«Японцы надеются на способности Москвы к разменам»

Токио рассчитывает, что ему тоже что-то достанется от «перезагрузки»

Посещение президентом Дмитрием Медведевым Южно-Курильских островов дало Токио повод для вполне предсказуемого демарша. Напомню, что, по словам главы японского МИД Сэйдзи Маэхары, этот визит «ранит чувства японского народа», а японское внешнеполитическое ведомство в связи с этим фактом направило российским коллегам ноту протеста.

Вообще говоря, ничего нового в таком поведении нет. Заявления японского МИД – это хорошо известная политическая позиция. Ответ с нашей стороны также абсолютно очевиден.

(«В Москве обратили внимание на то, что высокопоставленные представители японского руководства публично озвучили известную позицию о принадлежности Курильских островов, утверждая, что они принадлежат Японии», – заявил по этому поводу официальный представитель МИД РФ. Он напомнил, что Курильские острова являются территорией России в соответствии с международными реалиями, сложившимися после Второй мировой войны, которые закрепляются Уставом ООН. – Прим. KM.RU.)

'''Позиция Японии напоминает вазомоторный ринит'''

Понятно, что принадлежность Южных Курил является одним из результатов победы СССР во Второй мировой войне. И для того, чтобы пересмотреть ее результаты, японцам было бы неплохо «перепобедить». Однако здесь все же есть один маленький нюанс. Позиция японской стороны всегда носила моторный (текущий) характер. Это как вазомоторный ринит, или, проще говоря, когда насморк все течет и течет. С одной стороны, велась вялая дежурная полемика. Японцы прекрасно понимали, что никакого разговора о реальном возвращении островов быть не может, и не будет. С другой стороны, Москва в классическом хрущевском стиле пошла на достаточно неадекватный, с моей точки зрения, демарш с декларацией 1956 года, на которую теперь все и ссылаются. Мы тогда признали наличие территориального вопроса. Цель-то, конечно, была благая: советское руководство полагало, что можно оторвать Японию от США. По принципу «если она настолько уж хочет получить эти острова, то может пожертвовать договором о безопасности с США ради пресловутого восстановления территориальной целостности». Притом, что лично мне непонятно, при каких обстоятельствах Япония могла реально на это пойти. На самом деле эта позиция была скорее юридической зацепкой для Японии, чем реальным шансом что-либо получить от СССР.

'''Токио надеется, что ему тоже что-то достанется от «перезагрузки»'''

Сейчас же японская позиция подогревается реальной надеждой на возвращение островов. Надеждой на то, что им кто-то их уступит за какой-то размен. Тем более что Россия показала способность к беспринципным разменам. Отдал же Шеварднадзе, в конце концов, огромный кусок территориальных вод американцам в рамках раздела экономической зоны в Беринговом проливе. И всё, как говорится, пиши пропало, потому что теперь есть международно-обязывающий договор.

Да и вообще часть российского населения и общественности подозревает власть в намерении что-нибудь сдать. А у нашей власти, к сожалению, такая репутация, что ей очень трудно объясняться с населением. Так что у японцев есть основания рассчитывать на то, что им тоже что-то достанется. Особенно сегодня – в условиях разного рода «перезагрузок», разменов, появившихся разговоров про НАТО и т. д.

На такого рода ожидания работает также и то, что часть российской общественности, которая претендует на то, чтобы говорить от имени мейнстрима, вообще проповедует идею о том, что мы – нация, которая не может справиться с доставшимся ей богатством (природным и всякого рода другим). По этой логике, раз мы не можем освоить острова, то лучше получить японские деньги, инвестиции или технологии. Тем не менее, несмотря на все вышесказанное, будь я японским политиком, то не видел бы никаких реальных оснований для того, чтобы поколебать позицию России по этому вопросу.

В свою очередь, поведение японской стороны продиктовано той позицией, которую занимает Токио. Если японцы считают Южно-Курильские острова своей территорией, то вполне естественно, что они в рамках определенного дипломатического этикета осуществляют разного рода демарши. Они же говорят не об агрессии в связи с посещением Дмитрием Медведевым этих островов, а о своем сожалении; выражают надежду, а также «уверенность, что рано или поздно…» и т. д. Японские дипломаты могут делать это сколько угодно.

'''США не дали Японии и Германии полностью восстановить свой суверенитет после войны'''

Даже компартия Японии во времена существования СССР выступала с позиции поддержки претензий Токио на острова, хотя местные коммунисты говорили японскому обществу, что они смогли бы в случае своего прихода к власти быстрее договориться с русскими, чем всякие «милитаристы, реваншисты и американофилы». Так что если бы японские коммунисты пришли в свое время к власти и разорвали договор о безопасности с США, то возникли бы предпосылки для реализации декларации от 1956 года (т. е. для передачи двух Курильских остров Японии). Однако этого, как известно не произошло. Более того, когда в 90-е годы уже российское руководство подтвердило, что считает советскую декларацию не утратившей свою силу, Токио не согласился удовлетвориться двумя островами из четырех.

Впрочем, кто бы их спрашивал! Мы все видели, что происходило совсем недавно, когда японцы не смогли ничего сделать с американским военным присутствием на Окинаве, несмотря на то, что новая правящая коалиция хотела убрать некоторые базы. В результате, когда на нее надавили, она была просто вынуждена изменить свою позицию. Это – страна, которая не восстановила полностью свой суверенитет после поражения в войне. Точно так же, как и Германия.

Собственно, это и было главной задачей американской оккупации, – чтобы никогда, ни при каких обстоятельствах не восстанавливать суверенитет этих стран, для чего США даже пошли на огромные уступки. Они не только оказали этим странам колоссальную финансовую и прочую помощь, но и открыли для них свои рынки – как рынки товаров, так и рынки капиталов. Япония и Германия во многом поднялись благодаря тому, что они производили высокотехнологичные товары с высокой добавленной стоимостью, имея возможность продавать их на американском и европейском рынках. И это – серьезная цена вопроса. Т. е. американцы всегда могут сказать: «Ребята, вы поднялись благодаря присутствию на наших рынках, так что ведите себя потише».