Путин не хочет роста цен на нефть

Премьер-министр заверил европейских партнеров в общности интересов России и Евросоюза

Российское руководство, с трудом подавляя свою радость по поводу ожидаемого «нефтедолларового дождя» (который, как по заказу, грозит пролиться на нас аккурат в предвыборный год), вызванного повышением цен на углеводороды в условиях роста нестабильности в нефтедобывающих странах, старательно изображает перед своими европейскими коллегами озабоченность по поводу «безграничного роста цен на энергоносители».

На встрече с главой Еврокомиссии Жозе Мануэлем Баррозу премьер Владимир Путин «принес свои соболезнования» в связи с ростом цен на энергетическом рынке и, к вящему удивлению европейской общественности, попытался убедить ЕС в том, что наша страна не заинтересована в дальнейшем продолжении этого процесса. По словам главы российского правительства, нынешний резкий рост цен представляет собой серьезную угрозу экономическому росту в мире, в чем российская экономика вовсе не заинтересована.

«Мы не заинтересованы в безграничном росте цен на энергоносители», – заверил Путин. «Мы хотим справедливых цен, мы понимаем, что если темпы роста мировой экономики будут снижаться, это негативным образом скажется и на нашей экономике. Поэтому мы будем делать все, чтобы в контакте с нашими европейскими партнерами не допускать такого негативного развития событий», – отметил Путин, подчеркнув, что, несмотря на благие намерения, Россия не обладает необходимым инструментарием для того, чтобы повлиять на эти процессы.

Для того, чтобы несколько сгладить когнитивный диссонанс, возникший в головах европейцев, которые вряд ли готовы поверить в искренность уверений о том, что типичная сырьевая экономика может быть не заинтересована в росте цен на свой основной продукт (согласитесь, чем-то напоминает знаменитое «пчелы против меда»), Путин не без гордости за державу сообщил европартнерам, что, «в отличие от других нефтедобывающих стран, наша экономика более диверсифицирована – машиностроение и так далее».

Не останавливаясь подробно на «и так далее» и окончательно расположив к себе европейскую аудиторию признанием общности интересов России и ЕС, Владимир Путин наконец «подошел к главному» – ради чего, видимо, и осуществлялись все предшествовавшие «риторические маневры». Как пояснил российский премьер, в создавшейся ситуации механическое применение Третьего энергетического пакета ЕС может привести лишь к дальнейшему росту цен на энергоносители на европейском рынке. Ведь данный пакет ухудшает условия для российских энергокомпаний, которые сейчас, после начала широкомасштабной заварушки в арабском мире, остаются, пожалуй, единственными надежными поставщиками для европейских потребителей.

Владимир Путин также напомнил, что до сих пор нет разрешения немецкого регулятора на прокачку российского газа по газопроводу «Северный поток». При этом глава правительства РФ не стал драматизировать ситуацию и выразил надежду на скорейшее разрешение этой проблемы. «Мы сегодня еще раз изложили свое видение. Это – дискуссия, и сегодня она далась нам очень конструктивно», – подытожил свою встречу с главой Еврокомиссии Владимир Путин.

Выступление российского премьера в Брюсселе комментирует директор Фонда национальной энергетической безопасности Константин Симонов:

– Честно говоря, меня не убеждает такая логика, что низкие цены на нефть и газ для государства, которое формирует почти половину своего бюджета за счет их реализации на мировых рынках, являются благом. Многие аналитики пытаются нас уверить в том, что когда нефть дорогая, то в России якобы никто ничего не делает, а когда она, наоборот, дешевеет, все слезают с печки и начинают модернизировать экономику.

На самом деле в истории нашей страны неоднократно была ситуация, когда нефть стоила дешево, и, как правило, это заканчивалось либо дефолтом, либо распадом СССР. И что-то я не замечал, что снижение цен на нефть приводило у нас к появлению «новой экономики» или к повышению производительности труда. В России снижение цен на нефть обычно приводит к резкому ухудшению ситуации и экономическим катастрофам. И, напротив, я знаю примеры сырьевых государств, которые умеют использовать благоприятную нефтяную конъюнктуру для развития собственных экономик.

Кстати говоря, если брать сырьевой комплекс, то в США он значительно более мощный, чем в России, и американцам это не помешало помимо сырьевой экономики построить еще и высокотехнологичную. Вот почему я считаю, что высокие цены на нефть нам выгодны.

Впрочем, это не означает, что заявление нашего премьера является лукавством или не имеет никакого смысла. Я согласен с Путиным в том, что существуют некоторые пределы, за которыми может просто начаться распад всей глобальной экономики. Давайте вспомним, как развивалась ситуация в мире в начале 1970-х гг. и до 1973 года, когда было введено эмбарго на поставки нефти в страны, которые поддерживали Израиль. В результате цены сразу выросли в разы: именно в то время нефть впервые стала стоить больше $100 за баррель.

Если сейчас рухнет хотя бы одна страна, которая является серьезным поставщиком углеводородов (вроде Алжира), это приведет к настоящей панике. Или, например, если обрушится ситуация в Йемене, что создаст угрозу транспортировке энергоносителей из Саудовской Аравии. Т. е. даже если последняя добудет дополнительную нефть, как она ее повезет на рынок, если у нее под боком, в Йемене, начнется гражданская война? Причем конфликт в этой стране может быть более жестким, чем в Египте, поскольку здесь речь идет не о недовольстве молодежи, а о об отношениях между суннитами и шиитами. А это – более драматическое противоречие.

В ситуации, когда выдерживается ценовая вилка от $80 до $150 за баррель, мы будем чувствовать себя достаточно комфортно. Но если рухнет Алжир и цена пойдет к $300 за баррель, то вполне возможен сценарий глобального обвала. Т. е. Путин, скорее всего, говорит не о нынешней ситуации, а о возможности полного коллапса мировой экономики, в чем мы, конечно, не заинтересованы.