Закат мультикультурной Европы

Европейцев могут выкинуть из Европы так же, как выкинули из Азии и Африки

Закат Европы... Ах, сколько десятилетий (если не сказать – веков) его пророчили старушке! Но когда он и впрямь наступил, все несказанно удивились.

Говорят, самым популярным именем для рожденных в Лондоне мальчиков стало «Мухаммед». Мусульмане, завоеванные и порабощенные европейцами, сегодня поселились в Европе и через несколько десятилетий могут стать большинством в таких странах, как Британия, Франция и даже Германия. Мусульманские проповедники всерьез призывают к введению в Англии шариата. При этом официальным властям нечего им возразить. Что делать – законы мультикультурализма... Но всякой терпимости приходит конец.

5 февраля премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон заявил, что идея «государственного мультикультурализма провалилась», и призвал не к пассивному соблюдению политической корректности, а к активному «мускулистому либерализму», который должен более активно продвигать западные ценности в среду новых эмигрантов.

Аналогичные мнения звучат и в Германии. Канцлер Германии Ангела Меркель, выступая перед представителями молодежного крыла ХДС в октябре 2010 года, заявила, что политика политкорректности однозначно провалилась. Что неудивительно: по данным статистики, 30% детей в возрасте до 5 лет в Германии рождены в семьях, в которых хотя бы один родитель прибыл из-за границы.

Европейское общество запоздало приходит в себя. Те идеи, которые несколько десятилетий подряд озвучивали такие партии, как «Национальный фронт» Ле Пена во Франции, начинают звучать из уст лидеров государств. Например, нынешний президент Франции Николя Саркози пришел к власти после того, как назвал арабских подростков, поджигавших автомобили в предместьях Парижа, «ракальями», т. е. негодяями.

Мультикультурализм подразумевает, что люди разных культур и религий могут уживаться вместе в рамках единого либерального общества. При этом эмигранты из других стран рассматриваются всего лишь как человеческий материал, подлежащий ассимиляции. Дескать, турок, приехавший в Германию, быстро получит там гражданство, его дети заговорят по-немецки, он постепенно примет местную культуру, обычаи и религию и бесследно растворится в социуме. А пока не растворился – пусть живет в своей общине; главное – чтобы государство и общество демонстрировали уважение к его религии и образу жизни. Тогда, под воздействием общества всеобщего потребления, он размякнет и постепенно «онемечится».

Практика, однако, показывает, что это не так. Конечно, если человек приезжает в чужую страну, он ассимилируется, оказавшись в полностью инокультурном окружении. Но совсем другое дело, если эмигрирует не он один, а десятки и сотни тысяч его соплеменников. В этом случае они образуют гетто – «маленькую Турцию» или «маленький Китай». Тогда возникает вопрос: зачем нашему турку интегрироваться в германское общество, если и мясник, и парикмахер на его улице говорят по-турецки и являются турками по национальности? При этом все они исповедуют ислам и ходят в местную мечеть. Иначе говоря, Европа полагала, что будет экспортировать из стран третьего мира всего лишь рабочих. А выяснилось, что экспортируются все тамошние общества – целиком.

Чтобы было понятнее, приведем пример из жизни муравьев. В любом муравейнике есть разделение ролей: муравьи-«рабочие», «солдаты», наконец, «царица». Существуют хищные муравьи-«рабовладельцы», которые таскают из чужих муравейников «рабочих» и обращают их в «рабство» – заставляют обслуживать себя. Естественно, муравьи-«рабы» вне своего муравейника не размножаются; «рабовладельцам» приходится совершать все новые и новые завоевательные походы с целью захвата новых «рабов». Так выглядит отношение к эмигрантам с точки зрения Европы. Она хочет получить лишь молчаливых и низкооплачиваемых гастарбайтеров, которые затем бесследно растворятся, полностью интегрировавшись в нижние и средние слои европейского общества.

Но есть и другой «муравьиный» сценарий. Существуют породы муравьев, самки которых ухитряются пробраться в чужой муравейник, убить местную «царицу» и занять ее место. Оставшиеся без хозяйки муравьи обслуживают «захватчицу» и постепенно вымирают, оставляя муравейник на откуп детям новой «царицы» – муравьям другого вида. Это – сценарий эмигрантов.

За работягами в Европу потянулись бандиты, торговцы, религиозные деятели и проповедники. Структуры обществ третьего мира воспроизвелись в рамках Европы. И теперь грозят вытеснить традиционное большинство на обочину истории. При этом, когда европейцы превратятся в меньшинство, никто не станет гарантировать им толерантности. Пример тому – жизнь христиан в мусульманских обществах. Во многих исламских странах (например, в Саудовской Аравии) за проповедь или принятие христианства полагается смертная казнь. А в сравнительно либеральном Египте христиане, жившие здесь еще до арабского завоевания, поражены в правах.

Получилось так, что общества третьего мира протянули свои щупальца в «первый мир», сами при этом не изменившись. Учитывая же, что рождаемость в обществах третьего мира – гораздо выше, чем в «первом», по всей Европе идет процесс демографического вытеснения коренного населения. При этом эмигранты демонстрируют тот уровень политической культуры, который присущ их родине. Иначе говоря, если надо, объединяются в кланы, если надо – покоряются голосу влиятельных религиозных проповедников, требующих от них разрушить общества, в которых они живут.

Однажды подобный процесс уже произошел. Захваченные европейцами страны были четко разделены. Наверху – колонизаторы, которые жили так, как привыкли жить в «первом мире»: с прислугой, катанием на слонах и использованием чудес западной техники и медицины. А внизу – третий мир туземного населения, жившего так же, как их пращуры во времена феодального строя, если не феодализма. С течением времени из числа порабощенных народов выделились интеллектуалы, которые развернули борьбу против порабощения. И колониализм был свергнут. Но после его падения все вернулось на круги своя.

Народы, которые сами не смогли пройти путь из третьего мира в «первый», в отсутствие колонизаторов мгновенно вернулись к привычным им порядкам. В «освобожденных» странах заполыхали феодальные войны, началась межклановая резня. Цивилизация покинула эти места. И потому сотни тысяч, а затем и миллионы эмигрантов устремились в Европу, где «первый мир» по-прежнему торжествовал.

Но народы-то, которые представляют эмигранты, остались прежними! Конечно, есть из них те, кто мучительно идет по пути прогресса, как те же турки. Но большинство все еще находится в нецивилизованном состоянии и управляется разного рода диктаторами да королями. Которые далеко не всегда являются друзьями просвещения и демократии.

И сегодня европейцам грозит новая деколонизация. Смысл ее в том, что их могут выкинуть из Европы, как ранее выкинули из Азии и Африки. Правда, Европа – их общий дом, и бежать им некуда.

Именно поэтому европейские элиты задумались, что делать. Пока идея «мускулистого либерализма» не внушает доверия. Единственное, что могут всерьез сделать европейцы, – сделать народы третьего мира равными себе, создать в них современную экономику и демократию. Тогда и общины на территории Европы, представляющие турок, арабов и прочих эмигрантов, изменятся, коль скоро изменится их Родина.

Однако большой вопрос, удастся ли европейцам сделать это в исторически короткие сроки. Если нет, тогда кризис в отношениях европейцев и эмигрантов может принять непредсказуемые формы. Ведь сейчас эмигранты молчат. Но завтра они потребуют политических прав. И в рамках демократических процедур эти права придется предоставить. Если культурная и религиозная разница между эмигрантами и старым населением Европы сохранится, это может привести к конфликту, а конфликт – к падению демократии в европейских странах и приходу к власти режимов, похожих на режим апартеида, который существовал когда-то в ЮАР.

А как же Россия? Наша страна стоит перед схожими проблемами. Резкое снижение рождаемости, огромное количество эмигрантов, постепенно обостряющееся противостояние между ними и коренным населением... Правда, пока этот конфликт идет относительно мирно в связи с численным доминированием русских в населении Российской Федерации. Но очевидно, что так будет не всегда. В стране существуют целые регионы, откуда русские изгнаны: например, Северный Кавказ. Эти регионы уже погрузились в средневековье с его специфическими социальными структурами и ценностями. Жить в подобных регионах невозможно, потому волна эмигрантов идет в российские края и области, где еще сохраняется современный порядок. В итоги такие русские регионы, как Красноярский край и Ставрополье, переживают нарушение этнического баланса. Русское население уезжает, взамен воцаряются нравы, далекие от мультикультурных.

Что же делать? Для России рецепт прост: сбережение народа, т. е. государственная политика, направленная на повышение рождаемости среди русских. Жесткий контроль миграционных потоков из других государств, работа по снижению количества мигрантов из Средней Азии. Взаимодействие с Кавказом: если попытка цивилизовать не удастся, рано или поздно возникнет вопрос об отделении этого региона (не забудем, его уже ставили в 90-е годы чеченские сепаратисты). Наконец, налаживание отношений с Белоруссией и Украиной: там находится достаточное количество родственных нам по культуре и духу людей, они могут стать нам опорой.

Если эти меры не будут приняты, уже через несколько лет Россия окажется перед вероятностью крупного межэтнического конфликта. То противостояние, которое возникает в обществе сегодня, – лишь отблески грядущего пожара, затушить который деньгами и попытками проводить мультикультурную политику не удастся.

Пример Европы да будет нам наукой.