Хартыга и Андрей Бардин «Фуга для степи с органом»
Обложка диска. Предоставлено издателем
Тувинскую группу «Хартыга» многие музыкальные критики объявили одним из главных открытий минувшего года. Произошло это после выхода альбома «Agitator» - действительно мощного, цельного и психоделического — да к тому же еще и с участием великого Альберта Кувезина. На этом фоне немного потерялся другой прошлогодний релиз «Хартыги» «Фуга для степи с органом», а напрасно!
В европейской культуре укоренилось мнение, что орган служит неким средством для связи человека с Богом. Это своего рода духовная вертикаль. А тувинское горловое пение, охватывающее бесконечные степные просторы — конечно, горизонталь. Скрещение этих двух реальностей дарит нам целую вселенную.
Величественными звуками органа Андрея Бардина пластинка открывается, но потом ему суждено уйти на задний план. Все песни пронизаны тоской по подлинной Небесной Родине, однако ее отблеск постоянно ускользают среди монохромного однообразного пейзажа. Отсюда — томление и щемящая лиричность, особенно характерная для восьмиминутного трека «Дагларым» («Путешествие»).
Свою грусть-печаль герой надеется развеять, оседлав лихого скакуна. Топот конских копыт словно организует ритм срединных композиций альбома «Чугруктер» («Скакуны») и «Кынгыргай-Кон». Примечательно, что второй из них присутствует в принципиально иной аранжировке и на альбоме «Agitator», хотя камерная версия гораздо интереснее — с длинной органной кодой, которая кажется веянием ангельских крыл, принимаемом наивным путником за попутный ветер.
Момент истины настает в последнем треке «Оске Чер». Перевод названия «Чужая земля» вызывает ассоциации с рубежным альбомом «Наутилуса Помпилиуса». Тем удивительнее, что там, как мы помним, была песня «Монгольская степь». Лишь попав на чужбину, герой по-настоящему ощущает присутствие Бога, поскольку больше опереться-то уже и не на кого. Переживаемый катарсис изображается торжественным эпилогом, где орган объяснимо берет верх.