«Все хорошо в меру»: как избежать скатывания борьбы с насилием в опасный популизм?
Фото с сайта pixabay.com
На днях на сайте Совета Федерации России был опубликован нашумевший проект закона о профилактике семейно-бытового насилия. Он был весьма прохладно встречен как своими изначальными инициаторами, так и консервативной частью российского общества.
Идея принятия специального закона, направленного на борьбу с «домашним насилием», возникла еще в 2016 году. Однако он так и не был принят. В рамках развернувшейся вокруг него кампании в уголовный кодекс была внесена ответственность за «побои близким лицам».
Фактически речь шла о том, что родителей можно было отдать под суд за шлепок разбушевавшемуся отпрыску. Однако под давлением общественности данная норма была исключена из уголовного законодательства и переведена в разряд административных мер.
Дискуссия вокруг «семейно-бытового» насилия продолжилась. Автор данных строк сам неоднократно поднимал вопрос того, что для предотвращения угрозы жизни в семьях и сожительствах нужно вырабатывать более действенные методы – в частности, подумать над введением существующих во многих странах «судебных предписаний».
Тем не менее, все это особо не двигалось с места, до тех пор, пока в Санкт-Петербурге не произошла чудовищная история вокруг убийства известным доцентом своей экс-студентки и по совместительству сожительницы. Повод для законотворчества, мягко говоря, спорный. Ведь типичными эти «отношения» назвать было сложно.
Тем не менее, ряд некоммерческих организаций, воспользовавшись шумихой вокруг преступлений поклонника Бонапарта, сумели вызвать в обществе волну гнева в отношении «домашних тиранов». И закон, направленный на борьбу с «домашним насилием», снова стал актуален.
Трудиться над ним взялись депутаты Госдумы и представители НКО (большая часть из которых являются иноагентами). Получившийся в итоге проект был доработан в парламенте и представлен на суд общественности.
И тут началось странное.
После всех доработок документ многих не устроил. Инициаторы закона возмутились тем, что его решили распространить исключительно на ситуации, которые не регулируются кодексами. А также тот факт, что он не затрагивает «неформальные» личные отношения вроде сожительства.
Консервативная часть общества, в свою очередь, увидела в нем угрозу семье. Поддержка закона в социуме, судя по результатам опросов, начала стремительно обваливаться.
По большому счету, одна из главных проблем закона заключается в крайней расплывчатости его формулировок. А такое практически всегда оставляет место для злоупотреблений.
Например, что значит «психические страдания» и «имущественный вред»? Получается, если родители заберут у сына, не желающего учиться, планшет с играми, это можно будет квалифицировать как «насилие»? Ровно, как и нежелание одного из супругов терпеть походы другого «налево»? А то и просто замечания бытового характера? Сказали ребенку помыть полы дома, а он оп - и уже пишет заявление в полицию! Какая красота, правда?
Под определения насилия попадают опять-таки пресловутые шлепки. Если бдительные соседи заметят, что мама пару раз шлепнула безалаберного малыша на площадке, у них будет полное право пожаловаться в органы.
Кроме того, из текста закона проистекает, что жена, находящаяся, например, в стадии развода с мужем, фактически получит право выкидывать его из его же квартиры по предписанию, например, из-за угроз.
Защищать потенциальных жертв, конечно, нужно. Но пока их правдивость не проверена судом, изгнание другой стороны из собственного жилья – процедура, мягко говоря, сомнительная. Может быть, лучше проработать вопрос предоставления жертвам временного государственного жилья?
В этом контексте целый ряд здравых замечаний в адрес закона прозвучал из Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства, озвучившей позицию РПЦ.
По мнению ее членов, нормы законопроекта
- противоречат общепризнанным правовым принципам разумности, справедливости и равенства, а также общеизвестному принципу «разрешено все то, что не запрещено законом», вступая тем самым в противоречие с основаниями российского права;
- нарушают конституционное требование правовой определенности, что создает «возможность неограниченного усмотрения в процессе правоприменения и неизбежно ведет к произволу, а значит - к нарушению принципов равенства и верховенства закона»;
- при применении на практике могут привести и приведут к грубому и массовому нарушению прав граждан и семей, защищаемых Конституцией Российской федерации, нормами российского и международного права.
Речь идет о нарушении принципов неприкосновенности личной жизни, права на частную собственность, о нарушении права на свободное воспитание детей родителями в соответствии со своими убеждениями и национальными традициями, права на уважение семейной жизни.
«В силу неопределенности норм законопроекта практически любое нормальное человеческое действие может быть признано «семейно-бытовым насилием», любой совершеннолетний человек может быть произвольно объявлен «нарушителем» и подвергнуться «мерам профилактики» имеющим откровенно репрессивный характер», - говорится в заявлении.
«Антисемейная пропаганда не поможет решить эти проблемы, снизить количество насильственных преступлений и правонарушений в быту, в том числе и семейном, по-настоящему защитить их жертвы. Напротив, она содействует росту уровня насилия в обществе, подрывая его основу - семью. Такого рода пропаганда безнравственна, разрушительна и опасна не только для общественной жизни, но и для национальной безопасности», - продолжают авторы заявления.
Сама идея борьбы с насилием – прекрасна. Но при этом очень важно отделять «мух от котлет» и прибегать к предельно четким формулировкам.
Иначе прекрасная сама по себе идея может привести к не самым лучшим последствиям.
