, что американский режиссер Мартин Скорсезе, председатель жюри Каннского кинофестиваля в 1998 году, поступил по-своему остроумно, присудив поровну приз жюри (но не специальный, как теперь ошибочно указывают в титрах выходящего с 15 сентября на экраны России фильма «Торжество») двум лентам - уже упомянутой датско-шведской, а также французской «Лыжной прогулке класса» Клода Миллера. Поскольку они обе затрагивают скандальную тему педофилии, усугубленной в картине 28-летнего Томаса Винбертерга еще и мотивами инцеста. Между прочим, тогда же в Канне, только во внеконкурсной программе демонстрировалось «Счастье» Тодда Солондза с целым «букетом» подобных «скользких проблем», преподанных уже в «стебной» манере, что как раз и оценило жюри ФИПРЕССИ. А вот «Торжество» в качестве «Догмы 1» в манифестируемом новом направлении мирового кино, впрочем, как и «Идиоты» Ларса фон Трира, главного инициатора «антибуржуазной» смены вех, кинокритики в Канне-98 просто проигнорировали. Однако моде на новоявленных «догматиков» все равно был дан мощный старт - так что теперь почти уже принято произносить их имена с придыханием, а произведениями, порожденными «добровольными идиотами» из Скандинавии, восторгаться без всякой меры.

На самом-то деле, что мы фактически имеем в случае с «Торжеством»? Ставшая практически банальной и пошлой мысль о том, что у каждой семьи есть свой «скелет в шкафу» (то есть она обязательно скрывает некую неприятную тайну, о которой рано или поздно все равно становится известным), преподана на экране в форме того же запоздало-наивного и инфантильно-бунтарского порыва, в коем пребывает и главный герой Кристиан, якобы дерзко бросивший вызов своему отцу Хельге на праздновании его 60-летия в респектабельном сельском особняке-отеле. Спрашивается: что мешало этому взрослому мужчине на четвертом десятке лет сделать свои разоблачающие признания гораздо раньше? И можно ли так уж безоговорочно верить Линде, его ныне покойной сестре-близняшке, видимо, явной психопатке и неуравновешенной особе, которая перед самоубийством хитроумно спрятала письмо, в котором тоже поведала о сексуальных домогательствах отца по отношению к ней и брату? Да и сам патриарх семейства, как ни в чем ни бывало выслушивавший прилюдные откровения сына, вряд ли бы стал наутро столь же публично каяться в совершенном грехе педофильского инцеста, а потом согласился бы по просьбе младшего сына Михаэля покорно и униженно покинуть благородное собрание.

Логичнее и куда страшнее было бы, чтобы гости мирно и удовлетворенно (как будто вообще ничего не произошло) завершили свою трапезу, а, например, Хельге являлся вовсе не развратничающим со своими детьми - но, допустим, иного рода негодяем: крупным мошенником, подло предавшим всех своих друзей, пусть даже убийцей. Однако все это показалось бы многим зрителям чересчур скучным и неинтересным - вот почему даже и записные ниспровергатели буржуазности прибегают к помощи типично буржуазных средств, чтобы развенчать насквозь испорченное, давно прогнившее общество. И вообще трудно отделаться от ощущения (а мотив «тихого бойкота», который устраивает гостиничная челядь, это подтверждает), что все похоже на глупый, фарсовый бунт дворовых людей против знати (кстати, на подобную тему почти 30 лет назад была очень любопытная ранняя работа швейцарца Даниеля Шмида «Сегодня вечером или никогда»).

А во всем фильме «Торжество» (от сюжета до кинематографических приемов), вопреки основным постулатам «Догмы 95», первыми подписантами которой были именно Томас Винтерберг и Ларс фон Трир, столько фальшивого, неестественного, надуманного, демонстративного, соблазняюще заигрывающего с публикой, что стоит только удивляться, как можно это выдавать за «новое слово в кинематографе». Не есть ли «Торжество» по своей сути довольно спекулятивным товаром предприимчивого молодого режиссера (он сам появляется в эпизодической роли таксиста), который четко уловил мировую конъюнктуру?! И не является ли этот фильм по своему раздражающе хаотичному, дерганому, подчас намеренно бракованному изображению вполне характерным примером «юношеского кинонедержания», которого всегда в избытке хватало во ВГИКе - только наши бедные студенты не ведали, что надо было это понахальнее выдать за программу кинематографа XXI века?! А главное, неистребимой сытостью и самодовольной буржуазностью от этого образчика неоконтестаторского кино, что называется, на версту несет - и ничем этот запах и привкус не уничтожить. Хотя таким же сытым и довольным подобная синефилия (в данном контексте - совращение и изнасилование кинематографа, искреннего, доверчивого и честного), безусловно, нравится. Пусть их!