«В Договор СНВ-3 заложена мина»

Россия фактически переходит на принцип «оборонной достаточности»

Договор СНВ-3, который подписали 8 апреля в Праге Дмитрий Медведев и Барак Обама, является очень сбалансированным документом. В нем соблюдены интересы обеих сторон. Его трудно рассматривать с точки зрения «кто выиграл, а кто проиграл». По той причине, что было достигнуто 30% сокращение существующих ядерных арсеналов с обеих сторон. При этом стороны достаточно внимательно отнеслись к пожеланиям друг друга.

Для России этот договор важен по двум причинам. Во-первых, американцы впервые будут реально сокращать число своих ракетоносителей. Этого не было в московском договоре от 2002 года, который носил абсолютно декларативный характер. Сейчас американцы берут на себя обязательства в течение 7 лет после ратификации соглашения довести количество стратегических средств доставки до 800 единиц. А количество развернутых ядерных боеголовок стороны договорились сократить до 1550 единиц.

'''Россия фактически переходит на принцип «оборонной достаточности»'''

Московский договор отличался от нынешнего тем, что по нему боеголовки снимались с вооружения и отправлялись в хранилище. Но в течение недели-двух они могли быть поставлены на те же самые ракетоносители (или на новые). И никаких реальных мер по сокращению ядерных вооружений тот договор не предполагал. Этот же предлагает реальные меры.

Отсюда следует второй важный для нас момент. Дело в том, что значительная часть нашего ядерного потенциала к 2015 году устареет. И в любом случае она была бы списана. При этом Россия сейчас не имеет такой программы ядерного перевооружения, которая бы смогла полностью компенсировать то, что будет списано. Скорее мы переходим на принцип оборонной достаточности, чем пытаемся сохранить полный паритет с США в этой сфере, как мы это делали в годы холодной войны. Так что нам в любом случае пришлось бы избавиться от этого оружия. А сейчас оно попадает под сокращение. В то время как американцы будут сокращать свои боеспособные системы, которые они еще в течение 10 лет будут держать у себя на вооружении (поскольку они не требуют особой модернизации). В этом смысле данный договор для нас достаточно важен.

В нем также содержится запрет на переоборудование противоракетных систем в наступательные вооружения. То есть на носителях, которые предназначены для выполнения оборонительных противоракетных функций, нельзя будет установить стратегические наступательные вооружения. Это очень важно, потому что США, как мы знаем, намерены создавать систему ПРО. И если бы не было этого положения, они могли бы те же самые носители использовать в наступательных целях. Теперь это запрещено.

Кроме того, американские наблюдатели (и это большое достижение наших переговорщиков) не будут иметь свободный доступ на завод в Воткинске, где производятся наши баллистические ракеты. В то время как американцы настаивали на постоянном доступе. И бились за него очень долго и упорно. Но нам удалось отстоять эту позицию. Так что постоянного пребывания американских наблюдателей в Воткинске не будет.

'''Взаимосвязь СНВ и ПРО носит декларативный характер'''

И последний важный момент. Телеметрические данные относительно характеристик наших и американских вооружений будут передаваться по желанию сторон. То есть, опять же, не будет жестко обеспеченного доступа ни наших специалистов к американским военным системам, ни их. Дело в том, что американцы уже давно пытались поставить сначала советский, а сейчас российский ядерный потенциал под свой технический контроль. Мы заинтересованы в этом меньше. Может быть, потому что никогда не считали, что сможем это сделать. В то время как у Америки ввиду явного ослабления России в 1990-е гг. была задача установления своего контроля над российским ядерным оружием. Эта позиция присутствовала в американском подходе, но нам удалось отстоять свою позицию о том, что обмен телеметрическими данными будет носить выборочный характер. В ситуации, когда у американцев есть преимущество в технической области, это работает на нас.

При этом у нового соглашения есть один очень серьезный минус. Оно не содержит положение, которое ограничивает свободу маневра США в создании системы ПРО. Правда, там есть фраза, которая говорит о том, что стратегические вооружения должны рассматриваться в связке с оборонительными системами. То есть устанавливается взаимосвязь между ними. Однако эта взаимосвязь носит декларативный характер. Договор не предусматривает жесткого обязательства со стороны США ввести ограничения на свою систему ПРО в будущем. Не случайно Сергей Лавров сказал, что если мы увидим, что американская ПРО начинает угрожать нашим стратегическим вооружениям, то мы можем выйти из этого договора. Это показывает, что в договоре заложена мина. Иначе зачем нашему министру иностранных дел уже сейчас говорить о ситуации, при которой мы можем выйти из договора. Когда, казалось бы, надо радоваться тому, что мы заключили такой важный документ. Однако радость омрачена тем, что оставляем очень большую проблему.