«Америка хочет завербовать нас в сателлиты»

В арабском мире существует острый дефицит противовеса США

Обама сделал некий поворот от односторонней ориентации на Израиль, которая была свойственна прежней администрации. Прежняя администрация была вообще администрацией «ястребов». Даже Шарон своим генералам говорил: «Вы что думаете, вы ястребы? Вот Вулфовец с Перлом – вот это ястребы, а вы так – голубятники».

Обама хочет сбалансированных отношений с арабским миром. Он в первую очередь занимался тем, что чинил «разбитое судно», можно сказать, испорченных отношений с арабами. Американцы испортили отношения при Буше не только с антиамериканскими странами, или, как они говорят, «странами-изгоями», они испортили отношения со своими ближайшими союзниками. В момент «11 сентября» реально обсуждалось, не является ли врагом Америки, например, Саудовская Аравия, поскольку 90% всех, кого упоминали в связях с терактом, были саудовские граждане.

'''В арабском мире существует острый дефицит противовеса США'''

У нас «лодка пробита» в другую сторону. Наша «лодка» не просто плыла в другую сторону, наша «лодка» утонула в 90-е годы. Наша задача - ее поднять на воду. В арабском мире существует острый дефицит противовеса Соединенным Штатам, и этот дефицит никакими обамовскими речами не снимается. И даже я много слышал от всяких деятелей и в Эмиратах, и саудовцев, которые понимают, что в настоящий момент они привязаны к Соединенным Штатам очень плотно, просто цепями прибиты, что им бы тоже хотелось иметь свободу для маневра. Для этого им нужно российское присутствие там.

Никакое другое присутствие, в том числе, кстати, китайское, никакой альтернативы американскому влиянию в регионе не составляет. Кстати, китайцы в этом регионе традиционно очень слабо представлены, в отличие от, например, «черной» Африки.

'''Откуда уходим мы, туда приходят американцы'''

Да, это (африканское турне Д.Медведева. – Прим. KM.RU) есть некая попытка, но для того чтобы эта попытка была реально конкурентной (я не очень уверен, что Медведев хочет конкуренции с Соединенными Штатами), нужно иметь некую стратегию. Нужно иметь реальную альтернативу, то есть дать Африке не просто другого партнера - нужно давать реальную альтернативу. Соединенные Штаты Америки – наш геополитический противник реально. И реальность состоит в том, что откуда уходим мы, туда приходят американцы. Откуда уходят американцы, туда мы пока не приходим, потому что мы не осознаем себя ежеминутно, ежечасно геополитическим противником.

Геополитический противник - это противник, противоречия с которым не исчерпываются даже ближним зарубежьем. Госпожа Клинтон, «добрая», привезшая нам кнопку с перезагрузкой, заявила, что у нас много различных противоречий с Россией и Соединенные Штаты никогда не согласятся на то, что у России есть зоны интересов за пределами территории Российской Федерации. На самом деле это высказывание не просто не дружественное - оно предельно хамское. Потому что Соединенные Штаты всегда заявляли, что у них нет территории, на которые не распространялись бы интересы Соединенных Штатов. То есть они хотят нас завербовать в сателлиты. Если у нас есть желающие вербоваться в сателлиты, то значит ничем реально наша позиция не отличается от позиции 90-х годов.

'''Этот глобальный кризис приведет к тектоническим сдвигам'''

Да, мы не такие слабые, раздолбанные и обезумевшие, мы просто тогда готовые, воспитанные, сформировавшиеся рабы. Я не вижу ничего, я не вижу никаких действий, никаких альтернатив, чтобы меня убедили в обратном. Я бы очень хотел, чтобы меня убедили в обратном. Я не знаю, я не понимаю, что моя страна хочет даже в ближнем зарубежье, не говоря уже о дальнем. А идея ездить по разным странам и всем нравиться, мне кажется, она непродуктивна для великой державы. Просто всем нравиться! Хорошо всем нравиться, ничего плохого в этом нет, зазорного, особенно если при этом не надо сдавать собственные позиции. Медведев ничего плохого в Египте не сказал. Ничего такого, выходящего за рамки традиционной политики, традиционных наших позиций не было сделано, но оценка этого визита как эпохального мне не кажется адекватной.

Понимаете, мы живем в контексте глобального кризиса. Этот глобальный кризис приведет к тектоническим сдвигам. Причем когда я говорю о глобальном кризисе, речь идет не о том, что это произойдет в три недели. Речь идет о том, что произойдет в течение нескольких ближайших лет. Именно лет. То есть, с точки зрения мировой истории, это мгновение, это очень маленький период. Но когда эти сдвиги уже состоятся, когда они начнут происходить, когда начнут происходить глобальные разломы, игра будет уже сделана к этому моменту. Уже нечего будет играть. Играть надо сейчас, сейчас надо видеть себя в этом послекризисном будущем.

Когда мы говорим о Ближнем Востоке конкретно, то это колоссальная карта, огромная. Например, существует такая страна, которая находится в, мягко говоря, враждебных отношениях с Соединенными Штатами. Называется она - Иран. Это если говорить о Ближнем Востоке.

'''Идея нравиться своему непримиримому геополитическому противнику - это воля к смерти'''

В Иране сейчас все, что Обама «перезагружал», полностью стерто их реакцией на иранские выборы. Реакция вполне в бушевских стандартах - стандартах «оранжевой», «цветной революции». Значит, мы можем четко сказать, что во всех случаях новая администрация никакого отката от идеологии, философии «цветных революций» не сделала. А это, собственно, краеугольный камень, особенно что касается оценки американского отношения к миру и к нам. Краеугольный камень – это идеология «цветных революций».

Что такое «цветные революции»? Это системный, сознательный подрыв немарионеточных по отношению к Соединенным Штатам режимов в мире с помощью вмешательства в их внутренние дела, и не просто вмешательства, а с помощью формирования в этих странах активного, агрессивного, антинационального проамериканского меньшинства, с помощью которого «взрывается» политическая система.

Так вот мне кажется, что в нынешней российской политике существует концепция сдачи, «подсдачи», я бы сказал, Ирана, постоянной, в угоду улучшению российско-американских отношений. Я не понимаю смысла этой политики в принципе. Этот смысл опять укладывается в то же самое – не портить имидж и нравиться. Идея нравиться своему геополитическому противнику, непримиримому – это, на самом деле, воля к смерти.