Очередной проект Медведева оказался бесполезной пустышкой

Общественное телевидение, похоже, было изначально обречено на жалкое существование

Общественное телевидение можно назвать, пожалуй, самым странным проектом в современной России. Эта придумка Дмитрия Анатольевича Медведева в бытность оного главой государства поначалу смотрелась привлекательно, хотя и скептики появились немедленно. Но всем – и праздным лирикам, и хмурым реалистам, – было, конечно же, любопытно, что же получится из этой затеи, кроме, собственно, подлинно общественного телевидения.

Его и не получилось. Как ни относись к телевизионному мастодонту Владимиру Познеру, но в телевизионном ремесле он – признанный профи. И, едва узнав достаточные для понимания ситуации подробности, он, как мы помним, весьма оскорбился такой явной обманкой и не захотел иметь ничего общего с этой авантюрой. Но, откровенно говоря, не нужно быть особо посвященным в профессиональное закулисье, чтобы усомниться в жизнеспособности едва зачатого дитяти. Абсолютно независимое и равноудаленное от власти и бизнеса телевидение в России? Фантастика!

Но Дмитрий Анатольевич, кажется, идеей проникся всерьез. И вот президентский Совет по правам человека, плотно позаседав, предложил сразу шесть вариантов создания нового телеканала. Собственно, президентские правозащитники и придали идее президента некую более-менее ощутимую форму, составили концепцию общественного телевидения – каким оно должно быть содержательно и откуда черпать деньги. Последний вопрос и стал «проклятым». Все удалось утрясти и согласовать, каждую мелочь обсудили, а вот относительно стартового капитала телеканала спорили долго и пришли к неизбежному и единственному решению: на первых порах своему детищу поможет государство. Тут важно обратить внимание на то, что «поможет», а не «будет помогать»: все же общественное оно и есть общественное. Если телевидение садится на госфинансирование – это называется ВГТРК.

Рождалось «общественное» телевидение в муках, но пафосно: каждый новый этап «вынашивания» преподносился в СМИ максимально широко и подробно. Граждане с замиранием сердца следили за битвой знаменитых соотечественников за места в Общественном совете, потом с не меньшим интересом наблюдали за выбором генерального директора. Им стал живой памятник российского ТВ Анатолий Лысенко – личность легендарная, из тех, о ком на телевизионных отделениях журфаков страны принято говорить с легким придыханием. Либералы было воодушевились: безусловно, создатель «Взгляда» и колумнист «Новой газеты» показался им достойной фигурой. Впрочем, Анатолий Григорьевич в своих интервью сразу дал понять, что телевидение было задумано как общественное – таким ему и быть, то есть одинаково милым как для либералов, так и для государственников.

А ведь в наших условиях уже одно это – просто невозможная, утопическая задача. Пропасть между первыми и вторыми бездонная, а компромиссы обречены быть фальшивыми. И то, что претендентам на вакансию ведущего новостей задавались вопросы о Сергее Магнитском, вовсе не гарантировало такого же отношения к этой персоне и ассоциированным событиям, как на телеканале «Дождь». Игра в компромиссы в итоге и привела к соответствующему, как говорят телевизионщики, «контенту» – не то чтобы «и вашим, и нашим», но, скорее, «ни вашим, ни нашим». Безликое полотно обо всем и ни о чем. Острые события как на либеральном, так и на «охранительском» фланге либо вовсе прошли мимо внимания «общественников», либо подавались так, что лучше бы остались незамеченными. Когда пациенту вредно употреблять много соли – это же не значит, что суп в процессе готовки в принципе нельзя подсаливать?..

Странное дело, что народ вяло откликнулся на призывы руководства ОТР помочь копеечкой. Собранная за пару месяцев вещания сумма во что-то там около 60 000 рублей (право, попрошайки «зарабатывают» больше) – это и есть оценка общества, которое хотело получить явно не такое телевидение – совершенно глухое к реальным проблемам страны и уж явно не помогающее гражданам, с которых требуются пожертвования, их решать.

У «Общественного телевидения России» выбор теперь небогатый: либо жить за счет кредитов, спорадических чиновничьих подачек вроде 100 000 рублей от главы Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям Михаила Сеславинского (это, кстати, вдвое больше, чем пожертвовали ОТР все остальные граждане, решившие поддержать рублем идею Медведева) и случайных пожертвований, или «ложиться» – под власть ли, под бизнес, не суть важно. Второй вариант отчего-то представляется наиболее вероятным.

Главное, чтобы государство не ввело-таки «налог» на ОТР. В сложившейся ситуации это будет хоть и спасительно, но откровенно некрасиво.

Причины краха амбициозного медведевского медиапроекта в беседе с обозревателем KM.RU проанализировал известный публицист, автор бестселлера «Почему Россия не Америка» Андрей Паршев:

– Вообще сама по себе концепция общественного телевидения, которое содержится обществом, очень непростая, и, как известно, далеко не везде в мире ее удалось реализовать. Общественное телевидение может существовать в, грубо говоря, богатом обществе, которое согласится его содержать. В российском обществе сложилась привычка, что о социально важных институтах должно заботиться государство, и оплачивать его работу напрямую из кармана кажется странным.

Действительно, государство собирает налоги, которые потом пускает на финансирование в том числе социально важных проектов. Так случилось, как мы знаем, и с «Общественным телевидением России», деньги на раскрутку которому были выделены из бюджета. Но это – государственные деньги. Другой реальный и распространенный вариант – деньги олигархов, но с точки зрения самой концепции абсолютно независимого телевидения он также представляется никак не лучшим. Третьего варианта в наших условиях нет. Само собой, вариант полностью иностранного финансирования мы даже не рассматриваем.

Таким образом, концепция общественного телевидения в России на бумаге выглядит прекрасно, но на практике перед нами – некая «общенародная собственность», которой непонятно кто и в чьих интересах распоряжается. И вообще у меня сложилось такое впечатление, что у тех, кто инициировал создание «Общественного телевидения России», не хватило четкого понимания, как функционирует эта система на Западе. Они решили создать российский вариант BBC «по образу и подобию», копируя лишь некую внешнюю оболочку, но при этом не вникая в саму сущность.

Вообще в нашем обществе неискоренимо прекраснодушное мнение о возможности полной свободы печати, абсолютной независимости журналистов и неоспоримого права зрителей и читателей на объективную информацию. Но что такое свобода печати? Фактически это право владельца СМИ видеть в нем то, что ему нравится. Хотя есть еще, конечно, и определенные рыночные факторы: если ты показываешь или пишешь о том, что не находит у аудитории отклика, – соответственно, ты ее теряешь, а значит, теряешь и деньги.

И проект общественного телевидения у нас вобрал в себя эти беды. С одной стороны, неопределенность с тем, кому же оно принадлежит, с другой – очевидно, не вполне интересное наполнение. И все это на фоне государственной поддержки, что лишь усиливает определенный скепсис относительно «общественности» данного телеканала.