России нельзя отрекаться от Сталина
Общественное внимание в очередной раз привлекла тема т. н. десталинизации. На этот раз вал комментариев был вызван публикацией на сайте «Мемориала» полного текста предложения об учреждении общенациональной государственно-общественной программы «Об увековечении памяти жертв тоталитарного режима и о национальном примирении», которое было передано Дмитрию Медведеву 1 февраля президентским Советом по правам человека.
Надо сказать, что документ оказался более взвешенным по сравнению с тем, что ожидалось. Авторы говорят о необходимости захоронить Ленина, переименовать названные в честь большевистских террористов российские улицы и города. Иначе говоря, борьбу они ведут не только против Сталина, но и против всего наследия советского периода. Однако этим положительные стороны документа и исчерпываются.
Авторы предлагают создать, по сути, гигантскую индустрию памяти жертв советского террора. Они считают необходимым создать мемориальные комплексы и музеи, увековечивающие память жертв советской власти. Они предлагают оказать социальную поддержку жертвам политических репрессий, еще остающимся в живых. Они говорят о необходимости изменения системы некоторых праздников: например, праздновать День милиции не 10 ноября, как это делается в соответствии с решением НКВД, а 7 июня, в день учреждения городской полиции Петром I.
Конечно, в тексте много неприемлемых предложений. Об опасности т. н. «покаяния» мы говорили в предыдущей статье. Ну а сейчас хотелось бы поговорить о другой болезненной проблеме: как относиться к советскому периоду? Авторы предложений Совета по правам человека полагают, что реализация их наработок немедленно приведет к национальному примирению. Некоторые из них, правда (такие как Сергей Караганов), полагают, что цель – не национальное примирение, а изменение сознания. Подобная задача, откровенно говоря, попахивает оккультизмом. Хочешь менять сознание – медитируй и становись Буддой, а не вноси политические предложения.
Советский период для меня делится на три этапа: досталинский, сталинский и послесталинский. С 1917 по 1929 гг. историческая Россия подверглась беспрецедентному погрому. Миллионы русских людей были убиты, в т. ч. представители аристократии, науки, культуры, интеллигенции. Правительство во главе с Лениным успешно загоняло Россию в каменный век. Придя к единоличной власти в 1929 году, Сталин попытался вернуть Россию на тот исторический путь, с которого она была сброшена в результате революции. Опирался он во многом на тот пласт культуры, который был наработан в дореволюционной России.
Именно поэтому сталинская модернизация оказалась успешной. Заметим, что другие страны с советскими режимами, пытавшиеся идти по сталинскому пути, потерпели крах. Например, проиграл Мао со своей культурной революцией и великим скачком. А все потому, что в истории Китая не было периода интенсивного дореволюционного культурного и промышленного развития. «Великому кормчему» не на что было опереться.
Сталин предпринял меры по национальному примирению. Сюда относится не только уничтожение большевистских палачей в 1937-1938 гг., но и принятие новой, Сталинской конституции 1936 года. Исчез термин «лишенец»: так называли людей, лишенных гражданских прав в связи с происхождением (например, детей дворян, священников, представителей тех классов, которых большевики считали эксплуататорскими). Известный шахматист Михаил Ботвинник пишет в своих мемуарах, что у него были трудности с поступлением в институт в 1920-х гг., поскольку он был сыном «лица не физического труда». Его отец был не помещиком и не банкиром, а всего-то зубным техником, но этого было достаточно, чтобы у Ботвинника возникли проблемы. Именно Сталин ввел знаменитую доктрину «сын за отца не отвечает». Конечно, дети продолжали отрекаться от отцов в течение всего сталинского периода, и сам ритуал этот ужасен. Но никто уже не подвергался репрессиям только за то, что его отец был из иного социального слоя.
Иначе говоря, Сталин сильно смягчил нравы относительно тех, что существовали при Ленине. Ему удалось ценой большой крови провести индустриализацию и выиграть Вторую мировую войну, по результатам которой Россия заняла то место в Европе и мире, которое она должна была занять по результатам Первой мировой, если бы не революция.
Таким образом, благодаря Сталину советский период российской истории был не только негативным. Были и достижения – создание промышленности, мощной армии, статус сверхдержавы; позднее, уже после Сталина, – полет в космос, создание во времена Брежнева мощного советского среднего класса. Поэтому отречение от Сталина и советского периода несет России невосполнимые издержки, ибо, несмотря на гигантские человеческие и ресурсные потери, ХХ век был звездным часом российского государства и русского народа.
Как же относиться к Сталину? Ведь он и впрямь был крайне жестоким правителем. Да так же, как французы относятся к Наполеону.
Наполеон – не просто великий полководец. Нет, он залил всю Европу кровью, в его войнах погибли 10 млн человек, вся французская молодежь была поставлена под ружье и истреблена на полях сражений. Более того, в отличие от Сталина, Наполеон проиграл свою Великую войну со всей Европой и кончил жизнь в ссылке.
Тем не менее французы чтят его память как память великого человека. Он похоронен в Доме инвалидов (архитектурный памятник в Париже, в котором похоронены известные французские военные разных эпох). Конечно, первые годы после свержения Наполеона называли «генералом Бонапартом» и стремились вычеркнуть из истории. Но далее ситуация стабилизировалась, и Наполеон стал тем, чем он действительно является, – частью французского исторического наследия.
Отношение к Наполеону менялось по той же схеме, по которой менялись заголовки французских газет в период его бегства с Эльбы и наступления на Париж во время «Ста дней». По словам академика Тарле, первое известие гласило: «Корсиканское чудовище высадилось в бухте Жуан». Второе известие: «Людоед идет к Грассу». Третье известие: «Узурпатор вошел в Гренобль». Четвертое известие: «Бонапарт занял Лион». Пятое известие: «Наполеон приближается к Фонтенебло». Шестое известие: «Его императорское величество ожидается сегодня в своем верном Париже».
Потом было поражение, но уже к середине XIX века все признали Наполеона великим человеком. И это не случайно, ибо не может быть трех историй Франции – истории королевской Франции, Франции республиканской, Франции бонапартистской.
Аналогично нам необходимо преодолеть разрыв в истории России. Ленин провозгласил, что СССР не имеет ничего общего с Российской империей. Пришедшие к власти в 1991 году демократы заявили, что разрывают с советским прошлым (хотя благоразумно и приняли доставшийся по наследству от Советского Союза статус великой державы). В результате президент России может всерьез произносить фразы, из которых следует, что России – всего 20 лет. Иначе говоря, Россия возникла в период правления Бориса Ельцина. Это – чудовищный тезис, но он имеет основания в нашей расколотой истории.
Нам нужно восстановить преемственность с Российской империей. Признать, что в СССР также было хорошее, а не только «тоталитарный ад», ГУЛАГ и НКВД. Понять, что история России едина и непрерывна, несмотря на все катаклизмы. Что нашей стране уже больше 1000 лет.
И тогда станет понятно, что Сталин – лишь эпизод в истории нашей державы, хотя и, без сомнения, важный и значительный. Что отречься от него значит отречься не только от террора, но и от индустриального общества, созданного им, статуса великой державы, которого он добился для России. Потому нам, конечно, следует перезахоронить Ленина из Мавзолея, как и его соратников. Но захоронены они должны быть на общенациональном кладбище, как люди, которые внесли вклад в историю нашей страны. Кто – хороший, кто – дурной, а кто – «средний».
Это и будет национальное примирение, когда мы оставим за спиной советский террор, но сохраним для себя советские достижения. То же касается и Российской империи. Только на этом фундаменте может нормально развиваться страна, а не на фундаменте бесконечного покаяния и самооплевывания, которого и так было достаточно, начиная с перестройки. Прошло уже 25 лет огульной демонизации нашей истории. Пора наконец сказать: «Хватит».
