Чтобы найти средний класс, статистики изучат наши доходы

Росстат намерен пристально, в деталях изучить потребительскую жизнь российских граждан

Власти давно говорят, что средний класс – это хорошо, и чем его больше, тем лучше для страны. Собственно, они лишь повторяют мысль Аристотеля, утверждавшего, что чем больше средняя часть общества, тем стабильнее будет само общество. По сути, идея увеличения среднего класса сейчас заменила собой прежнюю идею «светлого будущего». Для большинства оно теперь одно – влиться в средний класс и в его рамках перемещаться к более высокому уровню потребления.

Однако сколько же теперь у нас в стране насчитывается представителей среднего класса? Наступила ли уже осень, по которой нужно считать цыплят? Росстат полагает, что да. Он намерен провести масштабную кампанию, аналогов которой еще не было. Статистическое ведомство будет изучать потребительскую жизнь российских граждан во всех ее деталях, включая то, кто что ест и сколько зарабатывает. Структура доходов интересует его больше всего. Статистики говорят, что такая работа не проводилась уже 20 лет.

В итоге, отделив зерна от плевел, ведомство выяснит, сколько же у нас среднего класса. Заодно будет подсчитано, сколько и каких продуктов мы потребляем в килограммах и литрах – как в будни, так и в праздники. Учитываться будет и энергетическая ценность съеденного: это нужно, чтобы понять, здоровая у нас структура питания или нет.

Неясно, впрочем, смогут ли предоставить такие сведения сами граждане, поскольку поименное количество съеденного и выпитого трудно припомнить даже за вчерашний день, не говоря уже о более длинных временных интервалах. Хотя, если данное исследование будет проводиться с таким же «тщанием», как и последняя перепись населения, трудностей возникнуть не должно.

О планах ведомства его глава Александр Суринов рассказал ведущим «Утра России». Часть работы уже проведена, и из результатов следует, что россияне стали тратить меньше средств семейного бюджета на питание. Но что это означает – люди стали больше зарабатывать или меньше кушать? «Россияне стали относительно меньше тратить, т. е. меньший процент от своего дохода. А так, конечно, больше: цены-то растут», – пояснил Суринов.

Значит, доходы все-таки увеличились, раз тратят меньше, несмотря на растущие цены. Уже хорошо. Именно снижение доли затрат на питание в структуре потребления граждан говорит о появлении среднего класса. Хотя существуют и более конкретные методики его выявления. «Есть определение, данное Минэкономразвития, что средний класс – это люди, чей доход составляет шесть прожиточных минимумов в месяц, – говорит глава Росстата. – Кроме того, эти люди должны иметь какие-то сбережения, счета в банках, должны иметь возможность отдыхать за границей, должен быть автомобиль».

Власти оптимистично надеются, что через 10-15 лет к среднему классу будут относиться более 50% населения России. Но сегодня, когда доход по стране составляет в среднем 20 000 руб. на человека, говорить об этом не приходится. При существующем прожиточном минимуме в 6000 руб. с небольшим порог вхождения в средний класс составляет 36 000 руб. на человека в месяц, или $1200.

Негатива добавляет и огромная разница между доходами самых богатых и самых бедных, намного превосходящая аналогичный показатель в развитых странах. Впрочем, Александр Суринов говорит, что в США она расценивается как нормальное явление, а у нас вызывает тревогу. «Мы все вышли из социализма – со всеми вытекающими последствиями. А в США изначально формировалась национальная доктрина, что человек должен быть успешным, он должен добиться всего сам и должен бояться попасть в бедность», – отметил глава Росстата. Этими же принципами, по его мнению, и должен руководствоваться каждый, кто хочет войти в средний класс. «Нужно больше работать, сберегать, вкладывать в дело. Должны быть высокооплачиваемые наемные рабочие, рабочая аристократия, «белые воротнички» должны больше получать», – пояснил Суринов.

С последними словами трудно не согласиться, а что касается спокойного отношения в США к большому разрыву в доходах между 10% самых богатых и самых бедных, то здесь можно усомниться на том основании, что этот показатель был изобретен именно на Западе и отслеживается там с неусыпным вниманием как индикатор социальной стабильности.

Между тем внутри себя средний класс тоже неоднороден. Согласно современному британскому социологу Энтони Гидденсу, внутри среднего класса можно выделить две основные категории – «старый средний класс» и «новый средний класс». «Старый средний класс» составляют мелкие предприниматели, а «новый средний класс» состоит из высокооплачиваемых и среднеоплачиваемых наемных работников, как правило, занятых интеллектуальным трудом. Высший слой «нового среднего» класса включает менеджеров и высококвалифицированных специалистов. К низшему слою относятся учителя, врачи, офисные служащие и т. д. Это – очень разнородная социальная группа, по многим параметрам схожая с рабочим классом. Численность «старого среднего класса» (класса собственников) сокращается, и растет доля «нового среднего класса». Сейчас большинство среднего класса составляют люди, источниками дохода которых являются их труд и профессиональные навыки, а не владение собственностью.

В США средний класс имеет три градации: нижний средний, средний средний и верхний средний. Обычно в качестве основных объективных критериев вхождения в средний класс называют уровень образования и доходов, стандарты потребления, владение материальной или интеллектуальной собственностью, а также способность к высококвалифицированному труду. Кроме них, большую роль играет субъективное восприятие человеком своего положения как представителя «социальной середины».

В России накануне экономического кризиса 2008-2009 гг. средний класс составлял 10-12% населения. По некоторым оценкам, в 2008 году к среднему классу можно было отнести 25% россиян. Эти данные исходили из среднемесячной зарплаты на человека $500-3000, однако по расчетам Всемирного банка среднемесячный доход представителя среднего класса начинается с $3500. И если применить его к нашему среднему классу, то численность последнего сильно уменьшится, а сроки вхождения в него 50% населения страны отодвинутся гораздо дальше, чем на 10-15 лет.