Иезуит во главе католической церкви – все равно что чекист во главе ЦК КПСС

Новый папа римский приступил к реформам. Вопрос в том, к чему они приведут

Новоизбранный папа римский, интерес к деятельности которого заметно поутих после того, как прошел неизбежный в таких случаях «эффект новизны», приступил к практическим шагам по реформированию католической церкви. В частности, как сообщается, он создал специальную группу из восьми кардиналов, которые будут помогать ему в управлении церковью и в реформировании курии.

Вообще представляется, что в России неоправданно мало говорят и пишут о новом главе Римской католической церкви, а ведь это весьма важная и знаковая для Западного мира фигура, под влиянием которой, несмотря на все успехи навязываемого миру «мультикультурализма», находится значительная часть населения планеты. Поэтому важно понять, откуда, грубо говоря, он взялся и каких шагов стоит от него ожидать.

После того как аргентинский кардинал Хорхе Марио Бергольо, избранный новым папой римским, принял имя Франциск, все вполне ожидаемо стали вспоминать о том, кем был Франциск Ассизский, кем – французский король Франциск I, кто такие иезуиты и каковы особенности католичества в Латинской Америке. И, соответственно, все начали рассуждать о том, что может означать в этом контексте приятие новым папой именно этого официального имени.

Нужно отметить, что во всем, что касается этого избрания, случайно или закономерно, есть много моментов, выглядящих либо намеками, либо предсказаниями, либо интригующими совпадениями: от севших на крышу Сикстинской капеллы чаек (с которыми, по легенде, дружил и умел разговаривать Франциск Ассизский) до любви нового папы к танго.

Франциск – первый за тысячу с лишним лет папа не из Старого Света. Нужно отметить, что в истории Римской империи был рубеж, когда императоров, которых прежде провозглашали в Риме, впервые провозгласили иностранные легионы и с тех пор неоднократно стали это делать. Это означало, что сам по себе Рим перестал быть собственно метрополией и носителем энергии: теперь политическую судьбу страны стала решать уже вся империя, и уже энергия и воля провинций стали продолжать и обеспечивать продолжение той цивилизации. Хотя центр власти и остался в Риме, сам Рим перестал быть центром власти (это несколько разные вещи). В конечном счете именно это предопределило дальнейшее развитие событий: перенос столицы в Константинополь, раздел на Западную и Восточную империи и последующее падение Западной.

Если вернуться к первой ассоциации – имени Франциска Ассизского, то необходимо отметить следующее: когда вспоминают, что он был проповедником бедности, то не раскрывают, в чем именно его трактовка отличалась от ранее принятой. Ведь христианство никогда не проповедовало идею обогащения. Дело в том, что аграрный мир, существовавший после падения Римской цивилизации, предлагал человеку, посвятившему себя нематериальной жизни, в качестве средства для реализации его целей уход в монастыри для создания в них очагов такой жизни. Ко времени появления Франциска Ассизского наступило своего рода «новое время Средневековья»: активная жизнь переместилась в возникающие и растущие города, живущие торговлей и зарождающимся мелким неаграрным производством – ремеслом. Этот мир стал вызовом прежнему укладу религиозной жизни, и Франциск Ассизский ответил на этот вызов, предложив перейти в наступление на него, пойти в него и непосредственно там, через активных монахов, проповедовать добродетельность бедности и духовности. Если раньше монах должен был в посвящении себя вере уйти от мира, то Франциск призвал их пойти в мир и нести в него свой образ и свои идеи, проповедовать и словами, и самим своим присутствием и поведением.

С этой точки зрения обращение новоизбранного папы к данному имени дает основания предположить, что не за горами провозглашение им нового наступления – наступления мира, хранящего свои ценности, на угрожающий ему мир постмодерна, провозгласивший незначимость ценностей. И это интересно.

Поэтому разговоры о том, что избранный епископ Бергольо консервативен, а его избрание означает отказ от надежд на «осовременивание» католичества, не вполне точны. Поскольку речь идет не об отказе от вызова времени, а наоборот – об ответе ему, не о капитуляции перед ним, а об ответе вызовом на вызов, о выборе новым папой активной позиции утверждения и защиты ценностного мира.

Точно так же в свое время подобный вызов приняли иезуиты. Но тогда они ответили призывом к защите от наступающего прогресса и пытались остановить восходящий поток истории. Сегодня наступающая волна изменений, угрожающая привычному миру, – это не наступление прогресса, а скорее волна регресса, запуск механизма попятного развития. Принятие этого вызова и ответ на него – это защита всего того, что было достигнуто на пути прогресса. Это не защита варварства от утверждающейся цивилизации, что пятьсот лет назад было содержанием деятельности иезуитов, а защита цивилизации от наступающего варварства.

При этом действительно неслучайным выглядит принадлежность Бергольо к ордену иезуитов. Последнее и наиболее яркое публичное событие, связанное с орденом, произошло двадцать лет назад: это был формально добровольный, а по многим оценкам – вынужденный уход с поста генерала ордена Педро Аруппе. И можно говорить, что это в известной мере стало результатом противостояния двух фигур – Аруппе и папы Иоанна Павла II. Последний был явным антикоммунистом и антисоциалистом, крайне правым и антироссийским деятелем, в то время как генерал иезуитов был склонен к поддержке «теологии освобождения», утвердившейся в то время в Латинской Америке, то есть левого течения, находящегося под сильным влиянием марксизма и воплощающего тенденцию христианского социализма. И сам он был носителем левых идей, вплоть до отказа от частной собственности, что полностью укладывалось и в идеи раннего христианства, и, в известной мере, в идеи Франциска Ассизского.

Причем поддержка «теологии освобождения» и идей христианского социализма была свойственна не только генералу ордена: он лишь выражал общие настроения и тяготения своей структуры. Как это ни парадоксально, но на определенном этапе орден иезуитов стал одной из наиболее левых составных частей католической церкви. Еще тридцать лет назад он проиграл в борьбе с правым вектором в своей концессии, а уже сегодня его представитель возглавил все католичество.

Уже само это интересно не просто потому, что данное событие случилось «впервые в истории». Орден иезуитов создавался, да, по сути, и был своего рода «щитом и мечом» римского престола, и, в дополнение к прочим традиционным орденским обетам, вступавшие в него приносили особый обет послушания папе. И, как многократно провозглашалось и подтверждалось, никогда не ограничивали себя в средствах при достижении своих целей.

По сути, представитель ордена на троне папы – это то же самое, что для нашей страны – профессиональный чекист на посту Генерального секретаря ЦК КПСС.