80 лет «Великому перелому» русского хребта

7 ноября 1929 года в газете «Правда» вышла статья за подписью И.В.Сталина «Год Великого перелома»

80 лет назад, 7 ноября 1929 года, в газете «Правда» вышла статья за подписью И.В.Сталина «Год Великого перелома». В ней текущий год был объявлен годом «коренного перелома в развитии нашего земледелия»: «Наличие материальной базы для того, чтобы заменить кулацкое производство, послужило основой поворота в нашей политике в деревне… Мы перешли в последнее время от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества как класса».

Позже историки назвали 1929 год годом перелома станового хребта русского народа – крестьянства. Статья Сталина признана отправной точкой «сплошной коллективизации».

Пленум ЦК ВКП (б) в ноябре 1929 года принял постановление «Об итогах и дальнейших задачах колхозного строительства», в котором была поставлена задача в основном завершить коллективизацию к концу пятилетки (1932). Было принято решение направить в колхозы на постоянную работу 25 тыс. городских рабочих для «руководства созданными колхозами и совхозами» (фактически их число впоследствии выросло чуть ли не втрое, составив свыше 73 тыс.).

После всех потрясений начала 20-го века наиболее консервативной и православной частью русского народа оставалось крестьянство. И его относительная самодостаточность беспокоила власть, стремившуюся к тотальному контролю за экономикой и населением. Поэтому курс на коллективизацию сельского хозяйства был задуман изначально еще Лениным. Но форсирован лишь на XV съезде ВКП (б) (декабрь 1927) – с окончанием тактического отступления нэпа.

На момент начала массовой коллективизации доля бедняков в сельском населении СССР составляла 35%, середняцких хозяйств – 60%, зажиточных (так называемых «кулаков») – 5%. В то же время именно кулацкие хозяйства располагали значительной частью (15–20%) средств производства, в том числе им принадлежало около трети сельскохозяйственных машин, и они вместе с середняками давали в годы нэпа более 80% товарной сельхозпродукции. Усиление нажима на кулаков и середняков вело лишь к снижению поставок продовольствия в города. Так что коллективизация преследовала не экономические цели, а политические, которые укрепляли власть компартии над народом.

Итоги сталинской коллективизации впечатляюще описаны в работе М.В.Назарова «Покорение голодом», датированной 1983 годом (издательство «Посев»): «...Около 10 миллионов наиболее трудолюбивых крестьян («есть корова, лошадь – вот и кулак») были сосланы на гибель в сибирскую тайгу и на Беломорканал, еще около 7 миллионов были истреблены без ссылки, в собственных домах – искусственно организованным голодом.

Цель этого преступления, разумеется, не была экономической. Каждому ясно, что этими мерами никак нельзя было поднять производство сельскохозяйственной продукции, а можно было лишь катастрофически снизить его. Партийных вождей волновало другое: необходимо было сломить упорное сопротивление крестьян, основной массы населения страны, «социалистическим преобразованиям». Последствия этого преступления были более страшными для национального бытия России, чем татаро-монгольское нашествие: коммунисты разрушили складывавшийся веками, традиционный уклад жизни народа, питавший собой всю национальную культуру, уничтожили физически самих носителей народной культуры, хранителей национальных и религиозных традиций.

Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ» так назвал это бедствие: «Это была вторая гражданская война – теперь против крестьян. Это был Великий Перелом, да только не говорят – чего перелом? Русского хребта...»

В 1935 году Сталин произнес слова, которые навсегда остались в памяти нашего народа: «Жить стало лучше, веселее, а это ведет к тому, что население стало размножаться гораздо быстрее, чем в старое время. Смертность стала меньше, рождаемость больше, и чистого приросту получается несравненно больше».

Перепись населения 1937 г. показала, однако, такую страшную картину потерь от коллективизации и голода, что была засекречена и объявлена «вредительской», а ее руководители расстреляны. Были закрыты и журналы «Вестник статистики» и «Статистическое обозрение», в которых раньше публиковались данные о смертности и рождаемости. Перепись 1939 г. уже была проведена так, как нужно было Сталину, чтобы подтвердить «веселую» жизнь.

Существуют и другая точка зрения на эту проблему – коллективизация была необходима, поскольку только она могла обеспечить переход к более прогрессивной системе ведения сельского хозяйства – севообороту. Кроме того, она выталкивали излишки сельского населения в города, где те пополняли ряды рабочего класса и способствовали быстрой индустриализации страны.

'''Прокомментировать эту точку зрения мы попросили Сергея Георгиевича Кара-Мурзу:'''

- К 1929 году оказался исчерпан потенциал нэпа. Он стабилизировал положение в деревне, позволил успокоиться большей части деревенского населения, подкормиться, окрепнуть, но выявил отсутствие внутренних импульсов у старой системы, у старого уклада хозяйства, внутреннего импульса к модернизации. Прежде всего к переходу от трехпольной системы (экстенсивной) к интенсивному многопольному севообороту. Было ясно, что отдельные хозяйства в рамках общины не могут пойти на риск такой большой перестройки хозяйства, как переход к многопольному севообороту. Для этого требуется очень большой резервный страховой фонд. Или действия крупных систем типа государства. Запад смог сделать этот переход на исходе средневековья, когда началось поступление ресурсов из колоний. За счет этого в течение нескольких лет они смогли покупать зерно в Польше (в основном) и заняться сгоном крестьян с земли, то есть пролетаризацией, в виде огораживания. Это был такой жестокий способ интенсификации сельского хозяйства. В России этого не было, а было аграрное перенаселение. Избыток сельского населения не вбирал в себя ни город, вследствие слаборазвитой промышленности, ни колонизация, как было в Европе. Стало ясно, что назрела интенсификация сельского хозяйства и высвобождение при этом части населения для индустриализации. Это была единая общая задача. Ни одна ее часть не могла быть произведена без изменения другой части.

Началась коллективизация, первая фаза которой представляла собой катастрофу национального масштаба. До сих пор она в явном виде не обсуждается. Это очень болезненная история для всех ветвей элиты, как советской, так и российской, интеллектуальной и политической.

''- В чем вы видите причины замалчивания?''

- В представлении о том, как формировалась доктрина кооперации нэповского сельского хозяйства в конце 20-х годов. Она формировалась на основании той литературы, которая выходила на Западе, в которых освещался опыт разных проектов кооперации. Самым крупным и успешным считался проект, который был начат всемирной сионистской организацией. Разработан он был примерно после 1905 года трудовиками-сионистами Восточной Европы (в Германии и России). Это проект колонизации земель в Палестине через создание системы кооперативов. Руководил им немецкий ученый Руппин. В него были вовлечены очень многие, и за ним следили. Наркомзем создал Аграрный институт для выработки проекта этой доктрины. Приняли за основу этот проект. Доктрина коллективизации и устав сельскохозяйственной артели воплотили в себе основные идеи кибуцев – кооперативов, которые создали сионисты в Палестине. А для них, напомню, покупала землю сионистская организация. Персонал их состоял из эмигрантов-евреев из малых городов и местечек Восточной Европы – Украины, Белоруссии, России. Это были городские люди, и организовались они в соответствии с мироощущением жителя небольшого города. В частности, там был очень высокий уровень обобществления, даже обедать нельзя было дома. Это были кооперативы, свойственные коммунистическим утопиям. Для русского крестьянина, у которого его двор представлял собой микрокосмос, в который входили даже животные, такой тип артели оказался катастрофой и крушением мира.

После первого успеха коллективизации, когда забирали все со двора, начался не только отток, но и сопротивление, вплоть до восстаний, до конфликтов внутри деревни и с властью. Эта катастрофа привела к спаду производства, к забиванию примерно трети скота. Это был кризис становления из-за того, что цивилизационная часть реформы была совершенно не учтена.

Причины этой катастрофы были изучены очень быстро, власть проявила высокую скорость реакции. Второй этап коллективизации был более успешным. Устав артели был изменен, было запрещено обобществлять скот, даны дотации на сложные покупки, на восполнение скота. Первый провал удалось закрыть уже к 1935 году. До 1931 года шла радикальная коллективизация, потом изменилась доктрина, и потери довольно быстро были восполнены. Началась действительно интенсификация.

''- Но жертвы были ужасные…''

- В нашей истории было много ужасного.

''- А что по второму этапу?''

- Второй этап – это уже другая история. Довольно быстро стали поставляться машины. Даже на первом этапе простая кооперация и интенсивное использование тягловой силы дали результат. Лимитирующим фактором в развитии было отсутствие тягловой силы. Не было пастбищ, не было достаточно корма для животных, для производства фуража. Те лошади, которые были, использовались не в полной мере. Кооперация позволила использовать их полнее. С 1931-1932 годов понемногу начали поступать тракторы, ну и мобилизовали средства для закупки. Механизация позволила резко повысить производительность. С 1933-1934 годов начался технологический прогресс, и дело пошло.

''- Не был ли связан первый этап с тем, что надо было в большей степени сломить сопротивление народа?''

- Поначалу сопротивления не было, наоборот, это было встречное движение. Повальная коллективизация началась потому, что она обещала улучшение. Но вот условия, в которые были поставлены крестьяне… Поначалу никто и вообразить не мог, что будет. Колхозы были, они понемногу образовывались, их было 8%. Там только была совместная работа, а не было никакого обобществление скота.

''- Вы считаете, что целенаправленного истребления крестьянства как класса и в частности зажиточного крестьянства не было?''

- Нет, не было.

''- Но ведь носили же плакаты: «Истребим кулаков как класс»…''

- Кулаков был 1%. В депортацию кулаков вывезли 380 тысяч семей. Это не был удар по основной массе крестьян. Другое дело, что эта история болезненная, и если уж говорить о ней по-настоящему, то тут надо решиться на многие вещи. Внутри самой деревни были страшные противоречия. Кулаки – это были не крестьяне, которые зарабатывали сельским хозяйством, это были ростовщики. Они давали под ростовщические проценты семена и сельхозорудия. Это были мироеды. Нужно почитать «Письма из деревни» Энгельгардта, который описывал реальность этих отношений. Когда началась коллективизация, средства у них изымали, была экспроприация. Это был разлад внутри самого крестьянства. В этом смысле депортация была средством предотвратить взрыв в деревенском котле путем изъятия одной из конфликтующих сторон. Многие кулаки, которые были более продвинутыми, самораскулачились – раздали имущество бедным родственникам и с детьми уехали в города. В городах существенная часть интеллигенции была детьми тех кулаков, которые самораскулачились. А во многих местах сами кулаки проводили коллективизацию и сводили счеты с теми крестьянами, на которых у них были обиды во время Гражданской войны. Коллективизация вскрыла тлеющий конфликт. С этим очень трудно справиться. Можно только удивляться, что это не привело к катастрофе насильственного характера.

''- Сейчас опять раздали землю крестьянам. Это шаг назад?''

- Конечно. Демонтировали крупные хозяйства, изъяли из них в виде фермеров всю интеллигенцию, которая теперь архаизировалась и на старых тракторах пытается обрабатывать землю.

''- За чем же будущее?''

- Наша власть сейчас просто находится в ступоре. За эти годы произошел регресс такого масштаба, что никто не знает, что сейчас делать с деревней. Как и с ЖКХ. Это две вещи, которые покрывают всю страну. Их восстановление выливается в совершенно фантастические суммы. Пока что никаких доктрин на их счет не выдвинуто.