«Деникин-Спирт»: «Музыкой заниматься тяжело, группы разваливаются сплошь и рядом»

Самобытная тульская группа «Деникин-Спирт» выпустила недавно сильнейший альбом «Отцы и Дети».

Они одинаково убедительно поют о подвиге и православных ценностях, о трагических страницах русской истории и роковых заблуждениях женщин, решившихся на аборт. Однако в жизни лидер группы Анатолий Прокопец оказался исключительно скромным и постоянно сомневающимся в себе человеком.

KM.RU: На протяжении долгого времени ваша группа не имела профессиональных записей. И вот, наконец, вышло два релиза – миньон «Брать живьем тчк» и «Отцы и дети». Что послужило толчком?

- Толчком послужило то, что у Владимира Владимировича Кондрашова (гитарист и директор группы — прим. ред.) «бабки» завелись! Вот и весь толчок...

KM.RU: Может, просто поклонники вас замучили вас просьбами сделать, наконец, запись пристойного качества?

- Поклонники нас, конечно, вдохновляют. Они кланяются нам, а мы — им. Все молодцы. А если на запись альбома необходимы деньги — это немножко другая тема. Или вот Алексей Витальевич (Алексей Городничев, гитарист «Деникин-Спирта» - прим. ред.) записал «Отцы и дети». Он справился сам, но для того, чтобы это сделать, он тоже приобрел массу всякой долбаной аппаратуры, и это тоже стоит денег! К тому же он тратит свое время – это всё подвижничество в современных условиях.

KM.RU: В «Отцы и дети вошли, как старые, так и новые песни. Как шла селекция и как они подгонялись под единую концепцию?

- Распределением песен как раз занимался Алексей Витальевич. Что касается меня, то я не вообще не являюсь сторонником каких-то концепций. Человек меняется, сейчас у тебя в голове одно, ты, исходя из этого, что-то пишешь, потом другое. То ты профессор, то ты инок. То ты воин, то пророк, то шут, как сказал классик. И как тут компоновать? Концепция может быть одна: если тебя слушают совсем дети малые, то стараться хотя бы откровенную порнографию не выдавать. Но опять же, за этим не уследишь. Допустим, приехали мы на один слёт, а как раз только что вышел этот закон про мат. И как я буду петь некоторые свои песни? Вижу, идет дядька с дитём от палатки с шашлыком и уже прислушивается, «хлебало» в тексте или что-то еще. Поди там, разбери!

KM.RU: В стране, которая дала гениальных поэтов Егора Летова и Александра Лаэртского, закон о запрете мата выглядит ужасным лицемерием.

- Нет слов... Короче, все в своем кружке. Одни — в Большом театре, другие в Малом, а третьи — на турнике. Все на своих местах. Можно друг к другу в гости ходить и друг другу не мешать.

KM.RU: Тем не менее, «Отцы и дети» - название с богатой историей...

- Я у Витальича не спрашивал, но, думаю, он имел здесь в виду не столько Тургенева, сколько то, что «отцы и дети» - это все мы. И наши дети порою взрослее нас, дебилов. Они больше понимают в современной жизни.

KM.RU: А апелляция к некоему внутреннему ребенку, сидящему в каждом из нас и олицетворяющему открытый, чистый и наивный взгляд на мир в вашем случае не присутствует? Мне кажется, это есть в песне «Богомолочка»

- Жена говорит: «У тебя в песнях кругом война и порево, как ты еще «Герду» написал?». А я отвечаю: «Дети родились». Конечно, метафизика, душа — это хорошо, я не против. Но подлецы-ученые глубоко копнули, а там сплошь биохимия, выбросы каких-нибудь гормонов. И тот словарный запас, который у меня есть в голове, остался, слава Богу, от советского образования и от тогдашнего телевидения. Люди читают по 800-1000 книг, чтобы сформировать себе какой-то багаж, а я-то нет...

KM.RU: Анатолий, вы явно скромничаете. Ваши песни «Танкист», «Герда» и «Богомолочка» не стыдно будет предъявить на Страшном суде.

- Господь скажет: «Я тебя тянул за уши, чтобы ты писал, подбрасывал тебе какие-то темы и книги, а ты всё равно возвращаешься к низовой тематике». Я отвечу: «Ну, наверное, да, а что делать-то? У меня мозги уже отсыхают, и я не развиваюсь». Тут нужна золотая середина: зачем вытаскивать из себя ребенка?

KM.RU: Православный подтекст, который присутствует в ваших песнях, во многом предопределен книгами?

- Да. «Танкист» появился под впечатлением от книги «Чудеса на дорогах войны». Так бывает: ты поступаешь по-своему, но наступает момент, когда надо принять решение. Если говорить о православной теме, то Спаситель говорит: «Царствие мое не от мира сего». А мы-то живем здесь! Порою не удается абстрагироваться от этого мира, и ты барахтаешься.

KM.RU: Такое впечатление, что вас постоянно одолевает дуализм между материальным и духовным мирами.

- Да, шатает. Гармонии никакой нет, а есть постоянные вопросы, и живешь просто одним днем. Настроил себя на завтра, тумблер включил — и вперед.

KM.RU: То есть при написании песен вы с определенных пор ощущаете ответственность и включаете внутреннего цензора? Не всему, что приходит в голову, стараетесь давать ход?

- Понимаешь, всему уже даешь ход, потому что больше нихрена не приходит! А приходит всякий мрачняк и все такое непопулярное. Надо играть массовое, для людей, а играешь всякую халабуду. И парням моим, возможно, это не очень нравится.

KM.RU: Мрачняк мрачняку рознь. «Аборт», например – страшная песня, но насколько уместная тема и адекватная подача! Как она, кстати, появилась?

- Просто возникает в голове определенная рифма, вокруг которой ты потом уже пляшешь и сочиняешь остальное. Нередко это продолжается по году-полутора. А куда деваться? И туда нельзя, и здесь нельзя. Короче, юность нас догнала. То, что мы успевали раньше, сейчас дается нам с большим трудом.

KM.RU: Вера в Бога помогает вам ограничивать себя по жизни в различных излишествах?

- Вера-то помогает. Опять же, интересно — Православие учит смирению, но я же не могу смириться со своими пороками! При этом какие-то самоограничения меня напрягают. Это постоянная война с самим собой. Так что, когда мне плохо, смиряться дальше очень тяжело. Чего смиряться — работать надо! И вот я работаю над тем, чтобы выгнать себя на работу. Или вот наш гитарист Володя едет сегодня на концерт, а ему надо диссертацию писать. Вот так и живем. Нет никаких стенаний на тему «что там дальше, что там завтра?». Сегодня вместе — и слава Тебе, Господи! Музыкой сегодня заниматься очень тяжело, группы разваливаются сплошь и рядом. А нам необходима сцена, нужно играть. Вера-то помогает. Думаешь, умрешь и отдохнешь. А потом видишь в Кижах икону «Страшный суд», где мучают грешников и думаешь: «Ну, где отдохнуть-то, в принципе?».

KM.RU: Надо ходить на исповедь...

- У нас батюшка замечательный. Он жесткий иерей, такой панк, трешер.

KM.RU: То есть из «наших»?

- Нет, не из «наших», он по сути такой. Он все время меня приободряет, называя «раскрашенным гробом, наполненным всякими нечистотами». Если я ему говорю, что матерюсь, он отвечает: «Ты богохульствуешь!». Ему виднее. А я могу сказать одно: «Прежде, чем выкладывать плитку, штукатурьте стены по маякам, а не выравнивайте их плиткой! Это всё придумали еретики. Им бы раньше руки отрубили, в лучшем случае.

KM.RU: Вы находите утешение в церковных службах и таинствах?

- Когда едешь на гастроли, видишь из окна храм и думаешь — вот, как там сейчас хорошо! Но зачастую не получается переключить на это мозги с работы и текущих проблем.

KM.RU: Вот вы жалуетесь на усталость от постоянных проблем. А нестабильная ситуация на Украине, в Сирии и вообще в мире эту усталость усугубляют?

- Всё в мире относительно. В моем случае перфоратор стоил 3000, а сейчас 6150 (Анатолий трудится в строительной бригаде – прим. ред.). В остальном же, по большому счету, все хорошо – еда есть. На фоне рассказов бабушки о голоде в ее детстве это вообще роскошно. А насчет Украины — Прокопец моя фамилия! Я сам полухохол. Моя дальняя родня из Харькова. Сестра там живет и поныне. Взяла кредит — поехала в Париж, еще перед терактами. Недавно с Украины приезжали дядюшка с тетушкой, но мы старались щекотливые темы обходить. Все это политика. В детстве я очень любил политинформацию, газеты, а сейчас понимаю, что ты можешь сделать? У тебя семья, дети, вот о них и заботься.

KM.RU: Творческое высказывание на щекотливые темы может быть очень важным. Вот, у вас есть песня о чеченской войне «Едем в Грозный».

- Это, опять же, с какой стороны смотреть и как повернуть. Ты видел, какой он сейчас Грозный? «Едем в Грозный» - это, значит, мы едем в рай. Вперед ногами. Или еще как-то могут толковать. Один знакомый, воевавший в Чечне, посмотрел наш клип и сказал: «Такое чувство, что это сняли с «Эха Москвы» вороги». Другой, который тоже был на той войне, с ним не согласился.

KM.RU: Вашим детям нравятся ваши песни?

- Андрюха, которому десять, любит «Электричку». А так они в играх. Могут сходить на наше открытое мероприятие и послушать детские песни в нашем исполнении.

KM.RU: Дети тоже дают вам какие-то творческие импульсы?

- Малые дети — это ангелы. Ты все ходишь гоголем, но не надо забывать, что малые детки – малые бедки. Потом они вырастут, пойдут в школу, и тут всё начнется. «Герда» написана после рождения дочери Даши. Опять же, в голове возникла фраза «Герда, где твой Кай» из книжки Андерсена, и потом все обросло «мясом». Когда дети маленькие, ты наполнен жизнью и любовью, поэтому так и пишешь. Сейчас пишут: «Вот, все устали от войны». Да она началась-то недавно, ее здесь не было пока. А мы пишем о пограничном состоянии, где человек должен принять решение здесь и сейчас.