«СНГ: размежевание ради воссоединения». Часть 2

СНГ изживает себя, поскольку лидеры государств руководствуются лишь собственными амбициями

''В части 1 данной статьи автор привел таблицу «Республики бывшего СССР: экономика и независимость». В ней все постсоветские страны ранжированы по величине ВВП на душу населения в 2008 году в пересчете по паритету покупательной способности. Там же собраны и «показатели сепаратизма»: даты провозглашения республиками СССР независимости, ратификации ими Соглашения о создании СНГ и Устава СНГ. С опорой на этот справочный аппарат статья анализирует ситуацию в позднем СССР и на постсоветском пространстве. Отмечено, что СНГ изживает себя, поскольку лидеры входящих в него государств руководствуются не экономической целесообразностью, а собственными амбициями, не желая уступать ни грана своих «незалежных» полномочий.''

'''Политкорректность по-русски'''

Почти 20 лет пропагандистские машины бывших братских республик обвиняют Россию в стремлении ущемить суверенные права «младших братьев и сестер». Дескать, имперское высокомерие и недружественное поведение «старшего брата» препятствуют подлинной реинтеграции некогда единых народов и территорий. В действительности дело обстоит точно наоборот.

В конце 1980-х во всех советских республиках к власти ринулись националистически настроенные деятели культуры, чьего «величия» упорно не желала признавать коммунистическая власть. Пришел черед неудачников поквитаться за обиды, якобы нанесенные им советским интернационализмом и великоросским шовинизмом.

Прикрываясь лозунгами «национал-демократии» (ставлю кавычки, поскольку национализм в принципе несовместим с демократией: там, где один народ предпочтительнее другого, не может быть никакой демократии), «альтернативные», «неформальные» лидеры во всех бедах обвиняли «старшего брата».

«Идея демократии была прямо ассоциирована с национализмом, – напоминает о последних годах СССР философ Сергей Кара-Мурза. – Показательно, что демократы поддерживали лишь национализм антисоветский и антирусский. Напротив, испытывая угрозу со стороны этнократических движений, национальные меньшинства республик, видевшие защитника в лице СССР и России (осетины и абхазы, гагаузы, каракалпаки и др.) проявили «оборонительный» русофильский национализм, который оценивался демократами негативно».

Например, «нацдемы» Украины и Белоруссии горячо убеждали свои народы, будто «проклятые москали» пожирают их сало и сметану. С точки зрения «нацдемов» Азербайджана, «старший брат» должен был окоротить армян в Нагорном Карабахе. А «нацдемы» Армении ругали «старшего брата» за то, что не защитил их соплеменников в Сумгаите и Баку. И т. п.

В ответ среди россиян завелись свои собственные «нацдемы», которые объявили РСФСР полуколонией прочих союзных республик и потребовали скорейшего отделения от них, – вот тогда-то, мол, и заживем как следует! Эта идея как нельзя кстати пришлась Борису Ельцину в его противостоянии с КПСС и лично Михаилом Горбачевым.

Ситуацию всеобщего разброда умов в позднем СССР усугубляло поразительное благодушие подлинной (не «национал-демократической») интеллигенции. Это отстраненное, «надмирное» настроение точно передал музыкант Андрей Макаревич:

''На пустые страницы истории Русской империи
То золою, то золотом наши ложатся года.
Так отдайте литовцам Литву, Михайло Сергеевич,
Мил насильно не будешь, увы. Ну а кровь – не вода...''

''Скоро кончатся дырки от бубликов – где уж там бублики!
Недоверье к словам рождено недоверьем к делам.
Лучше друг по соседству, чем враг в виде братской республики.
Отпустите литовцев, ну что они сделали вам?''

Нынче такую позицию называли бы «политкорректной». Что ж, Михаил Сергеевич внял призыву, ибо независимость Литвы его и впрямь заботила куда меньше чудовищных провалов «с бубликами» в экономике. Первый и последний президент СССР мог воспрепятствовать националистическим и сепаратистским игрищам, но не стал этого делать. Располагая всеми необходимыми ресурсами, чтобы железной рукой сохранить и страну, и собственную власть, он не пожелал «кровь на воду переводить».

Уверен: если бы Горбачев отменил перестройку, Союз был бы сейчас живее всех живых. И сидели бы мы по-прежнему за железным занавесом, унижались бы в очередях за мороженым минтаем да дрались бы с душманами в Афгане, узнавая правду о той войне из коротковолновых радиоприемников – по «вражьим голосам». А Михаил Сергеевич оставался бы генеральным секретарем ЦК КПСС. Обратите внимание: в Северной Корее тоталитаризм держится даже несмотря на то, что население хронически голодает.

Ох, и не массы народные творят историю...

'''Кто, когда и зачем поссорился'''

Признаем: при попустительстве «кроткого», исходившего из самых лучших побуждений Михаила Сергеевича на авансцену «истории Русской империи» без помех выкатились бесноватые русофобы. Хотя сами эти люди либо не задержались у кормушек (Гамсахурдия), либо даже не добрались до них (Позняк), их более удачливые последователи продолжали двигаться курсом на скорейшее и полнейшее размежевание со «старшим братом».

«Достаточно отвратительные и постыдные национал-демократические революции прошли в 1990-91 годах почти во всех республиках бывшего СССР. Где-то – поцивильнее (Прибалтика, Украина), где-то – агрессивнее (Молдова, Закавказье)», – вспоминает об этом публицист Леонид Радзиховский.

Именно так: «отвратительные и постыдные». После августа 1991-го пробившиеся по всем окраинам к власти националисты, эти племенные вожди XX века, повели себя по-хозяйски, будто сами развалили Союз. С бешеным энтузиазмом, не жалея сил и средств, они принялись обзаводиться всеми признаками государственности и старательно будили национализм своих подданных, дремавший в ментальных глубинах.

В дырявых бюджетах всех без исключения новых государств вдруг нашлись деньги на замену уличных вывесок на русском языке. Одновременно соотечественники из ставших вдруг чужими республик изощренно превращались друг для друга в иностранцев. У них появились различные паспорта, страховые пенсионные свидетельства и прочие документы. Общесоветские здравоохранение, образование, пенсионное обеспечение были старательно разрезаны на «суверенные» кусочки, чтобы ими ни в коем случае не могли воспользоваться вчерашние сограждане из соседних республик.

Конечно, сверхзадача новорожденных государств заключалась в том, чтобы надежно отгородиться не столько друг от друга, сколько от России. Требовалось исключить даже теоретическую возможность воссоединения со «старшим братом». Из делопроизводства, из школ и вузов, из медийного пространства, даже из бытового общения последовательно изгонялся язык титульной нации, создавшей великую страну. А у России, в свою очередь, совершенно не оставалось ни времени, ни сил вернуться на имперскую арену.

По-видимому, в 1992-93 годах щелчок бича еще заставил бы всех возмутителей спокойствия на шестой части суши напрячься, съежиться, да и вернуться в лоно единой государственности. Но у российской элиты имелись занятия поважнее: в стране шли небывалые рыночные реформы, параллельно разворачивалась увлекательная игра «в приватизацию», махровым цветом расцветала коррупция. А надо всем этим довлел страх перед коммунистическим реваншем; даже позднее, в 1996-м, многие представители власти и интеллигенции готовились покинуть страну после того, как президентом неотвратимо станет Геннадий Зюганов. В такой обстановке «младшие братья и сестры» не слишком-то занимали «старшего брата».

А как же провозглашенная брежневской Конституцией 1977 года «новая историческая общность людей» – «советский народ»? Как 300 млн человек отнеслись к тому, что существовавшие лишь на бумаге границы между союзными республиками неожиданно обзавелись полосатыми столбами, пулеметными вышками, автоматчиками с овчарками, таможнями и прочими атрибутами «незалежности»?

Случилось непроходимое горе – разрезка единого живого организма, но народы безмолвствовали. В начале 1990-х граждан, во-первых, всецело поглотила борьба за индивидуальное выживание; во-вторых, прямой наводкой било по умам националистическое шельмование России («москали» во всем виноваты); в-третьих, сыграло свою роль сильнодействующее успокаивающее средство под названием «СНГ».

'''Почему давят русский язык'''

Вчерашние советские люди почти не сомневались, что СНГ – это очередная реинкарнация Российской империи, этакий новый Советский Союз, ну разве что за вычетом Прибалтики. Однако то, что вполне устраивало рядовой люд, неприятно волновало «национал-демократические» элиты новорожденных государств.

«Удельные князья» не на шутку тревожились: а вдруг и правда СНГ окажется прикрытием для реальной «сборки» страны? Потом ведь не удержаться у сытных кормил – дай-то бог вовремя ноги унести от бдительных чекистов и «самого справедливого в мире» суда! Да и национальным бизнесменам, тесно «аффилированным» с национальными политиками, нелегко будет выдерживать честную, без протекционистских мер конкуренцию с предпринимателями России.

В результате руководители бывших союзных республик с самого начала относились к СНГ лишь как к ширме для оболванивания собственного населения. И продолжали дистанцироваться от «старшего брата», по-прежнему разглагольствуя о грядущем скачке уровня жизни до западных стандартов. Впрочем, многие «нацдемы» настолько не доверяли России, что не особо заботились даже о пристойном внешнем виде этой ширмы.

Например, Соглашение о создании СНГ не ратифицировали ни Азербайджан, ни Грузия, ни Киргизия, ни Таджикистан. Устав СНГ Грузия ратифицировала вынужденно – лишь после того, как в 1993 году российские войска помогли Шеварднадзе отобрать власть у Гамсахурдии. А Украина до сих пор не ратифицировала Устав СНГ, хотя является и его учредителем, и его участником. И уж, конечно, никому в СНГ не сравниться «успехами» в сепаратизме с Туркменией: она не ратифицировала ни Соглашения о создании СНГ, ни его Устава, а вдобавок отгородилась от прочих братских республик визовым забором.

«Удельным князьям» выгоднее консервировать вопиющую бедность собственных граждан, нежели сделать хоть ничтожный шаг навстречу «старшему брату». Неслучайно свежие примеры столь «рациональной» позиции продемонстрировали Киргизия и Таджикистан, по уровню экономического развития уверенно занимающие в бывшем СССР 14-е и 15-е (т. е. предпоследнее и последнее) места. В разгар грандиозной мировой рецессии киргизские политические шулеры «кинули» Россию в вопросе о закрытии американской авиабазы, а их таджикские «коллеги» развязали оголтелую кампанию травли русского языка, хотя в 1990-х именно наши солдаты отстояли нынешний таджикский режим в его гражданской войне с исламистами (Киргизия нанесла свой удар по русскому языку еще в 2004-м, приняв закон «О государственном языке»).

Вообще-то власти экс-союзных республик, в которых преследуется русский язык, можно понять. Ни в той же Киргизии, ни в том же Таджикистане практически нет ни рабочих мест, ни простора для частной инициативы, ни каких бы то ни было перспектив улучшения экономической ситуации. И население в массовом порядке перебирается в Россию – в качестве трудовых мигрантов. Это вызывает обоснованную тревогу «незалежного» руководства: уезжают-то, как правило, лучшие – самые профессиональные, трудолюбивые, энергичные.

Стремление запретить русский язык является попыткой удержать население в национальных границах. Ох и свинью же подкладывают своим гражданам их политические лидеры: людей не научили еще английскому, но уже отучили от русского, – незавидная участь на рынке труда в условиях глобализации!

Впрочем, экономика сильнее любых запретов. Объективно ни киргизам, ни таджикам, ни другим бывшим согражданам почти некуда больше податься, кроме России. Приезжая, они учат нашу речь уже здесь, на ходу, в силу чисто экономической необходимости – иначе можно найти лишь черную, тяжелую, низкооплачиваемую работу. Правда, на стройках гости овладевают не вполне литературным языком, но сие, так сказать, издержки независимости.

При этом всеми правдами и неправдами мигранты стремятся приобрести гражданство РФ, чтобы не чувствовать себя у нас людьми третьего сорта. Самый распространенный способ – женитьба на гражданке России. От подобных «экономических» браков рождаются дети, которые становятся носителями русского языка и, вероятно, будущими носителями русской культуры. Вот он, подлинно народный ответ высокопоставленным гонителям великого и могучего!

'''Неоперабельный случай'''

Следует ли России предпринимать меры для реанимации СНГ как межгосударственного института? Убежден, что в его сохранении нет никакого смысла – случай совершенно «неоперабельный». С самого начала Содружество де-факто являлось не межгосударственным институтом, а набором двусторонних договоров России с рядом ее недавних соседей по СССР.

Сходство между СНГ и Евросоюзом могут усматривать люди очень далекие – как от политики, так и от экономики. В конце концов, еще в 2005 году российский президент расставил точки над «i»: «Если в Европе страны ЕС совместно работали для объединения, то СНГ создавалось для цивилизованного развода. Все остальное – политическая шелуха и болтовня».

И действительно, СНГ – инструмент размежевания: внутри ЕС границы постепенно стираются, а внутри СНГ – крепнут. В условиях глобализации подобный подход является отречением от разума хотя бы потому, что противоречит логике международного бизнеса: «словно парашюты, рынки срабатывают тогда, когда они открыты» (Хельмут Шмидт, канцлер ФРГ).

Объективно именно в такой логике и должны развиваться в дальнейшем отношения между бывшими союзными республиками. Окончательно размежевавшись, они перейдут не к восстановлению СССР (это – очевидная утопия), а к объединению своих экономических пространств. И сделать им это будет куда как проще, нежели Франции и Германии, которые столетиями вели друг с другом кровопролитные войны.

''(Окончание следует)''

Продолжение. Ч.1 см. [http://news.km.ru/sng_razmezhevanie_radi_vossoedin здесь]