«На выполнение ультиматумов Запада российское руководство не пойдет»

Меркель действительно выразила общую позицию Запада

Во время последних переговоров между Дмитрием Медведевым и Ангелой Меркель, которые прошли в Екатеринбурге, российский президент вновь призвал западные (на этот раз германские) концерны и фирмы участвовать в российской модернизации. С тем же призывом он выступал и в ходе своего недавнего визита в США. Как известно, канцлер ФРГ согласилась с тем, что партнерство во имя модернизации становится главным содержанием российско-немецких отношений. При этом она очень настойчиво повторяла, что модернизация предполагает не просто приобретение высоких технологий или создание инновационных проектов, а прежде всего означает демократизацию политической системы, установление верховенства права, обеспечение независимости суда, создание условий для полной свободы слова и улучшение положения дел с правами человека.

'''Меркель действительно выразила общую позицию Запада'''

В данном случае Меркель не фантазировала. Она действительно выразила общую позицию Запада. В США (и это показали комментарии к визиту президента Медведева в эту страну) также настаивают на том, что, прежде чем Россия начнет получать большие объемы западных инвестиций и западные технологии, она должна изменить свою политическую систему в пользу «демократизации». Евросоюз, который ведет с нами переговоры о партнерстве ради модернизации, между прочим, уже высказал нам свои предложения в письменном виде. Причем большое место в них занимает политическая сторона вопроса. Здесь примерно те же самые параметры: верховенство права, независимость суда, политическая конкуренция, свобода слова, обеспечение прав человека и т. д.

То есть мы сталкиваемся с очень интересной и парадоксальной ситуацией. Россия устами своего президента говорит о том, что модернизация предполагает сближение с Западом. А тот в свою очередь утверждает, что это невозможно без изменения характера российской политической системы. И надо сказать, что это звучит, скорее, как условие, чем просто как пожелание. Хотя в последнее время в Евросоюзе решили несколько смягчить свою позицию. В начале июля я беседовал с видными депутатами Европарламента и бывшим президентом Польши Александром Квасьневским. Они говорят, что ЕС не будет выставлять политическую модернизацию в качестве условия. А лишь в качестве пожелания или совета, который Россия должна воспринять.

'''Я вижу очень серьезный вызов для Дмитрия Медведева'''

Я думаю, что в Евросоюзе прекрасно понимают, что если они выставят политическую модернизацию в качестве условия, то тогда стремление к сближению с Западом, которое демонстрирует российское руководство, возможно, будет похоронено на корню. Понятно, что как бы мы ни хотели сближаться с Западом, но на выполнение условий (то есть фактически ультиматумов) российское руководство, естественно, не пойдет. Таким образом, это может похоронить всю идею сближения между Россией и Западом. Поэтому сейчас нам говорят о том, что все эти положения формулируются в качестве пожеланий, советов и рекомендаций.

Однако по сути это все-таки условия. Их смысл таков: если вы будете меняться в нашем направлении, тогда вы можете рассчитывать на переход Запада к более благосклонному восприятию российских потребностей в области инвестиций и высоких технологий. Если же вы не пойдете по этому пути, то мы, конечно, не откажемся от сближения с вами, но и вам не следует ожидать особый прорыв в технологическом сотрудничестве, которое для вас более всего важно.

Я здесь вижу очень серьезный вызов для Дмитрия Медведева. Дело в том, что он возглавил государство, когда наличная российская политическая система уже существовала. Некоторые ее называют «путинской вертикалью власти», на Западе ее называют «авторитарной», кто-то говорит о «мягком авторитаризме» или же об «управляемой демократии». Но общая суть понятна. Она состоит в том, что между демократической моделью, которую считает для себя нормой Запад, и той моделью, которая создана в России, есть очень большое, причем качественное различие. Оно становится достаточно заметно, если мы посмотрим на, например, роль Госдумы, которая фактически перестала быть оппонентом исполнительной власти и, скорее, является ее продолжением. Или если мы посмотрим на выборы, когда необходимо вмешательство президента для того, чтобы оппозиционные партии получили хоть какое-то представительство в региональных парламентах. Мы видим, что наша политическая система достаточно жестко управляется из единого центра.

'''Запад не удовлетворится чисто косметическими изменениями'''

Самое главное, что, как мне представляется, в правящих структурах нет никакой готовности идти по пути изменения характера этой системы. Она (эта система) является результатом нашего развития за последние 10 лет и своеобразным ответом на неуправляемость «ельцинской эпохи», когда мы чуть было не потеряли и Россию вслед за СССР, когда от нас вполне могла отделиться Чечня, что запустило бы эффект с отделением других северокавказских республик. То есть само создание этой системы было вызвано необходимостью удержать Россию в рамках управляемости. Однако процесс зашел дальше. И мы вместо просто управляемости получили систему жесткой управляемости. Причем она распространилась практически на все сферы политической жизни. И здесь я вижу очень серьезное противоречие между внешнеполитической доктриной Медведева и теми политическими реалиями, которые существуют внутри страны.

Я не думаю, что Запад удовлетворится чисто косметическими изменениями. Например, сохранением 7%-ого порога на выборах, притом что партиям, получившим 5% голосов, разрешат иметь одного представителя в Госдуме. Тогда мы оказываемся в очень своеобразном положении. Чтобы удовлетворить их пожелания (которые на самом деле выглядят как условие участия в нашей модернизации), мы должны пойти на резкую демократизацию политического процесса в России. Но к этому, как мне представляется, нынешняя власть не готова. Поэтому можно предсказать, что наше дальнейшее развитие отношений с Западом будет происходить в рамках данного противоречия. С одной стороны, мы будем стремиться к сближению, будем призывать Запад играть большую роль в модернизационных процессах. А с другой стороны, он будет постоянно выставлять нам внутриполитические условия, добавляя еще и внешнеполитические - вроде отказа от признания Абхазии и Южной Осетии или вывода войск из Приднестровья.

Поэтому я думаю, что процесс перезагрузки отношений с Западом будет очень сложным и противоречивым. Потому что речь в нем идет не только о внешней политике, но и о том, что Запад пытается поменять сам характер российской политической системы и власти. В чем я усматриваю большое средоточие противоречий между нами и нашими западными партнерами.