Обнаружена и оцифрована древнейшая летопись, которую считают первоисточником «Повести временных лет»
Это «Русский Летописец» 1649 года, который ранее никогда не публиковался. Он был недавно обнаружен в собрании старинных книг и рукописей Вадима Сергеевича Якунина и оцифрован. Также будет выпущено факсимиле «Русского летописца».
«Русский Летописец», титульный лист
Перед тем, как «Летописец» попал в собрание В. С. Якунина, он находился в собрании Стефана Федоровича Севастьянова (1872–1943 гг.) — известного старообрядческого книголюба, одного из первых собирателей древних русских книг и рукописей в советское время. В. С. Якунин приобрел собрание Севастьянова у его наследников.
Согласно владельческой записи, в XVIII веке якунинская рукопись «Русского летописца» была келейной книгой епископа Астраханского и Ставропольского Мефодия. Известный церковный деятель епископ Мефодий родился в 1700 году под Суздалем, погиб в 1776 году, вскоре после разгрома Пугачева. Приведем краткую справку об этом замечательном человеке.
«Не столько радовался древний Израиль о избавлении своем из Египта, перешед Чермное море, — пишет его современник, — сколько духовенство и граждане Астраханские, увидя прибывшаго к ним давно желаемаго ими пастыря. Поистине пастырь сей был добрый: он был примером всякой добродетели, был правды ревнитель, кротости и смирения образец, трудолюбия и воздержания рачитель, обидимых защитник, питатель сирых и отец».
По усмирению Пугачевского бунта, когда сам Пугачев уже был казнен в Москве, приступили к суду и расправе с теми, которые принимали участие в мятеже. Императрица Екатерина II имела столь великое уважение к епископу Мефодию, что весь суд и расправу над духовными лицами, склонившимися на сторону самозванца, поручила ему:
«Что он над нами сделает, тому так и быть».
И вот в мае 1775 года привезли в Астрахань до 1000 человек монахов, священников, диаконов и причетников и привели к собору в оковах, оборванных, истомленных от голода и всяких невзгод тогдашнего тюремного заключения. В 2 часа пополудни епископ Мефодий велел ударять редко в большой колокол. На этот необычайный в такое время звон народ толпами спешил к собору; собралось в соборе и все духовенство.
Святитель в малом архиерейском облачении и с посохом вышел на кружало, дал несчастным знак, чтобы они к нему приблизились, посмотрел на них, заплакал и сказал: «Бог и Всемилостивейшая Государыня всех прощает, и я, по данной от нее власти, прощаю вас и разрешаю; сбивайте оковы с них!» … Когда губернатор Бекетов стал говорить Мефодию, что с бунтовщиками так не поступают, он сказал ему: «Разве они виноваты? Вы — военные и все чиновники — что с пушками делали? — бежали, оставили свое звание, нарушили присягу! Разве вас попы с крестом и с кадилом могут защищать?».
Вскоре после этого, в 1776 году, епископ Мефодий упал в кипящий колодезь и скончался. Весть о неожиданной кончине любимого архипастыря поразила жителей города Астрахани глубокою скорбью, которая особенно выразилась тогда, когда смертные останки его привезли в Астрахань. Почти все жители города с горьким плачем вышли встречать своего покойного архипастыря. Тут были даже татары и язычники, которые вопили: «Кто нас будет теперь питать и одевать? Кто за нас заступится?»
Епископ Мефодий держал «Русский летописец» у себя в келье как одну из книг, к которым постоянно обращался.
Небольшой отрывок из «Русского летописца» был обнародован Н. И. Новиковым в XVIII веке в его известной «Древней Российской вифлиотике». Новиков считал его частью Суздальской летописи, однако полностью эту летопись не опубликовал.
Возможно, что «Суздальская летопись» Новикова и якунинский «Русский летописец» — одно и то же произведение. Следует отметить ясный, хорошо поставленный слог автора Летописца, а также высокопрофессиональный каллиграфический почерк рукописи.
Теперь скажем о главном — о самом «Русском летописце», о его содержании и о его значении для понимания русской истории. С самых первых страниц «Русского летописца» становится очевидно, что это не просто ценнейший источник, последовательно описывающий забытую сегодня версию древней русской истории, а ни много ни мало первоисточник «Повести временных лет» (ПВЛ).
Оглавление раздела истории русской земли
Сравнение «Русского летописца» с «Повестью временных лет» не оставляет никаких сомнений в том, что автор ПВЛ, описывая начало русской истории, имел перед собой «Русский летописец» и целенаправленно редактировал его, выбрасывая одни части и вставляя другие, с четко поставленной целью: представить Киев «матерью городов русских», колыбелью русской государственности.
Хотя в его первоисточнике — «Русском летописце» — картина древнейшей русской истории была совсем другой. Киев появляется там в середине летописного повествования как город, завоеванный новгородцами и ростовцами уже после основания Москвы. Киев присоединяется новгородско-ростовскими князьями к их огромному, уже охватившему Западную Сибирь, государству. Захватив Киев, они присоединяют к своему титулу «великих князей Новгородских», также «и Киевских». При этом их столица находится в городе Владимире.
Теперь становится понятно, почему «Повесть временных лет» (ПВЛ) начинается со слов «Сия книга Летописец. Повесть временных лет черноризца Феодосьева монастыря Печерского, откуда есть пошла Русская земля и кто в ней почал первое княжити».
Здесь ясно сказано, что ПВЛ была составлена в Киево-Печерском («Феодосьевом») монастыре неким безымянным черноризцем. «Повесть временных лет» в своей начальной части четко следует «Русскому летописцу», внося в него следующие изменения: опущены почти все события русской истории до завоевания Киева князем Олегом, сведены к минимуму описания докиевского, новгородского периода.
В итоге этого сокращения русская история в ПВЛ начинается с того, что новгородцы, неизвестно по каким причинам, решили вдруг призвать себе князей-варягов. Те приехали, начали было княжить в Новгороде, но уже в следующем поколении заняли Киев и перенесли туда свою столицу. После чего подробно рассказывается об истории Киевской Руси, а Новгород отступает на второй план.
Благодаря обнаружению «Русского летописца» можно с уверенностью утверждать, что киево-печерский черноризец составлял свою Повесть временных лет не в XV, а в XVII веке путем целенаправленного редактирования именно «Русского летописца». Этим разрешается ряд противоречий и неувязок Повести временных лет. Исторические факты, изложенные в «Русском летописце», представляют собой иную концепцию истории, без редактирования и последующей цензуры.
Особый интерес для наших читателей представляют главы, посвященные событиям русской истории, такие как: «О славянах и Руси», «О великом князе Рюрике», «О Крещении русской земли», «О граде Владимире». Несколько глав посвящены событиям смутного времени и воцарению династии Романовых; в них представлены новые исторические факты, включая присягу, подписанную первым представителем этой династии.
Отметим, что «Русский летописец» не просто рассказывает о крещении Руси апостолом Андреем, но и упоминает имя одного из первых русских епископов — Антипатра, присутствовавшего на Антиохийском соборе, осудившим ересь Павла Самосатского. Таким образом, согласно «Русскому Летописцу», апостол Андрей создал русскую церковную иерархию, поставил русских епископов. Это было полноценное апостольское крещение.
Страница «Русского Летописца» с упоминанием апостола Андрея и одного из первых русских епископов
Изображения взяты с сайта ruvera.ru
