«Оптимизм разработчиков Стратегии инновационного развития России необоснован»

Нам необходимо еще пройти стадию технологической модернизации

Целевые ориентиры, указанные разработчиками Стратегии инновационного развития до 2020 года из Минэкономразвития (по мнению которых, уже через 10 лет Россия сможет претендовать на 10% мирового рынка интеллектуальных услуг, а доля инновационного сектора в ВВП вырастет до 20%), представляются мне необоснованно оптимистичными. Достаточно сказать, что на сегодняшний день доля инновационно-активных предприятий в нашей стране крайне низка (что-то около 9-10% от общего числа). Если же говорить о доле производимой ими продукции в ВВП, то она будет абсолютно ничтожной. Для того чтобы давать столь оптимистичные прогнозы, нужно не только предложить три сценария их достижения, но еще и воскликнуть «эврика!». То есть убедить людей в том, что авторы это стратегии знают, каким образом этого достичь. Нужно с самого начала определить, какие механизмы помогут решить эту задачу, чтобы не только модернизировать экономику, но и запустить механизмы инновационного развития.

Нам необходимо еще пройти стадию технологической модернизации

Можно назвать целый ряд проблем, которые препятствуют этому. Первое - это проблема низкого спроса на инновации со стороны, прежде всего крупного бизнеса. Как известно, инновации лучше всего удаются средним и малым предприятиям. Но это происходит только тогда, когда крупный бизнес обеспечивает им хороший спрос. Когда рассуждают о том, каких стимулов не хватает нашему крупному бизнесу для того, чтобы обеспечивать спрос на инновации, обычно говорят о конкуренции. На мой взгляд, это не совсем точный ответ. Конечно, конкурентную среду можно совершенствовать, и это действительно имеет значение с точки зрения инновационной активности. Но ключевая проблема заключается все же не в этом. А в том, что такие крупнейшие российские корпорации, как «Газпром», находятся в достаточно жесткой конкурентной среде на том же европейском рынке. Тем не менее они почему-то скорее предпочитают терять свои позиции и долю рынка, чем снижать издержки за счет инновационных решений.

Так вот, по моему мнению, главная проблема состоит в том, что крупные российские предприятия в основном имеют достаточно устаревшие технологические платформы, которые слабо состыкуются с теми разработками, которые находятся на переднем технологическом крае. Чтобы спрос на инновации стал актуальным способом повышения конкурентоспособности компаний, необходимо еще пройти стадию технологической модернизации. То есть замены устаревших технологических платформ на более современные и высокопроизводительные. Вот почему первый из указанных в стратегии МЭР путей технологической модернизации не имеет альтернативы. Без этого просто не возникнет спрос на инновации со стороны крупного бизнеса в серьезных масштабах.

Необходима поддержка инновационной активности на венчурной стадии

Другой важный момент состоит в том, что в России и с предложением инноваций тоже не всегда все в порядке. Потому что очень многие (и весьма перспективные) идеи просто не доходят до венчурной стадии. Когда они могут быть гипотетически интересны венчурному инвестору. Однако многие проекты просто не проходят эту пресловутую «долину смерти», от экспериментального прибора до бизнес-идеи или до тиражируемой технологии. Необходима поддержка инновационной активности на венчурной стадии, когда технологию необходимо запатентовать и найти средства на производство опытных образцов, то есть превратить технологическую идею в экономическую. Здесь даже небольшие вложенные средства могли бы дать очень серьезный эффект. Однако существующие институты развития (включая Роснано и Сколково) зачастую просто не адаптированы к решению такого рода задач.

Проблема в том, что они берут в разработку только те технологические идеи, которые с высокой долей вероятности могут дать прибыль. Соответственно, эти институты не обеспечивают поддержку инновационной активности до венчурной стадии. Их интересуют лишь те проекты, за которые уже сегодня готовы платить инвесторы. В развитых с этой точки зрения странах существуют целые механизмы, каким образом это можно реализовать. Например, федеральная контрактная система в США, которая заточена под то, чтобы люди с оригинальными технологическими решениями могли получить доступ к средствам и механизмам их бизнес-воплощения.