Илья Гращенков. О решении Госдумы перевести все домовые чаты в мессенджер MAX

Это путь к цифровому феодализму, где есть «обязательные» сервисы для отчетности и реальные сервисы для жизни. И в этой схеме отечественные IT-разработки обречены на роль нелюбимых, навязанных

Административный энтузиазм часто оказывает медвежью услугу российским IT-продуктам. Например, решение Госдумы о переводе домовых чатов в мессенджер MAX - яркий и тревожный симптом системной проблемы. Речь идет не о развитии цифрового суверенитета, а о подмене понятий: вместо создания конкурентных преимуществ отечественных решений используется рычаг административного принуждения. Это стратегическая ошибка, последствия которой будут только нарастать.

Исторически мы уже проходили подобные этапы. Принудительное внедрение продуктов или норм, не прошедших естественную проверку спросом и удобством, приводит к классическому советскому синдрому: формальному соблюдению при параллельном поиске альтернатив. Как во времена ковида маски носили на подбородке, так и «обязательные» мессенджеры будут устанавливать на старый телефон «для галочки», продолжая реальное общение в привычных, удобных и функциональных каналах.

Домовой чат в Max станет мертвой, формальной площадкой, в то время как жизнь, обсуждения и принятие решений перетекут в неконтролируемые чаты или группы. Законодатели создают не цифровую экосистему, а ее бутафорскую копию. Это влечет за собой два неприятных последствия.

Первое - дискредитация идеи отечественного IT. Любой продукт, навязанный «сверху» через подзаконные акты, автоматически воспринимается как недоброкачественный, ущербный, существующий не благодаря, а вопреки пользователю. Возникает стойкая ассоциация: российское - принудительное - неудобное. Таким образом, сама цель цифрового суверенитета - создать доверие к внутренним технологическим решениям, обнуляется. Ирония в том, что попытка усилить контроль через «национальный мессенджер» приводит к обратному эффекту - люди активнее ищут способы этого контроля избежать, уходя в тень. Каких только мессенджеров за последнее время народ себе не поставил.

Второе - иллюзия решения и подмена реальности. Власти получат красивый отчет: «X тысяч домовых чатов создано в Max». Но это будет статистический фантом, за которым скрывается вакуум реальной коммуникации и доверия. Проблемы ЖКХ, диалог с управляющими компаниями, самоорганизация жильцов - все это будет происходить в других, неофициальных плоскостях. Государство добровольно выводит себя из актуального информационного поля, создавая параллельную, мертвую реальность. Уже сейчас в госмессенджере вроде как десятки тысяч каналов, но они - неживые.

Отдельного внимания заслуживает вопиющий дисбаланс в регулировании. Москва, как часто бывает, получает особый статус («особенности могут устанавливаться соглашением»). Это лишь подчеркивает, что закон не про удобство или безопасность граждан, а про демонстрацию тотального охвата. Безопасность данных - другой критичный вопрос. Обслуживание частными компаниями, отсутствие внятных гарантий сохранности приватной переписки, все это делает риторику о «защищенном канале связи» крайне уязвимой.

Административный ресурс, направленный на искоренение конкуренции, работает против стратегических целей развития. Вместо того чтобы вкладываться в технологическое превосходство, дизайн, борьбу с мошенниками и реальную защиту данных, что и привлекло бы пользователей, принимается очередной закон. Это путь к цифровому феодализму, где есть «обязательные» сервисы для отчетности и реальные сервисы для жизни. И в этой схеме отечественные IT-разработки обречены на роль нелюбимых, навязанных, а не флагманов прогресса.

Государству, если оно действительно хочет цифрового суверенитета, стоит подумать не о том, как заставить, а о том, как заинтересовать. Пока же мы наблюдаем обратный процесс.