«Президент Эстонии пугает Европу «российской угрозой»

Керсти Кальюлайд призвала продолжить программу «Восточного партнерства»

Как передали СМИ, президент Эстонии Керсти Кальюлайд расценивает политику России как угрозу безопасности Европы и призвала продолжить программу «Восточного партнерства».

Напомним, что тема «Восточного партнерства» была популярна несколько лет назад, но потом другие события заслонили этот европроект. В какой-то момент эксперты даже стали высказывать предположение о крахе программы, однако сейчас эстонский президент явно пытается вдохнуть новую жизнь в старую идею. Обращает на себя внимание и очевидно антироссийский контекст заявления Кальюлайд.

Президент Эстонии Керсти Кальюлайд. Фото с сайта en.wikipedia.org

Доктор политических наук Елена Пономарева анализирует конструкцию «Восточного партнерства» в контексте отношений Россия-Запад.

«Восточное партнерство» создавалось как противовес российскому влиянию

С момента своего рождения программа «Восточное партнерство» (ВП) получила конфликтогенное наполнение. Напомню, что данная инициатива направлена на Азербайджан, Армению, Белоруссию, Грузию, Молдову и Украину. Надо сказать, что ВП было лишь одним из направлений общей Европейской политики соседства.

Такая политика после масштабного расширения ЕС в 2004 г. предлагала привилегированный характер отношений Союза с новыми соседями, который, по сути, не имел четких нормативных очертаний, но нес риторику распространение европейских ценностей и законодательных нормативов на соседние страны. Кроме того, программа ВП была направлена на наращивание экономического, политического и культурного влияния ЕС в странах восточного приграничья в противовес российскому влиянию.

В мае 2009 г. на первом – Пражском – саммите ВП по инициативе Польши и Швеции была обозначена цель «ускорения политического объединения и углубления экономической интеграции между ЕС и странами Восточной Европы и Южного Кавказа».

Позднее, 13 декабря 2010 г., на встрече министров иностранных дел «Восточного партнерства» (ВП) была особо подчеркнута «стратегическая важность партнерства как способа углубления и укрепления отношений между ЕС и странами-партнерами, ускорения их политической ассоциации, экономической интеграции и приближения к ЕС». Помимо этого, акцент делался на «расширение пространства действия европейских ценностей и законов через принятие странами-партнерами законодательных норм и правил ЕС».

Украину выбрали как площадку для технологий переформирования сознания масс

Такой подход серьезным образом обострил системные противоречия, копившиеся весь постсоветский период развития Украины, на которую и была сделана ставка Вильнюсом во время председательства Литвы в ЕС (1 июля-31 декабря 2013 г.).

За неделю до Вильнюсского саммит ВП в ноябре 2013 г. украинское правительство приостановило процесс подготовки к подписанию ассоциации с ЕС, и тогда саммит стал детонатором кризиса. Соответственно, «Восточное партнерство» вряд ли бы стало предметом пристального внимания как ученых, так и политиков, если бы не тяжелейший кризис, разразившийся на Украине

Украина была выбрана в качестве площадки по отработке технологий не только создания резко радикального по отношению к России политического режима (подобные манипуляции уже проводились во всех бывших соцстранах и в ряде постсоветских республик), но и по переформированию сознания значительных масс населения. В последнем случае речь идет о расколе украинского общества по отношению ко всему русскому, включая общую историю, общие победы и свершения.

Преследуя названные цели, Брюссель и ведущий внерегиональный игрок, Вашингтон с самого начала евромайданного кризиса, разразившегося в конце 2013 г., «выразили однозначную симпатию протестующим против действующего правительства».

Польша и страны Балтии являются проводниками интересов США

Украина полностью затмила Молдавию, которая в рамках «Восточного партнерства» рассматривалась некоторыми экспертами в качестве фаворита ЕС. Действительно, малый размер страны и фактическая распродажа всего и вся европейским компаниям располагали к «относительно легкому ее поглощению Евросоюзом». Однако Молдавия по статусу и значению не сравнима с Украиной, поэтому и не могла стать «историей успеха» даже в формате «Восточного партнерства».

Собственно, поэтому подписание ею (как и Грузией) соглашения было воспринято достаточно спокойно как в экспертном сообществе, так и в политических кругах ЕС. Тем не менее российская внешняя политика не может сбрасывать со счетов даже такой малый «утешительный» приз еврочиновников, поскольку ассоциация с ЕС бывших республик СССР непосредственным образом отражается на двусторонних отношениях России и новых независимых государств.

Помимо экономических факторов евроинтеграции, в этом процессе активно задействованными оказываются факторы позиционирования «младоевропейцев», среди которых ключевая роль по втягиваю в орбиту ЕС новых партнеров принадлежит Польше и странам Балтии. У этих стран благодаря ВП появилась редкая возможность выступать с инициативой и собственным мнением на европейской арене.

Оценивая активность Польши и стран Балтии, следует помнить, что они не столько реализуют общеевропейские интересы, сколько являются проводниками американских.
Агрессивная русофобская риторика как часть националистической идеологии высокопоставленных прибалтов стала привычной составляющей «Восточного партнерства», более того – одним из надежных его движителей.