1945-й: поступь победителей. Зееловские высоты

65 лет назад началась операция Советской армии по взятию Берлина

Ранним утром 16 апреля небывалой мощности огненный вал накрыл Зееловские высоты. Сразу вслед за огненным валом, под свет сотен прожекторов части советской пехоты атаковали немецкие укрепленные позиции. Так начиналась решительная операция Советской армии по взятию столицы Третьего рейха – Берлина.

Зееловскими высотами у нас в литературе называют многочисленные возвышения естественного происхождения в виде холмов, расположенные недалеко от немецкого города Зеелова, примерно в 90 км к востоку от Берлина, недалеко от теперешней границы с Польшей. Весной 1945 года Зееловские высоты представляли собой глубокоэшелонированную оборону немецких войск, оборонительные укрепления на которой строились последние два года. Но, тем не менее, они были взяты советскими войсками в течение трех дней (16-19 апреля 1945 г.)

Для защиты своей столицы противник сосредоточил группировку до миллиона солдат и офицеров, в основном относящихся к 4-й танковой и 9-й армиям. В задачи 9-й немецкой армии непосредственно входила оборона Зееловских высот. Генерал Готтард Хейнрици 20 марта был назначен командующий группой армий «Висла», куда входили эти армии.

Хейнрици был одним из лучших защитных тактиков в немецкой армии. Он предвидел, что главный советский удар будет нанесен вдоль главной автострады «Восток – Запад» на Зееловских высотах. Вместо того, чтобы защищать берег реки, он укрепил сами высоты, которые возвышаются приблизительно на 48 м над Одером. Хейнрици перебросил часть подразделений, оборонявших берега Одера, чтобы увеличить численность войск, оборонявших сами высоты. Пойма реки насыщалась весенними паводками; немецкие инженеры разрушили часть дамбы и выпустили воду из бассейна вверх по течению, что и превратило равнину в болото. За равниной были возведены три линии обороны – поэтапная система фортификационных сооружений, противотанковых рвов и заграждений, связанная сетью пехотных траншей и бункеров на подступах к Берлину. Последняя линия защиты, которая называлась Линия «Вотан» (Wotan), располагалась в 15-20 км позади линии фронта.

Непосредственно против 9-й армии разворачивались войска 1-го Белорусского фронта маршала Георгия Жукова, южнее, против 4-й танковой, – войска 1-го Украинского фронта маршала Ивана Конева. К северу от войск Жукова против остальных войск группы армий «Висла» действовал 2-й Белорусский фронт маршала Константина Рокоссовского. В совокупности три советских фронта насчитывали 2,5 млн человек, 6250 танков и самоходных артиллерийских установок, 7500 самолетов, 41,6 тыс. стволов артиллерии и минометов, 3255 ракетных пусковых установок типа «Катюша». Но и враг был силен. И сдаваться вовсе не собирался.

В нашей послеперестроечной литературе, да и сейчас в либеральной публицистике, принято утверждать, что лобовой штурм Зееловских высот был лишь кровавой бойней, устроенной «мясником» – маршалом Жуковым. Спешил-де он опередить другого своего коллегу-«мясника» – маршала Конева, в овладении лаврами «победителя Берлина», вот и ломанул напрямую, укладывая дорогу солдатскими трупами.

Вот наглядный пример подобных разглагольствований, с соответствующим заголовком – «ЗЕЕЛОВСКИЕ ВЫСОТЫ: ПОБЕДА, КОТОРУЮ МЫ ПОТЕРПЕЛИ». Напечатано сие «творение», разумеется, в нашей самой известной либеральной газете, прославленной любовью к чеченским бандитам-ваххабитам и их родственникам, «несогласным» и прочей подобной публике, называть которую даже противно.

Итак, как вдохновенно врет некий А.Меленберг, «о боях за Зееловские высоты, представлявших собой начальную фазу Берлинской наступательной операции, любознательный потомок не найдет ни одного конкретного исследования. Отчасти это объясняется тем, что все затмила конечная фаза операции – штурм Берлина, рейхстага и, наконец, сама Победа. Но главная причина – в другом. В явном нежелании высвечивать из рук вон неудовлетворительное руководство боями за высоты. Тем паче что командовал операцией «маршал Победы» Г.К. Жуков».

Вранье уже то, что о боях за Зееловские высоты нет «ни одного конкретного исследования». Об их штурме написаны были сотни, если не тысячи книг, в т. ч. воспоминания маршалов Василия Чуйкова и Михаила Катукова, непосредственно руководящих их штурмом.

Но дальше – больше. «Однако Жуков пренебрег планом Генштаба и решил поставить танковые армии во второй эшелон за общевойсковыми. Их ввод в прорыв он запланировал ''«после овладения пехотой Зееловскими высотами»''. Это было, скажем так, несколько необычное решение – хорошо укрепленные, господствующие над местностью высоты взять атакой «в лоб» силами одной пехоты. Танки маршал, видимо, собирался поберечь для уличных боев в Берлине. Надо думать, Жуков обладал неимоверной пробивной силой, раз сумел получить разрешение Сталина на корректировку уже утвержденного плана», – вдохновенно сочиняет Меленберг. Он даже не знает, что пробивать танковыми армиями вражескую эшелонированную оборону – лучший способ потерять всю бронетехнику. И что, наученные горьким опытом, и наши, и немцы обычно прорывали оборону пехотными частями, и только потом вводили танки в образовавшийся прорыв вражеского фронта.

«Как бы там ни было, а что 20 минут артподготовки, что 30 – это все равно мало. При других наступлениях позиции противника утюжили по часу, по два. А тут ведь в атаку шла одна пехота, без поддержки танков и самоходок. Столь торопливое огневое обеспечение атаки Жуков, видимо, решил компенсировать совершенно небывалой для операций этой войны плотностью наступавших. На один километр фронта приходилось 280 стволов артиллерии и 1282 человека!

Подобное перенасыщение (больше одного солдата на метр поля боя!) было, несомненно, на руку немцам. Сразу после начала атаки они отошли во вторую линию, располагавшуюся по самим высотам. Причем стреляли оттуда прямой наводкой из орудий без промаха», – продолжает заливать наш либерал.

И не знает, что как раз обычную многочасовую артподготовку немцы обычно пережидали на вторых линиях, а после начала нашей атаки занимали первую. В данном случае немцев откровенно «развели»: мало того, что начали артподготовку за полтора часа до рассвета, так и наступление начали прямо за огневым валом. Немцы просто не смогли вернуться в свои траншеи первой линии. Тем не менее, говорить, что пехота осталась без огневой поддержки, – это откровенно лгать. Огненный вал шел впереди наступающих бойцов на всем протяжении штурма. На немецкие позиции только в первый день было выпущено 1,236 млн снарядов. Это – примерно 17 тыс. тонн металла, которые вывалили наши артиллеристы на немецкие войска.

«Понеся огромные потери, пехота не смогла продвинуться дальше подошвы Зееловских холмов. Тогда Жуков во второй половине дня 16 апреля ввел в сражение обе танковые армии. Эта поспешность сломала уже один раз скорректированные планы атаки. Ведь танки должны были быть введены в места прорыва пехоты, получив «зеленую улицу» для движения на тылы противника, обойти высоты с севера. Вместо этого они полезли вверх на холмы, пошли по коммуникациям пехоты, создав настоящий хаос в оперативных построениях общевойсковых армий. Есть документально зафиксированные свидетельства раненых, как танки давили свою же пехоту. Под огнем противника все войска перемешались, и создалась полная неразбериха в управлении ими.

Лишь к вечеру 17 апреля для самого Жукова положение более или менее прояснилось», – рисует автор апокалиптическую картину. Для вящего правдоподобия Меленберг еще и ссылается… на Гитлера! Якобы последний в тот день заявил: ««Мы отбили этот удар. Под Берлином русские потерпят самое кровавое поражение, какое только вообще может быть!»

На самом деле, конечно, все было по-другому. Фюрер ошибся. К исходу дня 19 апреля Зееловские высоты были преодолены. Как пишет историк Алексей Исаев, «находившиеся в соприкосновении с 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами 4-я танковая и 9-я немецкие армии занимали позиции на западном берегу Одера на некотором расстоянии от Берлина. Задача была в том, чтобы бодренько посадить эти войска в «мешок» и не позволить им отойти в Берлин. В этом случае город падал в руки победителей «тепленьким», обороняемым преимущественно гарнизоном из безусых гитлерюгендов и седых фольксштурмистов. Задачка отрезать защитников от столицы рейха была непростой, с учетом небольшого расстояния, отделявшего 9-ю и 4-ю танковую армии от Берлина. Поэтому вынужденно, под давлением обстоятельств, Г.К. Жуков выбрал направление главного удара, пролегающего через Зееловские высоты. Нужно было как можно быстрее пробиться на соединение с И.С. Коневым и силами танковых и общевойсковых армий образовать заслон на пути отхода достаточно многочисленной и боеспособной группировки немецких войск на оборонительные сооружения Берлина».

И 1-я гвардейская танковая армия Катукова прорывала вслед за пехотой Зееловские высоты вовсе не для того, чтобы наперегонки с танкистами Конева мчаться прямо на Рейхстаг, а напротив, сразу от Зееловских высот повернуть на юго-запад и отрезать пути отхода 9-й армии генерала Буссе в Берлин. А 2-я гвардейская армия генерала Богданова также шла вовсе не на сам Берлин, а на его северные предместья, чтобы не дать немцам перекинуть в Берлин подкрепления с севера и запада Германии.

Прием отсечения защитников крупного города или стратегически важного пункта путем их окружения был практически стандартом ведения операций во время Второй мировой войны. По той же схеме в августе 1942 года немцы силами 4-й танковой армии Г.Гота и 6-й армии Ф.Паулюса пытались отрезать от Сталинграда и окружить 62-ю армию. Трудности борьбы в городе были очевидны, и наступающий старался всеми силами уменьшить число его защитников. Поэтому в Берлинской операции удары всех фронтов строились с целью отрезать столицу Третьего рейха от немецких войск на ближних и дальних подступах к городу.

Правое крыло 1-го Белорусского фронта наносило удар севернее Берлина вдоль канала Финнов, прикрывая Берлин от деблокирующих ударов с севера. Задачей 2-го Белорусского фронта Константина. Рокоссовского в Берлинской операции также было предотвращение прорыва соединений левого крыла группы армий «Висла» к Берлину. Войска Рокоссовского должны были отрезать основные силы «Вислы» от немецкой столицы, отбросить их на север и уничтожить.

Опасность представляла 3-я танковая армия Хассо фон Мантойфеля, входившая в состав группы армий «Висла». Армия была достаточно сильной и имела в своем составе не так мало подвижных соединений. В частности, в 3-й танковой армии находилась 11-я танко-гренадерская дивизия «Нордланд», являвшаяся в апреле 1945 года абсолютным рекордсменом среди эсэсовских дивизий по числу боеготовых танков. На 8 апреля 1945 года она насчитывала боеготовыми 24 САУ «Штурмгешюц», 10 танков Pz.IV и 10 тяжелых танков «Королевский тигр». Причем подвижные соединения 3-го танкового корпуса СС находились не в первой линии, а в резерве, что развязывало немецкому командованию руки в плане их оперативного использования. В условиях высоких плотностей войск и небольших расстояний в Германии немцы могли собрать пехоту и танки и атаковать наступающие в обход Берлина с севера советские войска во фланг (это они впоследствии и попытались сделать). Отсутствие нажима с фронта в лице задерживающихся с наступлением войск Рокоссовского могло позволить немцам объединить в ударный кулак сравнительно крупные силы. В этом случае Зееловские высоты стали бы наковальней, об которую немцы могли попробовать разбить ударами «молота» подвижных соединений советские танковые армии. Для подстраховки и выделялась армия генерала Богданова.

Самое любопытное – что никто из наших либеральных критиканов не говорит прямо, что же надо было делать, чтобы не было потерь. Хотя, конечно, подразумевается «разбить бивак и ждать подхода англичан и американцев». Им немцы сдались бы без особого сопротивления, а там, глядишь, и русских бы (т. е., тьфу, коммунистов, конечно) совместно обратно поперли… Но если абстрагироваться от такой мечты наших либералов, надо сказать прямо: были ли у Г.К. Жукова другие варианты наступления 1-го Белорусского фронта в Берлинской операции?

Если пойти в обход Зееловских высот с севера или юга, то есть опасность того, что войска двух немецких армий будут выдавлены с рубежа Одера, или просто отойдут ближе к городу, уплотнив его оборону. Это был бы гораздо более опасный вариант. Ставкой ВГК была поставлена задача взять Берлин, а не превратить его в осажденную крепость с сильным гарнизоном (что-то подобное мы уже проходили с Будапештом).

Поэтому остается сделать вывод, что штурм Зееловских высот был «неизбежным злом». Этот опорный пункт был ключом к Берлину: взяв его, советские войска выходили в тыл 4-й танковой и 9-й немецких армий, отсекая их от столицы рейха. Жуков сделал обычный для полководца, но трудный для человека выбор. Он сознательно пошел на большие потери в штурме высот ради снижения потерь и быстрого выполнения задач в Берлинской операции в целом.

Тем временем сама битва за Берлин еще только начиналась.