Березовский был политическим «вирусом», убивавшим страну

Путинская Россия выработала к нему иммунитет

В минувшую субботу в городе Аскот неподалеку от Лондона скончался Борис Березовский. Благодаря исторической случайности смерть олигарха совпала с резким потеплением российско-британских отношений. В частности, британский нефтяной гигант BP получил почти 20% в капитале «Роснефти» – крупнейшей российской и мировой публичной нефтяной компании.

Как всегда в таких ситуациях, кончине магната предшествовала цепь трагических совпадений. Утонул на Бали художник Мамышев-Монро, который, как считалось, был вхож в окружение дочери Березовского и больше всего прославился сожжением ее квартиры, но это было еще в 90-е. Британские газеты опубликовали «слив», согласно которому отравленный полонием в Лондоне Литвиненко был агентом британской разведки. Одновременно появились слухи, что Литвиненко был отравлен по приказу самого олигарха.

Случайности продолжали преследовать Березовского и после смерти. Весть о его кончине появилась на лентах новостных агентств ровно в 20:30 в субботу. Именно в этот момент, минута в минуту, стартовал «Час Земли», к которому в этом году впервые присоединилась Россия. Погас свет в Кремле и на Красной площади и не зажигался до 21:30. Российские власти словно держали траур по покойному «злому гению».

Потом, конечно, «пошли вскакивать, пошли вскрикивать». В СМИ начался вал комментариев от людей, близко знавших покойного. Смысл их был весьма странным. Березовский представал человеком весьма непрактичным и наивным.

В самом деле, Березовского принято считать олигархом, то есть человеком, который «много денег имеет». Точнее, имел. Но если мы вспомним официальную биографию Бориса Абрамовича, то поймем, что он никогда ничем, по сути, не владел. Его «Объединенный банк» был карликом на фоне олигархических банков-гигантов. Он контролировал 49% акций ОРТ, но 51% всегда принадлежали (и сейчас принадлежат) государству. Считалось, что именно Березовский владеет «Сибнефтью». Но даже по официальным данным конца 90-х, 50% акций этой нефтяной компании принадлежали Абрамовичу, а Березовскому и Патаркацишвили – по 25% каждому.

Считалось, что Березовский владеет «Аэрофлотом», но и это не было правдой, поскольку контрольный пакет крупнейшего национального авиаперевозчика всегда находился у государства.

Иначе говоря, как финансист и промышленник Березовский был на голову ниже даже людей из своего собственного окружения. Его верные вассалы Абрамович и Патаркацишвили слыли людьми куда богаче его. В нулевые годы Абрамович по финансовым возможностям резко превзошел своего былого покровителя.

Борис Абрамович был кем-то вроде политического вируса. Он прекрасно умел разрушать институты и подчинять их своему влиянию. Как известно, в природе вирус проникает через оболочку клетки и заставляет ее производить свои копии. Похожим способом действовал и БАБ.

В конце 90-х он контролировал ОРТ и «Сибнефть», Совет безопасности и исполнительные органы СНГ, играл выдающуюся роль в политике, но почти нигде не был контролирующим акционером. Вся его надежда была на исключительную пробивную способность и интеллектуальное превосходство над соперниками.

Он напоминал шахматного чемпиона Михаила Таля. Соперник последнего, Михаил Ботвинник, писал, что великому гроссмейстеру было свойственно беспричинно жертвовать фигуры и пешки. Это делалось для того, чтобы создать «открытую позицию», такую, где нужно было «считать варианты». «Компьютер» в голове Таля по быстродействию превосходил возможности соперников. Поэтому Таль мог пожертвовать на пустом месте ладью и внезапно выиграть у имевшего материальное превосходство соперника.

Точно так же Березовский ловил рыбку в мутной воде, но для начала создавал саму эту мутную воду. Он был исключительно хорош в ситуации тотального кризиса, коллапса, как генератор гениальных идей и решений.

Именно он в 1999 году придумал блок «Единство», который сумел одержать победу над «Отечеством – всей Россией» Примакова – Лужкова, использовав всего одну крупную ошибку противников – чрезмерную ставку на «бабаев» Шаймиева и Рахимова. «Бабайский» перекос был исправлен в «Единстве», сделавшем ставку на русские регионы и губернаторов, не охваченных Примаковым и Лужковым, уже торжествовавших победу. «Единство» победило благодаря популярности Путина, блестящему Доренко на ОРТ и консолидации губернаторов.

И сразу после этого начались неудачи. Березовский привык, что легко подминает и перепрограммирует под себя любую структуру, но именно с приходом к власти Путина против Березовского был выработан иммунитет. В условиях конца 90-х, когда свежеукраденная собственность легко переходила из рук в руки, вирусные технологии БАБа были важнее, чем формальное владение собственностью. Ну и что, что Абрамович владел половиной «Сибнефти», если он не мог удержать ее без помощи Березовского?

Путин гарантировал собственность олигархов при условии невмешательства последних в политику, и сразу стало ясно, что Абрамович – контролирующий акционер «Сибнефти», а Березовский – всего лишь младший партнер. То же самое стало ясно и в случае с ОРТ, а также с другими активами олигарха, которые последний привык считать своими.

По итогам кризиса конца 90-х выиграли те, кто вложился в реальные материальные активы – нефтяные и алюминиевые концерны, металлургию, добычу удобрений... короче говоря, сырья.

Березовский, будучи вирусом системы, уже не мог пробить оболочки олигархических клеток. Он не мог заставить считаться с собой государство, хотя и прилагал для этого крайние усилия. Он утратил контроль над своими «схемами». Любопытно, что тогда же потерял всякое влияние олигарх Владимир Гусинский, который работал по тем же схемам – не столько владения активами, сколько внешнего контроля над ними и выбивания денег с помощью подконтрольного канала НТВ.

Последняя – и разорившая его – попытка была связана с процессом против Абрамовича. Березовский пытался доказать, что его бывший младший партнер недоплатил ему за акции «Сибнефти». В качестве доказательства, что акции у Березовского вообще были, приводились выплаты в адрес БАБа. Абрамович же утверждал, что Березовский вообще не владел «Сибнефтью», а платил он ему за «крышу»; следовательно, никаких дополнительных денег он ему не должен. Суд встал на сторону Абрамовича. В результате на Березовского легли судебные издержки и выплаты адвокатам, которые разорили его.

Атака на Абрамовича была жестом отчаяния. Березовский ухитрился доверить свои активы Патаркацишвили – под «честное слово» и без оформления бумаг. Но после смерти партнера Березовский обнаружил, что все его предполагаемые инвестиции записаны на родственников Патаркацишвили, которые не намерены ничего отдавать, поскольку «ничего не знают»...

Короче говоря, в девяностые годы искусство быть политическим вирусом и пробивать оболочки крупных концернов, да и самого государства превратило Березовского в «черного гения» российской власти. Но в нулевые, когда собственность в России относительно устоялась, он получил отпор со стороны бывших коллег. А уже попав в Англию, «вирус» обнаружил, что его методы не действуют и, более того, разорительно сказываются на собственном кошельке.

Ботвинник победил Таля, когда стал предлагать тому закрытые позиции, зачастую жертвуя пешки. Таль жертвы принимал, но позиции ему не нравились: его мозговому суперкомпьютеру было негде разгуляться, и Ботвинник переиграл его в матче-реванше за счет лучшей домашней подготовки.

Россия времен Путина выработала иммунитет к Березовскому. Это и стало подлинной трагедией последних лет жизни олигарха. Живи он в более стабильную эпоху – быть может, стал бы русским Берлускони.

Но Путин как вирусолог создал лекарство против Березовского. В условиях чуть более стабильной политической системы, чем ельцинская, таланты олигарха оказались не нужны, а сам он запутался в своих попытках делать бизнес на российской политике и в конце концов обанкротился сначала в финансовом, а затем – и в человеческом смысле.

Наверное, лет через тридцать, когда пыль истории осядет, романисты начнут сочинять произведения о великом Березовском, исполненном мудрых замыслов, прожигающем взглядом стены и днями и ночами думающем о России. Но сегодня его провожают с чувством легкого недоумения. Да был ли он, еще вчера вершивший судьбы России?.. В деле о болезни России появляется пометка лечащего врача: «Этот вирус преодолен».