Новогеоргиевская капитуляция – самый большой позор русской армии

Летом 1915 года Россия пережила целую череду военных неудач, но самой позорной страницей истории Первой мировой войны стала капитуляция крепости Новогеоргиевск

Изучая историю России начала ХХ века, каждый раз убеждаешься, что слом самодержавной системы и революция были неизбежны. Когда нам рассказывают об удивительно прекрасной царской России, остается только вопросить в ответ – это что же такое надо было сделать со страной, чтобы она полыхнула ярким пламенем революции?

И нет, это были не немецкие деньги и не опломбированные вагоны с революционерами и даже не примчавшийся из-за океана «трибун революции» Лев Троцкий – причиной социального взрыва стала совершенно недееспособная власть, при которой страна гнила заживо и не имела абсолютно никаких перспектив.

Эпоху последнего русского императора принято представлять как некую сказочную пору, когда Россия развивалась едва ли не более впечатляющими темпами, чем СССР в годы первых пятилеток. Оставим это утверждение на совести тех патентованых врунов, которые никогда не смогут объяснить, почему «экономического гиганта» Россию жестоко избила в русско-японскую войну крошечная Япония, только недавно вылезшая из Средневековья.

Вряд ли они смогут объяснить, почему в первые полгода Первой мировой войны Россию избила Германия лишь частью своей армии, что обернулось потерей 1,3 миллиона человек убитыми, пленными и ранеными. А ведь немцы воевали на два фронта - с Британской империей, Францией и весьма немаленькой Россией - и при таких противниках умудрились сразу же перенести боевые действия на вражескую территорию, за считанные месяцы уничтожить практически полностью кадровую русскую армию и поставить Францию на грань военной катастрофы.

Германии очень повезло в той войне. Кайзер Вильгельм был весьма одаренным человеком и выдающимся государственным деятелем. Он лично рисовал перспективные крейсера для немецкого флота, но ещё лучше у него получалось подбирать государственных и военных управленцев.

А вот в России так называемый «хозяин земли русской» занимался всё свое правление не пойми чем, что привело к катастрофическим последствиям. «До завтрака сидел в штабе. После завтрака читал бумаги. В 2.45 поехал за город по Бобруйскому шоссе… затем поехал дальше и погулял. Возвращаясь, переехал свинью, но благополучно для неё. Писал до обеда. Вечером поиграл в домино», записал царь и Верховный Главнокомандующий в своем дневнике 9 сентября 1915 года. Если кто запамятовал, в тот самый момент русская армия находилась в отчаянном положении, отступая и терпя поражение за поражением, и не случайно тот период войны был назван «Великим отступлением».

Апофеозом катастроф 1915 года стала позорная капитуляция одной из мощнейших крепостей Европы – Новогеоргиевска, вызвавшая в России состояние шока. До войны Новогеоргиевск называли «Порт-Артуром на Висле», и надо же такому случиться, что судьба этой крепости действительно оказалась похожей на судьбу Порт-Артура. Правда, в отличие от 11-месячной героической обороны, скажем прямо – брошенного и преданного Порт-Артура, – осада Новогеоргиевска не продолжалась и одиннадцати дней и окончилась невиданным в русской истории позором.

Но обо всем по порядку.

Россия - единственная из всех стран, вступивших в мировую войну в августе 1914 года, имела опыт ведения современной войны. Имеется в виду русско-японская война. Именно на этой войне были массово использованы такие технические новинки, как пулеметы, скорострельные полевые орудия, а при осаде Порт-Артура был изобретен прообраз миномёта. Из русско-японской войны Россия вынесла бесценный опыт, но лучше всего его усвоили немцы, сделавшие свою армию к 1914 году лучшей армией мира.

А вот российские генералы как всегда запрягали очень медленно, и реформа русской армии началась только в 1910 году. То есть, пять лет после войны с Японией были выброшены на ветер, что в царской России было обычным явлением. Например, после уничтожения русского флота в Порт-Артуре и Цусимском сражении у русских адмиралов ушло целых четыре года только на то, чтобы понять, какие корабли будут нужны возрождаемому флоту. И это при том, что в Англии, Германии, США и Франции уже вовсю строились дредноуты. Плохо зарекомендовавший себя в войну трехлинейный (7,62 мм) патрон с закругленной пулей заменили остроконечной только в 1908 году, но так и не смогли наладить его массовый выпуск. В 1917 году, после трех лет войны, русская промышленность выпускала всего 150 млн патронов ежемесячно, хотя потребности фронта оценивались в 350 млн.

Такими же черепашьими темпами шла военная реформа – увешанные всевозможными орденами, царские генералы, не особо напрягаясь, строчили бесконечные соображения и докладные записки, пытаясь понять, сколько и какого оружия понадобится в грядущей войне. Результат получился соответствующим, ибо ничего полезного эти профессиональные орденоносные паразиты – плоть от плоти гнилого самодержавия – породить не могли.

Именно благодаря им Россия вступила в мировую войну, имея почти в два раза меньше снарядов на орудие, чем у немцев, и с катастрофически малым количеством батарей тяжелой артиллерии. А ведь именно им предстояло решить исход многих сражений. Даже Австро-Венгрия имела больше тяжелых орудий, чем русская армия.

К Ленину можно относиться по-разному, но он уже в 1905 году, после падения Порт-Артура, дал предельно четкую характеристику царской армии, да и всему самодержавию: «Генералы и полководцы оказались бездарностями и ничтожествами. Бюрократия гражданская и военная оказалась такой же тунеядствующей и продажной, как и во времена крепостного права». И с такой оценкой невозможно не согласиться, особенно если посмотреть на результаты двух войн, что вела Россия при Николае II.

За десять лет, прошедших с русско-японской войны, самодержавие ещё больше деградировало и разложилось, что не могло не сказаться на армии, где зашкаливающая глупость стала нормой жизни. Вот типичный пример такой дурости: во время русского наступления в Восточной Пруссии в августе 1914 года командующий 1-й армией П. Ренненкампф передавал все свои радиосообщения открытым текстом. Немецкие офицеры поначалу думали, что это какая-то военная хитрость, но бывший военный атташе в России полковник Максимилиан Гофман, прекрасно зная русских военачальников, объяснил, что это никакая не хитрость, а что они имеют дело с безмозглыми николаевскими горе-полководцами.

Гофман также знал, что Ренненкампф и командующий 2-й армией генерал Самсонов не разговаривают друг с другом ещё со времен русско-японской войны и что никто из них не придет на помощь другому. В результате армия Самсонова была полностью уничтожена под Танненбергом, а армии Ренненкампфа чудом удалось унести ноги из Восточной Пруссии, потеряв почти 150 тысяч человек.

Вопрос – а какой же «гений» додумался назначить командующими армиями заклятых «друзей» Самсонова и Ренненкампфа, которые друг друга терпеть не могли, да ещё и отправил их армии в совместную наступательную операцию в Восточную Пруссию? Почему нельзя было, например, Самсонова перевести на другой фронт, подальше от Ренненкампфа, или наоборот? Почему никому в голову не пришло запретить передавать в эфир открытым текстом секретные сообщения?

Но царским «стратегам» такие мелочи не приходили в голову. А происходило это потому, что в николаевской России сама прогнившая Система не предусматривала выдвижения на высшие командные должности умных и талантливых людей. Мерилом таланта являлась собачья преданность престолу и чем она больше пёрла из всех щелей, тем более высокий пост можно было занять.

Вот почему в подавляющем большинстве высшие командные должности занимали разнообразные бездари и откровенные дураки. Генерал Фок, адмирал Рожественский, угробивший Вторую Тихоокеанскую эскадру в Цусиме, адмирал Небогатов, сдавший в плен её остатки, адмирал Витгефт, который в самый ответственный момент прорыва из Порт-Артура во Владивосток зачем-то вылез на мостик флагманского броненосца «Цесаревич», где тупо наблюдал за полетом японских снарядов, пока один из них не оставил от него мокрого места. Нельзя не вспомнить командующего Черноморским флотом в 1914 году адмирала Эбергарда, которому немецко-турецкий флот устроил знаменитую «Севастопольскую побудку».

Ну и конечно же, нельзя не упомянуть генерала Куропаткина, этого николаевского любимчика, который совершил невозможное – проиграл даже выигранные сражения. Второго такого фантастического дурака с лампасами история мировых войн вроде бы не должна знать, но дело в том, что Куропаткин оказался ещё не самым худшим. Он хотя бы в плен не сдался со всей армией, а ведь были такие, кто это делал.

Речь идет о командующем гарнизоном Новогеоргиевской крепости, генерале Н.П. Бобыре. Которого солдаты за глаза называли «Бобырь-Пузырь». Это была изумительная дрянь, один из ярчайших представителей профессиональных военных паразитов николаевской эпохи.

Вообще-то, глядя на всю эту когорту царских золотопогонников, поражает вот что – это какая же была проведена селекционная работа, чтобы из бездарных отобрать и назначить на ключевые должности самых бездарнейших? Это насколько же деградировала Система, что отбирала на высшие посты в армии и флоте таких горе-вояк, как Куропаткин, Сухомлинов, Рожественский, Стессель, Небогатов и Эбергард. Ну и впишем в этот «славный» список самую фантастическую особь в генеральских погонах – Бобыря-Пузыря.

Именно этого «выдающегося военачальника», который прославился как востоковед и собиратель минералов и растений, царь назначил в 1907 году… комендантом самой мощной в России Новогеоргиевской крепости! А в 1914 году наградил будущего предателя одним из высших орденов империи – орденом св. Александра Невского. Всего же у «героя» Новогеоргиевска было десять орденов, хотя он никогда в жизни не участвовал не то что в масштабном сражении, но даже в секундной перестрелке. Тем не менее, это не помешало Бобырю увешаться орденами, как и прочим николаевским золотопогонным индюкам, с головы до пупа.

И вот этому туловищу в генеральской форме была доверена мощнейшая крепость империи. Хотя правильнее будет называть Новогеоргиевск не крепостью, а укрепрайоном, куда помимо самой крепости входили 33 форта и прочие укрепления. Ещё со времен Наполеона, когда крепость называлась Модлин, её бесконечно строили и укрепляли. Особенно в этом преуспел Николай I, вваливший туда столько бюджетных денег, что и сам потерял им счёт. Его дело продолжили все его преемники, не жалевшие средств на Новогеоргиевск. К началу Первой мировой войны крепость хоть и считалась устаревшей, но по расчетам европейских фортификаторов, для её штурма потребовалась бы армия в 200 000 человек, а сама осада могла бы занять до полугода.

К середине лета 1915 года на вооружении крепости находилось 1204 орудия, а гарнизон составлял около 90 000 человек. Одних генералов в крепости было аж 23, а офицеров – 2100. К сожалению, это были не те офицеры, которые в июне 1941 года геройски дрались в руинах Брестской крепости, а бездарные, безвольные и трусливые николаевские золотопогонники.

В июле 1915 года к Новогеоргиевску вышли передовые части генерала Ганса фон Безелера. Генерал хоть и был невысокого мнения о русской армии, но всё же поостерегся штурмовать Новогеоргиевск в лоб, так как располагал всего 84 орудиями, а численность его войск была едва ли не вдвое меньшей, чем гарнизон русской крепости. Правда, у фон Безелера был такой козырь, как 15 осадных мортир калибром 420 и 305 мм, которые уже сокрушили ряд европейских крепостей.

 

Будь на месте Бобыря-Пузыря другой человек, генерал фон Безелер мог вообще не подойти к крепости, орудия которой могли остановить его на дальних подступах, а многочисленный гарнизон имел все шансы разбить немцев в сражении вне крепости. Однако Бобырь сидел в крепости тихо, как мышь за веником, и позволил фон Безелеру сначала окружить Новогеоргиевск, а потом подтянуть осадные орудия и начать обстрел. Вскоре немцы пошли на штурм фортов, и повторилась история русско-японской войны, когда малочисленные защитники фортов отбивали яростные атаки, а остальные десятки тысяч русских солдат безучастно за этим наблюдали.

Не особо помогла и крепостная артиллерия, хотя она располагала несколькими морскими орудиями калибром 254 мм, способными держать под обстрелом всю территорию укрепрайона. Шквал огня могли обрушить на немцев и пушки калибра 152, 203 и 229 мм, но это если бы обороной крепости руководил нормальный генерал, а не орденоносная имитация по прозвищу Пузырь.

В результате кровопролитных боев немцам за три дня удалось занять два форта из 33, после чего Бобырь впал в истерику, приказал без боя оставить еще 5 фортов, фактически открыв немцам доступ к внутреннему оборонительному рубежу Новогеоргиевска, который они начали штурмовать 6 августа. Но и этого Пузырю показалось мало, и в тот же день он сел с адъютантом в автомобиль и поехал сдаваться в штаб фон Безелера. Уже находясь в плену, он настрочил приказ о капитуляции крепости, приказав всему гарнизону сложить оружие. Что и было сделано: 23 генерала, 2100 офицеров и более 80 тысяч русских солдат безропотно отправились в немецкий плен.

Никогда ещё за всю российскую, а затем и советскую историю, одновременно в плен не сдавалось столько генералов. По количеству военнопленных солдат и офицеров фон Безелер мгновенно переплюнул японцев, которые за всю русско-японскую войну не взяли столько пленных.

Занявшие крепость немцы с удивлением обнаружили, что практически все орудия остались целыми, кроме того, им достались огромные запасы снарядов, продовольствия и амуниции. Орудия и снаряды они потом используют как против русской армии, так и против англо-французов на Западном фронте.

Справедливости ради стоит отметить, что не все офицеры наплевали на присягу и вступили в сделку с совестью. Несколько офицеров отказались выполнять приказ Бобыря, абсолютно справедливо посчитав его предательским. Четыре офицера из воздухоплавательной роты вывезли на воздушных шарах некоторые знамена полков, а пять офицеров покинули крепость, незамеченными прошли через немецкое окружение и через несколько дней вышли в расположение русских войск. Итого – только девять офицеров из 2100 отказались идти в плен. Правда, знамена восьми полков так и остались в крепости, и впоследствии эти полки были упразднены.

Самое интресное, что позорная сдача Новогеоргиевска не была чем-то из ряда вон выходящим в период Великого отступления. Аналогичная история произошла и с крепостью Ковно (Каунас). Она также выдержала девятидневную осаду, после чего её комендант – генерал В.Н. Григорьев - попросту сбежал из крепости, бросив гарнизон на произвол судьбы. Судя по всему, генерал Григорьев был ещё большим дураком, чем Бобырь, так как не придумал ничего более умного, чем сбежать в Вильно и поселиться в гостинице под своим именем. Именно там он был арестован полицией и вскоре предстал перед судом.

Но к предателям и бездарям в погонах в николаевской России относились на удивление мягко: за дезертирство, оставление двадцатитысячного гарнизона, 405 орудий и огромного количества боеприпасов Григорьев получил не стократно заслуженный расстрел, а всего 15 лет каторги.

Что касается Бобыря, то пусть и поздно, но заслуженная награда всё же нашла «героя». Отпущенный из немецкого плена в 1919 году, он вернулся в Россию, поселился в Ялте, где и был расстрелян в декабре 1920 года по приговору особой тройки ВЧК. Несмотря на то, что Бобырь стал жертвой красного террора и был расстрелян не за сдачу Новогеоргиевска, а как потенциальный враг Советской власти, в его случае вряд ли кто в России испытал чувство жалости к этому, с позволения сказать, человеку. Именно Бобырь на века опозорил страну, написав одну из самых черных страниц военной истории России.

Годами паразитируя на шее народа, получая от государства всевозможные блага и награды, он в нужный момент не только не исполнил свой офицерский долг, но фактически выступил на стороне врага, усилив его армию горами оружия и припасов и лишив русскую армию без малого шести дивизий. Так что когда чекисты расстреляли Бобыря в декабре 1920 года, они уничтожили не просто классово чуждого золотопогонника, а предателя и безусловного врага народа.

18 января 1945 года русский солдат вновь вернулся в Новогеоргиевск-Модлин. Это был солдат армии-победительницы, воевавшей под красным флагом, который вскоре будет поднят над поверженным Берлином. Начавшаяся 14 января Млавско-Эльбингская наступательная операция 2-го Белорусского фронта привела к разгрому 2-й и 4-й немецких армий, попутно были освобождены многие польские города, включая Модлин.

В августе 1915 года Новогеоргиевск стал символом позора русской армии, но в январе 1945 года пятно позора было смыто командующим 2-м Белорусским фронтом К.К. Рокоссовским, который взял Модлин в ходе быстрого и решительного штурма и погнал вермахт дальше на запад, к его бесславному концу.

Впрочем, по-другому быть не могло, так как царская армия и Красная Армия были противоположностями друг друга. Первой руководили и командовали в массе своей бездарные военачальники, занявшие свои посты не в результате таланта и храбрости, а благодаря происхождению, связям, подхалимажу и умением верноподданно гнуть спину.

А вот в Красной Армии происхождение и связи не играли роли, как и гибкость хребта. В генералы и маршалы выдвигались не их благородия, а люди от сохи и станка, плоть от плоти народной. Настоящие пассионарии и патриоты, для которых то, что сделал Бобырь, было просто немыслимо. Вот почему так яростно дралась Брестская крепость, не менее яростно дрались пограничные заставы в 1941 году, вот почему не были сданы Ленинград, Москва и Сталинград. Наоборот, под этими городами немцы понесли тяжелейшие потери, не достигли своих целей, и уже в 1942 году стало ясно, что война закончится в Берлине.

Да и Верховный Главнокомандующий не плавал в байдарке, не катался по Бобруйскому шоссе, давя свиней, и не развлекался стрельбой по воронам. А начиная с июня 1941 и по май 1945 года чуть ли не ежечасно контролировал ход войны, попутно решая тысячи других вопросов. Именно Сталину пришлось смывать многочисленные позорные пятна, будь то Порт-Артур, Сахалин, Новогеоргиевск или Восточная Пруссия.

Но из песни слов не выкинуть: предательство Бобыря и позорная сдача одной из сильнейших крепостей Европы – Новогеоргиевска - навсегда осталась черной страницей в летописи русской военной истории. Да, была в Первую мировую войну героическая оборона крепости Осовец и знаменитая атака «русских мертвецов». Об этом всегда надо помнить и гордиться мужеством русских солдат и офицеров. Но нельзя забывать и о позорной сдаче Новогеоргиевска и Ковно, как бы ни было тяжело об этом вспоминать.

Потому что это тоже часть нашей истории.