«Эпоха Ельцина: ликбез для ностальгирующих по «демократии 90-х»
В начале своей политической карьеры Ельцин всячески старался изобразить близость к народу — демонстративно проехал две остановки на трамвае, продемонстрировал журналистам ботинки фабрики «Скороход», иногда обедал в рабочей столовой, и тем заслужил всенародную любовь. Ради чего он так мучился, для чего искал народной любви стало ясно довольно быстро.
Ельцину в 1988 году «было стыдно» за роскошные особняки, дачи и санатории партийного начальства. Он говорил о порядочности, нравственной чистоте, скромности, партийном товариществе. Где все это? Ничего и в помине не осталось от тех запальчивых слов, которые скользили по верхам. «Партийное товарищество» — это была только мольба о том, чтобы за слова не начали лишать должностей. Это укор партийному руководству, которое вело себя ровно так же, что и Ельцин всю свою жизнь: говорило одно, делало другое.
Когда Ельцин сел к рычагам власти, роль борца с привилегиями уже была сыграна, аплодисменты в необходимом количестве истребованы, и проку продолжать это кривлянье не было никакого.
Ельцин сказал на партконференции, что мафия в Москве существует. Вот так открытие для главы столицы! Добрался ли он до главарей мафии, став практически единоличным правителем России? Нет. Он скорее поспособствовал этой мафии, а заодно укрепил и свои позиции. Главным призом для мафии, помогавшей Ельцину, стала Москва. Не случайно Лужков начал приватизацию в Москве с магазинов и плодоовощных баз. Торговая мафия — вот первые спонсоры и соратники Ельцина.
Разумеется, Ельцин ратовал и за ленинский лозунг: «Вся власть Советам!». Пока это было выгодно группе, выталкивающей его на политические подмостки. Что же сделал он, когда ему представилась возможность действительно эту власть Советам дать? Советы разогнал, а парламент расстрелял из танковых пушек.
Уже тогда — в 1988 году — Ельцина на слове поймал Егор Лигачев, отметивший, что публичные выступления стали для его оппонента более интересным делом, чем повседневная работа. Он упомянул и об отказе Ельцина от участия в работе Секретариата партии, членом которого Ельцин являлся, и талонную систему в Свердловской области, руководимой Ельциным. Тогда Лигачеву не поверили, потому что доверие к КПСС уже окончательно и навсегда ушло, а сам Егор Кузьмич стал символом ушедшей эпохи. Эмоциональному Ельцину хотелось верить больше. Но следовало бы не верить ни тому, ни другому.
Через год Ельцин стал депутатом СССР от Москвы, отдавшей ему 90% голосов. Посмотрим на некоторые моменты его предвыборной программы («МП», 21.03.89):
«Создать государственно-правовой механизм, исключающий рецидивы авторитарных форм правления, волюнтаризма и культа личности.
Необходимо бороться против существующего элитарного бюрократического слоя посредством передачи власти выборным органам и децентрализации политической, экономической и культурной жизни.
Принимая во внимание неоправданное расслоение общества по имущественному признаку, необходимо ужесточить борьбу за социальную справедливость. Добиться равных возможностей для всех граждан — от рабочего до главы государства — в приобретении продовольственных, промышленных товаров и услуг, в получении образования, медицинском обслуживании. Ликвидировать различные спецпайки и спецраспределители».
Сделав ставку на борьбу с привилегиями, Ельцин привлек к себе всеобщее внимание. Но реальная политическая практика привела Ельцина к прямо противоположным результатам.
Следуя порывам творчества лидера российской «демократии», совершим прыжок еще через год и увидим, как Ельцин участвует в работе нового пропагандистского механизма номенклатуры.
Вот строки из программы Ельцина на выборах депутатов РСФСР в 1990 году:
«— необходимо разработать четкую программу, позволяющую оздоровить экономику через 2—3 года и ликвидировать внешнюю и внутреннюю задолженность нашей страны;
— необходимо отдать наибольший приоритет сильной социальной политике и сделать заботу о человеке своей главной целью;
— принимая во внимание неоправданное происходящее расслоение общества по материальному признаку, необходимо ужесточить борьбу за социальную и нравственную справедливость и ставить во главу угла интересы наименее обеспеченных слоев населения;
— после избрания нового состава народных депутатов нужно превратить высший законодательный орган в реальную трибуну волеизъявления народа, сделать подотчетными ему все государственные, политические организации и руководителей всех рангов;
— всячески бороться против зарождающегося в стране бюрократического элитного слоя представителей коррумпированных кругов».
Из года в год Ельцин выставлял себя борцом за социальную справедливость, борцом с коррупцией и сторонником народовластия. (На XIX партконференции в 1989 году он смело заявил: «... некоторые партийные руководители погрязли в коррупции, взятках, приписках, потеряли порядочность, нравственную чистоплотность, скромность, партийное товарищество».) И с 1990 года шаг за шагом реализовывалась его программа ликвидации социальной стабильности, разрушения народовластия и насаждения криминальных отношений в сфере государственной власти. Выступая за эффективную экономику, Ельцин на деле привел к власти команду малограмотных реформаторов, доведших страну до чудовищной хозяйственной разрухи, перед которой меркнут экономические провалы всех прошлых лет.
Сделаем прыжок во времени еще на год вперед. 29 марта 1991 года, выступая на Съезде народных депутатов РСФСР, Ельцин выдвинул принцип, «без следования которому эффективные экономические преобразования практически невозможны: официальный отказ от применения силы, в том числе военной, как средства политической борьбы». Через два с половиной года Ельцин отдал команду стрелять в парламент.
Посмотрим на ухищрения Ельцина в предвыборном говорильном марафоне 1991 года:
— необходим строгий государственный контроль над процессом перехода к рынку, чтобы не допустить сосредоточения материальных и финансовых ресурсов общества в руках узких мафиозных групп, чтобы экономическая свобода не превратилась в право сильного игнорировать Закон;
— надо наделить всех граждан собственностью путем поэтапной приватизации большей части государственных предприятий, жилья при максимальном учете интересов всех слоев населения;
— государство будет гарантировать уровень жизни не ниже прожиточного минимума, особенно на период перехода к рынку социально незащищенным слоям;
— создать условия для подъема рождаемости, приоритетного развития детской медицины;
— в доле расходов России на оборону необходимо увеличить часть средств, отпускаемых на социальные цели;
— увеличение в полтора раза среднесоюзного уровня минимальной зарплаты, пенсий и стипендий, увеличение продолжительности отпуска для всех категорий трудящихся, сокращение рабочей недели на 1 час.
Победив на президентских выборах, Б. Ельцин уже 1 июня 1991 года объявил: «Если Россия обретет подлинный суверенитет и вступит в действие республиканская антикризисная программа, то уже в будущем году мы начнем выбираться наверх».
Подлинный суверенитет политикой Ельцина обеспечен был вполне — страна была разрублена на куски, подобно говяжьей туше. Антикризисная программа в виде гайдаризации цен — тоже вполне удалась. Результат в социальной сфере оказался противоположным тому, что обещал Ельцин. Упал уровень жизни и уровень рождаемости, минимальная зарплата даже наполовину не покрывала прожиточного минимума, социальные проблемы армии обострились до предела.
Кинорежиссер Станислав Говорухин вполне выразил отношение к Ельцину всех думающих людей: «Западные журналисты часто говорят: “Ну, допустим, все плохо. А вы видите альтернативу Ельцину?” — Я подвожу их к окну и говорю: “Видите: мужик с авоськой идет — вот альтернатива Ельцину. Наверняка не был членом Политбюро, может быть, даже не алкоголик...”» («Солидарность», № 11, 1994). Действительно, любой самый средний человек на месте Ельцина был бы более безопасен для страны, а с минимальным нравственным потенциалом он, наверняка, сделал бы для нее и много полезного.
Автор: доктор политических наук Андрей Савельев, автор книги «Как убивали Советский Союз»