Связь времён. Чем же сейчас страна прирастать будет?
Пушкин, считая, что Ломоносов «все испытал и все проник», имел полное право называть его «первым нашим университетом». В те годы «утечка мозгов», характерная и для нашего времени, шла с Запада в Россию. Так, в Петербургской Академии наук в первый период ее деятельности насчитывалось 16 ученых-академиков: один француз, трое швейцарцев и 12 немцев. Среди них были выдающиеся ученые, например, Леонард Эйлер. Ломоносов стал первым русским профессором и академиком. Он повел яростную борьбу против иноземного засилья, прежде всего борясь за то, чтобы в стране были созданы условия для развития просвещения и собственной науки. А ведь в это время Запад уже имел развитую сеть университетов (первый из них — Болонский в Италии — появился еще в XI веке, а на Востоке, в Китае, первый университет в нынешнем понимании этого слова был учрежден еще во II веке до н.э.) и знал высшую математику. Россия же еще осваивала арифметику Магницкого (вспомните уроки Цыфиркина из комедии Фонвизина «Недоросль»: «Единожды един — един»). По настойчивой просьбе Ломоносова его друг и фаворит императрицы Елизаветы Петровны И. Шувалов добился подписания указа об открытии в 1755 году в Москве первого российского университета. Но, как верно подметил поистине бессмертный Салтыков-Щедрин, в России все делается преждевременно, но с опозданием. Университет был создан, а системы среднего образования не было. Дефицит оказался не в профессорах, а в студентах. В университет их приходилось заманивать: на некоторых факультетах училось по одному студенту. Медицинский факультет за первые полстолетия своего существования подготовил всего 28 врачей.
И все же импульс, данный образованию ломоносовским университетом, оказался столь сильным, что, пройдя сквозь все тернии, позволил нашей системе образования занять лидирующие позиции в мире. Неудивительно, что именно высшая школа оказалась в России самой конкурентоспособной сферой: из ежегодно эмигрирующих из России 100 тысяч человек значительная часть подпадает под категорию «утечки мозгов» и принесла Западу за последние 10 лет дивиденды, оцениваемые в 1,6 триллиона долларов. США, например, открыли 350 тыс. вакансий, чтобы туда въехали по облегченным правилам российские системщики, физики, химики, микробиологи. По 240 тысяч таких же вакансий открыли Швеция, Германия, Великобритания. Увы, если на мировом рынке наукоемких технологий США занимают сегодня 39 процентов, Япония — 30, то Россия — всего 0,3 процента. Средний возраст ученых в стране — 48 лет, а профессоров — 60.
Но вернемся к Ломоносову. Не буду давать всестороннюю оценку жизни и деятельности великого ученого (сегодня и без меня много спорят о дне его рождения, о фамилии — Ломоносов или Дорофеев, о месте рождения — деревня Денисовка или Мишакинская, об отце — царь Петр I или помор и т. д.). Хочу обратить внимание читателей только на две его идеи, опередившие время на века и делающие Михаила Васильевича нашим современником в борьбе за будущее.
Сегодня мы хорошо понимаем, что территория страны, четкое определение ее границ, народ, ее населяющий (его моральное, психологическое, физическое здоровье) — важнейшие составляющие безопасности. Нам нынче особенно ясно, почему Ломоносов так высоко оценивал значение Сибири как части России, почему доказывал возможность и необходимость Северного морского пути. Пророческим стало ломоносовское: «могущество России Сибирью прирастать будет». На российском Севере сосредоточено 90 процентов природных богатств страны, доля Сибири в добыче газа — 91 процент, угля — 72 процента, нефти — 67 процентов, в валютных поступлениях в казну — 70 процентов. А ведь в смутные 90-е годы мы едва не потеряли Сибирь — этот главный, по выражению Президента США Вудро Вильсона (1913-1921 гг.), приз человечества после открытия Америки. Уже в середине 90-х годов появилось предложение американского экономиста Мида о продаже Сибири США (в Америке помнили, как легко и дешево досталась ей русская Аляска после поражения России в Крымской войне — всего за 7 млн. долл.). Позднее поступило уточнение: в границах от Енисея до Тихого океана создать 7 американских штатов, называлась и цена — 5-6 триллионов долларов. Пока это «частная инициатива». Пока...
Отторжение Сибири от России — это приговор ей как державе. К сожалению, сегодня практически никто не ведет речи об освоении Сибири. За 90-е годы грузооборот Севморпути сократился более чем втрое, большую часть года он бездействует. Его хозяевами пытаются стать Норвегия, Финляндия и Япония. Решение проблем Севера — стратегическая задача России. Мы не должны предавать забвению ломоносовские идеи.
240 лет назад (1 ноября 1761 г.) великий ученый подает деловую записку «О сохранении и размножении российского народа», представляющую целостную демографическую программу. Он писал в ней, что «полагал самым главным делом» в «долговременной» государственной политике «сохранение и размножение российского народа, в чем состоит величество, могущество и богатство всего государства, а не в обширности, тщетной без обитателей». Кстати, эту ломоносовскую идею о непосредственной связи между народонаселением и стабильностью государства развил 130 лет спустя другой великий русский ученый Дмитрий Менделеев. По его подсчетам, для того, чтобы России сохранить и освоить имеющиеся территории, ее население должно составлять не менее 500 млн. человек. Сегодня же нас осталось лишь 145 млн. Каждый час население России сокращается примерно на 109 человек. По прогнозам демографов, в 2050 г. Россию будет населять менее 115 млн. человек. Самую большую долю при этом составят женщины пожилого возраста.
Это связано с тем, что умирают в первую очередь мужчины: уровень их смертности в 4 раза выше, и это неудивительно – среднестатистический мужчина-россиянин выпивает три поллитровые бутылки водки в неделю. Одни ежегодные алкогольные отправления вдвое превышают наши потери во всей афганской войне. Втрое выросло количество самоубийств. Мы — лидеры по утонувшим и сгоревшим. Некоторые оптимисты уверяют, что российские процессы сокращения рождаемости почти полностью соответствуют общеевропейским, и поэтому, мол, все не так страшно. Однако в России уменьшение рождаемости сопровождается стремительным ростом смертности, чего нет в западных странах. Поэтому население нашей страны «тает» быстрее, чем там. И поэтому приоритетной идеей, которая просто обязана пронизывать все стороны деятельности российского государства и общества, должно быть человекосбережение (по выражению Ломоносова, «сбережение народа российского»). Причем речь о этом должна идти в широчайшем плане. Если, скажем, какие-либо экономические или политические меры приводят к сокращению численности населения, средней продолжительности жизни, наносят ущерб здоровью людей, снижают их жизненный уровень — такого рода псевдореформы должны быть решительно отброшены обществом. Почему население сокращается, экономика страны ополовинивается, а количество чиновников из года в год увеличивается? («Общее количество чиновников в субъектах Федерации, исключая носящих погоны, составляет 6 — 6,5 млн. человек». — «Российская газета», 1.02.2001 г.). К тому же их финансирование идет в первую очередь, а здравоохранению что остается?
«Знаю, что обо мне дети Отечества пожалеют», — предрекал Михаил Васильевич. К сожалению, в период, когда в стране стали утверждать принцип «каждый за себя, один Бог за всех», сказался дефицит людей типа Ломоносова, который «за общую пользу, а особливо за утверждение наук в Отечестве» не считал грехом и против отца родного восстать, который отказался быть «дураком» (шутом — авт.) «не токмо у стола знатных господ или у каких земных владетелей», «ниже (даже — авт.) у самого Господа Бога». Россия воспрянет тогда, когда у всех россиян проснется чувство собственного достоинства.
Ф. УМЕРКАЕВ, кандидат философских наук.
Комментарии читателей Оставить комментарий