Россия и идеологический вакуум
Сергей Черняховский. Фото с сайта izborsk-club.ru
Проблема идеологического вакуума страны не в том, что, как настойчиво повторяют многие, в стране якобы «запрещена идеология». Как и почему они это либо придумали, либо для себя открыли – то ли вопрос их личных заблуждений, то ли их странной недобросовестности.
Многие любят ссылаться на пресловутую Статью 13 Конституции РФ, как они говорят, «запрещающую идеологию в России». Но статья 13 Конституции РФ утверждает: «1. В Российской Федерации признается идеологическое многообразие; - 2. Никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной; - 3. В Российской Федерации признаются политическое многообразие, многопартийность…».
То есть наличие идеологий в России признается и подтверждается (как можно было бы их не признавать в классовом обществе – вообще странно: это все равно, что не признавать смену времен года). Просто не допускается провозглашение одной из них государственной или обязательной.
Что вполне естественно: как потому, что провозгласить какую-либо таковой бессмысленно (проконтролировать, какую идеологию человек исповедует на деле, все равно невозможно), так и потому, что установление идеологии – в принципе не является государственной функцией. Государство не устанавливает идеологию – государство может быть основано на той или иной идеологии, но может и не быть. Государство не носитель идеологии – государство механизм для ее реализации.
Носитель идеологии – не государство. Носитель идеологии – политические партии. Вот непременный атрибут партии – обладание идеологией. Один из ее конституирующих элементов. Наряду с постоянством и институциональным измерением, борьбой за власть как ее функциональным назначением, опорой в этой борьбе на поддержку народа. Есть эти четыре измерения – есть партия. Нет какой-либо из них – нет партии, а есть что-либо другое: клиентела, клуб по интересам, общественное движение и т.д.
И, по той же статье Конституции, в России «признаются политическое многообразие, многопартийность». То есть сама по себе конституционная конструкция примерно такова: в России нет общегосударственной обязательной идеологии, в России есть разные идеологии, носителями которых являются разные партии, конкурирующие в политической борьбе друг с другом. Та партия, которая получает на выборах поддержку большинства населения, получает власть и осуществляет конкретный политический курс на основании своей идеологии.
То есть – идеологий есть несколько, а народ выбирает, какая должна определять реальную политику государства.
Понятно, что имеющиеся сегодня в России партии, возможно, и конкурируют, но побеждает всегда одна: честно или нечестно – в данном случае не важно.
Если все время побеждает одна партия, значит лишь - при нормальном положении дел - что курс государственной политики основывается на одной и той же идеологии.
Если так – значит, идеология, определяющая государственную политику, есть.
Другое дело, что никто не знает, какая это все же идеология. Правда, никто не знает не потому, что эта идеология как-то строго скрывается, а потому, что ее все же нет. Причем дело не в том, что ее нет у государства, у которого ее и не должно быть, а ее нет у «правящей партии», у которой ее, по идее, не может не быть.
Правда, если на то пошло – ее нет не только у правящей партии, а и у оппозиционных партий. Как нет, кстати, и устойчивой социально-классовой опоры.
Потому что политическая идеология – это не набор предпочтений и лозунгов, это мировоззренческий выбор, реализуемый в действии.
Идеология - это не пропагандистская доктрина. Идеология – это цели и ценности. Или точнее – ценности и цели. В отличие, кстати, от религии, включающей в себя именно ценности, но не включающей цели переустройства реального социально-экономического мира.
Идеологии возникли и утвердились тогда, когда - примерно после эпохи Великих географических открытий и научного пересмотра основ видения мироустройства - религия начала терять свое главенствующе-нормативное положение в мировоззрении и духовной жизни человека: уход идеи неизменности мира и рождение уверенности в возможности его принципиального изменения на основе научных знаний привели к доминированию новый феномен - политическую идеологию как доминанту эпохи Модерна.
Отдельно можно спорить, возможно ли существование религиозных политических идеологий или нет (строго говоря, конечно, нет, но многие сочтут иначе) – в данном случае это не столь важно. Идеологию в свое время стало модно называть светской религией – что неверно. Другое дело, что, как и религия, она относится к числу «коллективных верований», но отличие в том, что ведущая функция политической идеологии – функция познания. Вторая – ориентации действия. Третья – оправдания действия.
То есть идеология основана в первую очередь на научном познании, но для воздействия на поведение масс людей использует механизмы обращения к верованиям и к эмоциональному, что в чистом виде характерно именно для религии.
И каждая политическая идеология включает в себя свое аксиологическое учение (т.е. именно сформулированную систему ценностей), свою экономическую доктрину и свою политическую доктрину.
Причем по факту, того, что можно было бы назвать «мировыми идеологиями», всего четыре: коммунизм, либерализм, консерватизм и национализм. Существующих в своих трех исторических воплощениях: классическом (18-19 века), «современном» (20-й век) и неоформах (конец 20-21 век). Причем неоформы имеют пока только три из них: неолиберализм, неоконсерватизм; национал-сепаратизм.
Выдумывать некую «специфически-русскую», «специфически-американскую» или «специфически-арабскую» - бесполезно, благо либо этот конструкт не станет идеологией, либо станет национальным вариантом одной из уже существующих.
Идеология отражает экономические интересы, но заключается не в неких текущих экономических требованиях, а в обоснованном на научных данных предложении некого идеального социального мироустройства.
Если его нет – нет идеологии. Если нет идеологии – нет политической партии. Хотя одной идеологии для возникновения политической партии тоже недостаточно.
Отсутствие идеологии в политическом курсе страны вызвано не отсутствием записи о ней в Конституции. Оно вызвано отсутствием идеологии у тех специфических структур, которые зарегистрированы либо самопровозглашены как «политические партии». А стало быть, в стране нет не только идеологии, но нет и политических партий как таковых, хотя их существование, в отличие от идеологии, в Конституции все же закреплено.
И их нет и потому, что все эти партии, что входящие в парламент, что не входящие в парламент, не соответствуют ни одному из конституирующих элементов партии – как требованию борьбы за власть, так и требованию борьбы за поддержку народа (что не равноценно борьбе за голоса избирателей в предвыборной компании), и потому, что в самом обществе нет созревших идеологических концептов, и потому, что идеология – всегда, так или иначе, разговор о будущем.
А этот разговор ныне существующие партии не ведут (если не сводить его к планам на ближайшие выборы и соответствующим обещаниям) – просто потому, что этими категориями не мыслят. И своих проектов Большого Будущего не имеют. Ни одна.