Хиджаб в Европе становится вне закона

Во Франции женщинам окончательно запрещено закрывать лицо в общественных местах

В Европе появилась очередная «антихиджабская ласточка»: Конституционный совет Франции одобрил законопроект, официально запрещающий женщинам закрывать лицо в общественных местах. Таким образом, запрет на ношение традиционных мусульманских головных уборов – паранджи, никаба или бурки, как по-разному называются эти одеяния, вступил в этой стране в силу. Наказание за нарушение закона может быть в виде штрафа от €150. Лица, которые будут заставлять женщину носить паранджу, могут быть наказаны штрафом в €15-30 тыс.

Видимо, за этим французским законом последуют такие же шаги и в других странах Европы, поскольку там общественное мнение к этому уже готово. Такие меры рассматриваются парламентариями Голландии, где на недавних выборах победили правые партии, выступающие за ограничение исламской иммиграции. До этого аналогичный запрет вошел в силу в Бельгии. В Италии за ношение паранджи предлагается наказывать тюремным сроком и денежным штрафом до €300. В Боснии и Герцеговине, где значительная часть населения исповедует ислам, тоже может быть запрещено ношение паранджи в общественных местах. В национальный парламент уже подан законопроект, по которому нарушительниц запрета предлагается наказывать штрафом или даже тюремным заключением на срок до одной недели.

Что касается решения конституционных судей Франции, то запрет на паранджу не будет действовать в местах отправления религиозного культа, поскольку тогда он может нарушить свободу религии. В остальном законопроект признан соответствующим конституционным нормам. Утверждение в Конституционном совете было последней стадией, которую должен был пройти законопроект для вступления в силу. Одним из инициаторов запрета стал президент Франции Николя Саркози.

Нынешнее обсуждение законов о парандже во многих странах Европы и даже мусульманских государствах Ближнего Востока носит особую остроту вовсе не из-за внешней схожести с попытками ограничения религиозных прав отдельных групп населения. Все понимают, что ношение паранджи в общественных местах демонстрирует стремление исламских радикалов бросить своеобразный вызов государству и настоять на своем праве жить в нем по-своему.

Поэтому же ожесточенная борьба против хиджабов ведется даже в исламских странах, особенно суннитских, где у власти находятся не муллы, а светские деятели. Этим летом в Сирии, где поднимается волна настоящего «исламского возрождения» и укрепляются позиции религиозных консерваторов, был введен официальный запрет на ношение паранджи на территории университетских городков. Этот шаг стал мерой, направленной на усиление светского характера сирийского общества и подавление влияния фундаменталистов.

В 2009 году исламский духовный лидер Египта шейх Мохаммед Сайед Тантави запретил студенткам появляться в парандже даже в ведущем образовательном центре ислама – университете Аль-Азхар. Более того, он сильно расстроил некоторых радикальных исламистов, заявив, что мусульмане во Франции должны подчиняться французскому законодательству о запрете паранджи. Другой авторитетный эксперт в области исламского права, член духовного совета вышеупомянутого университета Аль-Азхар Абдель Мути аль-Байюми также приветствовал утвержденный французскими властями запрет на ношение паранджи. И подчеркнул, что ношение хиджаба в странах Европы выглядит вызывающим и может провоцировать негативное отношение окружающих к мусульманам.

Даже в Австралии, где число мусульман крайне незначительно, тоже начали появляться женщины в паранджах. В августе 2010 года суд города Перта запретил одной из них давать показания перед присяжными с полностью закрытым лицом. По мнению юристов, желание свидетельницы носить паранджу является «допустимым, но не обязательным элементом исламской веры»; кроме того, даже практика исламских судов в исламских государствах показывает, что там женщины часто появляются, не скрывая лица.

Так что противостояние вокруг хиджабов имеет не религиозный, а идеологический и цивилизационный характер. Нигде в Коране не сказано, что хиджаб является обязательным признаком мусульманской женщины. Нет таких указаний и в хадисах – изречениях и действиях пророка Мухаммеда, составляющих одну из основ шариата. Указание постоянно носить паранджу исходит лишь от наиболее радикальных исламских богословов, которые наделили себя правом по-своему толковать ислам, что само по себе является религиозной ересью.

Неслучайно главным защитником права исламских женщин появляться в общественных местах с закрытыми лицами является «Аль-Каида». В прошлом году Абу Мусаб Абдул-Вадуд, называющий себя «командующим «Аль-Каидой» в Северной Африке», распространил заявление о том, что его организация «не смирится с такими провокациями и несправедливостью, и мы распространим на Францию нашу месть». Он сообщил, что «наших мусульманских братьев в Европе и, в частности, во Франции, все больше беспокоит практика, к которой прибегают французские политики и их руководители, их постоянные притеснения нашего народа в том, что касается бурки».

Летом 2010 года Айман аль-Завахири – второй человек в «Аль-Каиде» после Усамы бен Ладена, – также резко раскритиковал намерение французских властей ввести запрет на ношение паранджи. «То, что делают Франция и ряд других государств Европы, должно подвигнуть нас к тому, чтобы крепче держаться нашей религии», – заявил он и призвал мусульманских женщин не снимать паранджу и никаб, «даже если это будет стоить потери работы, штрафов, предусмотренных законом, или лишит их доступа к образованию».

Уже известно, что ряд радикальных исламских объединений Европы начали сбор средств для выплаты штрафов, которые французская полиция будет накладывать на женщин за ношение ими хиджабов. Эта попытка создать организованное сопротивление новому закону лишь подчеркивает, что радикальные исламисты видят в неповиновении способ напомнить о себе и дестабилизировать страну, где живет, по разным оценкам, от 5 до 7 млн мусульман.

Но такие «религиозно-идеологические противостояния» в Европе не новы. Например, можно вспомнить борьбу протестантов-гугенотов с католиками в XVI в., которая позднее вылилась в печально знаменитые религиозные войны. А английский политический философ Джон Локк, живший в изгнании в Амстердаме, поскольку у себя на родине он стал жертвой религиозно-политических интриг, в 1689 году даже написал трактат «Послания о веротерпимости». В нем Локк призвал европейское общество к веротерпимости и вообще к толерантности, ибо в нормальной стране «ни язычник, ни магометанин, ни иудей не должен лишаться гражданских прав сообщества по причине его религии. Евангелие этого не предусматривает, и сообществу, относящемуся одинаково ко всем мужам, которые честны, миролюбивы и предприимчивы, тоже этого не нужно».

Неслучайно сразу после падения Бастилии в 1789 году французская Национальная ассамблея вписала в новую Конституцию страны гарантию гражданских прав для людей всех религий, включая протестантское и иудейское меньшинства. В то время и те, и другие нередко выделялись на улицах своей одеждой, особенно евреи, носившие особые шляпы и длинные сюртуки. Но данные им гражданские права взамен потребовали от меньшинств необходимости уважать чувства и права остальных французов. И тогда, чтобы стать французами, евреи прекратили носить свои традиционные одеяния, а в школах стали учиться на французском языке. Их раввины в совершенстве выучили французский язык, что способствовало интеграции иудейского меньшинства в общество.

Естественно, все это выглядит как «дела давно минувших дней», но не совсем. То, как сегодня пытаются жить в приютивших их странах Европы исламские иммигранты, напоминает ситуацию XVI-XVII вв. Они точно так же стремятся жить в виде изолированных сообществ в отдельных городах, где вокруг них и для них создается свой отдельный мир – с мечетями, медресе, особенной едой, одеждой и образом жизни. Там уже процветает и подпольная торговля наркотиками, и даже ввозимыми из Восточной Европы женщинами. Жители этих кварталов демонстративно не смешиваются с местным автохтонным населением, причем молодые мужчины предпочитают выписывать из своих стран жен и невест, чтобы на новой родине вести жизнь, к которой они привыкли дома.

Процессы неконтролируемой иммиграции начались в Западной Европе лет 40 назад, и сейчас они уже серьезно тревожат политиков и простых обывателей европейских стран. Они постепенно, но неуклонно меняют этнический состав, заменяя коренное население пришлым, меняют традиции страны и ее уклад жизни. Именно поэтому французские и другие парламентарии спешно взялись вводить законы против иммиграции, хотя все понимают, что мера эта – запоздалая.

В России этническая иммиграция началась сравнительно недавно, но развивается более бурно. Если лет 20 назад в Москве практически невозможно было встретить женщину в традиционной таджикской или узбекской одежде, то сейчас можно увидеть, хоть пока и редко, даже женщину в парандже! Не говоря уже о мусульманских головных платках, которые уже перестали быть экзотикой. Что до размеров таджикско-узбекской диаспоры, то она вообще не поддается никакому учету и лишь приблизительно оценивается в 1 млн человек в Москве.

К тому же этническая иммиграция у нас носит значительно более выраженный криминальный характер. По данным столичной милиции, приезжие совершают в Москве уже до двух третей различных преступлений. Практически открытые южные границы России сегодня позволяют въезжать к нам под предлогом поиска работы любого рода криминалу. Многочисленные этнические шайки давно поделили Москву и другие крупные города на подконтрольные им сектора, с которых попросту взимают дань.

В России, однако, социальный протест выражается не так, как в Европе, – не в принятии законов, а в гораздо более резкой форме. Недавние погромы кавказцев в Кондопоге, Калязине, участившиеся массовые драки и поножовщины скинхедов с приезжими в различных районах Москвы говорят о том, что проблема иммигрантов быстро входит в число главных возмутителей социального спокойствия. А это значит, что на будущих выборах россияне, как и Западная Европа, могут поддержать не нынешних «политкорректных» лидеров, предпочитающих подавлять не иммигрантов, а россиян.