Поэт Великой войны

Поэт Александр Твардовский родился 21 июня 1910 года на хуторе Загорье в Смоленской губернии. Но после Великой Отечественной войны от родовой усадьбы в 12 гектаров ничего не осталось. В конце 1980-х хутор возродили до деталей родные братья Твардовского. Теперь здесь дом-музей поэта. За два месяца до юбилея Александра Трифоновича в музее срочно латают крышу и реставрируют экспонаты.
От Москвы до хутора Твардовского (Починковский район, деревня Сельцо) навигатор насчитал 420 километров. Серое, дождливое Минское шоссе: Кубинка, Можайск... По обе стороны трассы - обелиски и памятники солдатам. Бои под Вязьмой шли ожесточенные.
Рядом с поселком Знаменка на высоком холме стоит "катюша" - в память о погибших гвардейских минометчиках. Я еще никогда не видела столько военных захоронений.
На дороге люди в перепачканных панамах и рубашках разгружают машину.
Решила уточнить, далеко ли до Сельца.
- Езжайте прямо, - машет рукой один. - Там будет памятник этому... Твардовскому.
Памятником мужики назвали указатель "Хутор Загорье, родина русского поэта Александра Твардовского". Сворачиваю направо. Показались деревянные постройки. Помня о поэме "Дом у дороги", я думаю, что изба должна быть где-то рядом. Но ее нет.
Калитка и шлагбаум из двух бревен. Вдалеке, за березами, наконец-то я увидела рубленый дом. Оттуда выходят двое рабочих.
- Вы туристка? - спрашивают они. - Хоть кого-то увидели здесь за эти дни.
Знакомимся. Выясняется, что Сергей и Юра латают к юбилею кровлю кузницы (отец Твардовского, Трифон Гордеевич, был кузнецом. - "Известия").
- Крыша прохудилась уже давно, - говорит Сергей. - У одной стены доски вообще внутри подгнили. Нет бы сразу, когда строили тут, все на совесть сделать. О! Идет наша Татьяна Николаевна. Экскурсовод.
'''Начало осмотра'''
По пролеску к нам идет женщина лет 45. От быстрой ходьбы у нее румянец на лице.
- Вот, Татьяна Николаевна, хоть турист к вам приехал из Москвы, - говорит Сергей.
Я объясняю, что я журналист.
- Очень хорошо, что приехали, - здоровается она и с укоризной бросает рабочему: - Ладно вам, можно подумать, у нас совсем людей не бывает.
Я знаю, что от дома Твардовских ничего не осталось. Туристам показывают новодел.
- Татьяна Николаевна, а где же стоял настоящий дом?
- У дороги, конечно.
Экскурсовод открывает дверь и первым делом хватается за веник: "Сейчас я тут приберу, а то вы так неожиданно!"
- Людей правда мало в музей приезжает?
- Заезжают, но летом в основном, - говорит Татьяна Николаевна, ловко орудуя веником. - Школьники из Смоленска. Из Москвы каждый год дети из 279-й школы имени Твардовского приезжают. Нам бы, конечно, хотелось, чтобы толпой ходили. Ну вот, можете заходить.
Татьяна Николаевна кладет веник и берет в руки томик Твардовского. Я захожу в комнату, и дух захватывает. Но не от убранства. Дом выстужен так, что холодно дышать. Туристов тут точно давно не было.
- Так... Начнем экскурсию. Как вам известно, родился Твардовский не в доме.
- А где же он родился?
- Под елкой. Мама его была уже на сносях, но продолжала работать. Схватки начались, когда она сено собирала около ельника. До дома добежать не успела. Да Твардовский же сам писал потом в стихотворении: "Была уже мать на последней неделе,/ Сгребала сенцо на опушке еловой,/ Минута пришла далеко до постели.../ И не были эти в обиду мне слухи,/ Что я из-под ёлки и всякие толки;/ Зато, как всегда утверждали старухи,/ Таких, из-под ёлки, не трогают волки".
В комнате - платяной шкаф, комод. У окна большой стол с кружевной скатертью. Вечерами вся семья Твардовских усаживалась за него, шумел-пыхтел тульский самовар, и под керосиновой лампой читали книги. На полке под иконами лежит томик Некрасова. Любимая книга Твардовского. Но не подлинник.
- Трифон Гордеевич выменял точно такую же книгу на мешок картошки в Смоленске, - говорит Татьяна Николаевна.
Из большой комнаты вход в спальню. На полатях под потолком спали братья Александра Твардовского - Иван с Константином. На кровати - родители, Трифон Гордеевич и Мария Митрофановна.
- А где же спал поэт?
- На жестком диване, - экскурсовод показывает на лавку со спинкой.
- Но это же скамья.
- В народе - это жесткий диван. Стелили ему набивные матрацы.
'''Творческая баня'''
До 18 лет Александр Твардовский жил на хуторе. Помогал отцу в кузнице, учился в сельской школе, пешком ходил в библиотеку за 12 километров. "А еще, - добавляет экскурсовод, - к своей девушке в другую деревню ходил за восемь километров".
- А что про нее известно?
- Мне ничего. Только знаю, что была какая-то девочка у него. Пойдемте в баню! - командует Татьяна Николаевна. - Там Твардовский писал свои первые стихи.
На пороге баньки экскурсовод опять берет веник, тщательно подметает первый кабинет поэта и только потом впускает меня. Сочинял Твардовский на лавке в предбаннике.
Позже он напишет: "В самый угол шалаша,/ Где остывшая солома,/ Забирается душа,/ Чтоб одной побыть ей дома!"
В 1931 году семью Твардовских признали кулацкой и выселили из Загорья. Сруб разобрали и построили из бревен дом для сельских учителей. Последние следы хутора уничтожила война. Самого Твардовского Великая Отечественная застала в Звенигороде. Накануне он отметил свой 31-й день рождения.
Тут мы с Татьяной Николаевной заговорили о "Василии Теркине":
- Твардовский писал жене: "Когда делал "Переправу", я еще не знал, что впрягаюсь в войну. Это мой подвиг на войне. Пишу оттого, что пишется".
С 1942 года Твардовский - военный корреспондент газеты Западного фронта "Красноармейская правда". В 43-м вместе с войсками он шел освобождать родную Смоленщину. Сразу же попросил военную машину и по разбитым дорогам добрался до родного хутора.
- И что он видит? - выразительно вопрошает экскурсовод. - Обугленный ствол яблони - все, что осталось от Загорья: "Узнаю, это яблонька Ивана!" (Когда в семье Твардовских рождался ребенок - сажали яблоню. - "Известия"). В "Доме у дороги" это есть: "Чего, чего не повидал - казалось, все знакомо,/ Но вот пришел, на взгорке встал: и ни двора, ни дома".
'''Сгущенка и газеты'''
Зачем Татьяна Николаевна держит томик в руках - непонятно. Экскурсовод ни разу его не открыла, все стихи знает наизусть.
- Стихи Твардовского сами запоминаются, если их читать, - говорит она.
Татьяна Николаевна Иванова окончила факультет экономической кибернетики Финансово-экономического институте в Санкт-Петербурге. Потом переехала с семьей в деревню Сельцо, что в двух километрах от хутора. А за домом поэта она присматривает с 1996 года. Кроме хутора на Татьяне Николаевне огород и свое хозяйство - куры да гуси.
- Как же вы сюда добираетесь, пешком?
- А вот мое транспортное средство стоит, - показывает она на велосипед, прислоненный к березе около дома Твардовских.
- Какая зарплата у вас, Татьяна Николаевна? Если не секрет...
- Оклад 6800 рублей, со всеми добавками около 10 тысяч выходит. В принципе приличная для деревни зарплата. Можно, конечно, вздыхать. Но как у Твардовского в стихотворении, которое он написал незадолго до смерти: "Что нужно, чтобы жить с умом?/ Понять свою планиду,/ Найти себя в себе самом/ И не терять из виду".
Татьяне Николаевне нужно ехать в Сельцо на почту - ей пришла посылка. Я предлагаю подвезти.
- О, - закатывает она глаза. - Туда въезжать страшно, в Сельцо наше. Оторопь берет. Спасибо, сама доберусь, - и, сев на велосипед, экскурсовод уезжает.
А я все же решаю посмотреть на это страшное Сельцо. На въезде в деревню начинается глухое бездорожье, не видно ни одного человека, лишь брошенные сгоревшие деревянные дома, обугленное здание клуба. И только синий деревянный домик с надписью "Почта" подает признаки жизни - из трубы идет дымок. Я подъезжаю к нему, смотрю - на велосипеде подъезжает Иванова.
Внутри заведующая почтой Наталья Владимировна и почтальон Наталья пьют чай.
- Принимай посылку, - говорит заведующая Татьяне Николаевне.
Я оглядываюсь. Газеты на почте старые. На полках - сгущенка и печенье. Можно купить для посылки.
- Магазина у нас нет, автолавка приходит два раза в неделю. Только почта да медпункт, клуб давно сгорел, - жалуется почтальон.
- А в музее земляка своего были?
- А как же - наша единственная достопримечательность, - смеется заведующая. - Здесь остались самые стойкие, человек 100. Кто хотел, из села уже давно уехал. Все разрушено.
В 1986 году, когда в Загорье открыли Музей Твардовского, в Сельце жило 500 человек.
'''Мария Дмитраш'''
Комментарии читателей Оставить комментарий