Последний бой - за маму

Исповедь сына участницы Великой Отечественной, забытой чиновниками

Это письмо пришло в редакцию "Известий" из Краснодара от ветерана и инвалида афганской войны Николая Шаликова. В дневнике, который Николай вел в течение полугода, описана история жизни его мамы - Клавдии Ильиничны Шаликовой, ветерана Великой Отечественной войны, героини известинских публикаций. Четыре боевых ранения и почтенный возраст конечно же давали о себе знать. Целый букет тяжелых болезней стал испытанием не только для самой Клавдии Ильиничны, но и для всей ее семьи. К сожалению, чиновники не помогли семье Шаликовых.

23 августа 1973 года "Известия" опубликовали очерк Юрия Яковлева о фронтовой радистке Клаве Шаликовой - "Девочка из Бреста". Благодаря публикации жизнь Клавдии Ильиничны изменилась - она стала активисткой ветеранского движения, о ней сняли фильмы, ей сделали операцию и вернули зрение... В декабре 2007 года "Известия" еще раз написали о Шаликовой, которой исполнилось 80 лет. А ровно через два года в редакцию пришло письмо от ее сына Николая.

...Они жили вчетвером (Николай, его жена, дочь и Клавдия Ильинична) в однокомнатной квартире, несмотря на обещания обеспечить ветеранов жильем. На лекарства уходили все деньги. Чиновники от медицины практически отказались от тяжелой и бесперспективной пациентки. Николай сам стал сиделкой, медсестрой и врачом для своей мамы. Но в какой-то момент ему это оказалось не по силам. Тогда он обратился за помощью в "Известия". Письмо пришло в редакцию 7 декабря. А на следующий день Клавдии Ильиничны не стало... Но мы все равно решили опубликовать дневник Николая.

В стране еще живы миллионы ветеранов. Похоже, многие из них находятся в таком же тяжелом положении, в каком находилась Клавдия Ильинична. Может, эта история поможет им. Заставит чиновников если не проявить человеческие чувства, то хотя бы выполнить свой долг. И тогда ветераны смогут встретить юбилей Победы в достойных условиях. Клавдия Ильинична не успела...

Мы не редактировали дневник Николая, только значительно сократили его. Но даже этого достаточно, чтобы понять, что порой происходит с теми, кто почти 65 лет назад освободил нашу страну от фашизма, и как относится к ним страна сегодня...

'''Кого не надо спасать'''

Как сообщает интернет-журнал информационной службы Point.ru, в США огласили принципы массовой эвтаназии. Там придумали, что на случай бедствий в национальных масштабах во имя экономии надо отказаться от спасения тех, кого не надо спасать.

Согласно рекомендациям, в период возможной эпидемии или пандемии, когда не будет хватать лекарств, медицинского оборудования и персонала, из списков, кому следует оказывать помощь, по сообщению Ассошиэйтед Пресс, автоматически исключаются: лица старше 85 лет; пациенты с тяжелыми травмами, такими как увечья, или с огнестрельными ранениями; пациенты с умственными расстройствами, такими, например, как далеко зашедшая болезнь Альцгеймера; лица, страдающие от тяжелых хронических заболеваний сердца, легких, а также диабета в запущенной форме.

Сегодня в России еще живут миллионы ветеранов. Это ветераны фронта и тыла, труда и военной службы. Их часто называют "золотым фондом" страны.

"Западной" жизни нет ни у кого, тем более у ветеранов. Не хотелось бы думать, что и для нашего общества наши старики-ветераны стали лишними, отработанным, расходным материалом, балластом, от которого надо "политически грамотно" избавляться, чтобы обеспечить использование всех оставшихся в стране ресурсов в "объективном направлении". Но факты именно такого, "бросового" отношения к старикам у нас в России уже имеются. В прессе писали о том, что главврач Глядянской райбольницы Курганской области запретил бригаде "Скорой помощи" выезжать на вызовы к пациентам старше 70 лет. Как выяснилось, таким образом, в разгар кризиса он экономил на бензине и зарплатах врачей.

'''Лежачая больная'''

...В годы войны мама получила четыре боевых ранения, тяжелейшую черепно-мозговую травму, контузию. В августе 2007 года мама упала и сломала шейку бедра. С тех пор она стала полностью "лежачей" больной. Много лет она страдает дисциркуляторной энцефалопатией III (самой тяжелой) степени, болезнью Паркинсона, деменцией и другими "естественными и обычными" для стариков-ветеранов тяжелыми неврологическими, терапевтическими и психиатрическими заболеваниями.

Для постоянного ежедневного приема или лечения курсами три-четыре раза в год маме нужны дорогостоящие лекарства. На них уходит весь семейный бюджет в 27 тысяч рублей. О необходимой многочисленной "мелочи" по 200-400 рублей каждая - типа престариум, хлорпротиксен, сонапакс, - на которую я расходую каждый месяц до пяти тысяч рублей, я уже молчу.

'''Трудное решение'''

...Август 2007 года. В доме переполох, "скорая", врачи. На полу лежит женщина. У нее перелом шейки бедра. Ей 80 лет. Это моя мать. Везем ее в больницу, там по полной программе - каталка, рентген, гипс и вопрос врачей: "Что будем делать дальше, кладем в больницу?.." Я задаю им свой вопрос: "А как лечить будем?". Мне выдают простой ответ: "Обезболивающее и вытяжка ноги". "А операцию?" - спрашиваю я. "Операцию нельзя - сердце может не выдержать"...

И тут мне, очень далекому от медицины человеку, надо принять единственно правильное решение: как лечить дальше мать, чтобы она еще пожила на этом свете? Летальность при переломах шейки бедра в течение года после травмы достигает 36%. Что делать, если лечение по типу "обезболим и вытянем" матери явно не подходит - для нее это прямая скоростная дорога на кладбище? Учитывая общее состояние матери, я принимаю решение - в больнице ее не оставляем.

И вот с этого момента вплотную, в обнимку, до нервного срыва и матюков, я столкнулся с "любовью" чиновников, которые благими публичными увещеваниями и заверениями мостят многим из нас дорогу в обитель бед, проблем и настоящей смерти.

'''"Списали" радистку'''

Со всех информационных источников на нас выплескивается: власть в лице чиновников и депутатов нас любит и душевно заботится, особенно о ветеранах Великой Отечественной. Значит, и о моей матери тоже?

Мама в первый же день войны 13-летней брестской пионеркой начала свой фронтовой путь медсестрой. А закончила войну старшим сержантом-радистом 232-го Отдельного противотанкового истребительного дивизиона - это передний край линии фронта, это когда лоб в лоб с фашистскими танками. Была комсоргом батареи. Мама награждена орденом Отечественной войны I степени, двумя орденами "Красная звезда" и медалями "За отвагу", "За боевые заслуги", "За оборону Сталинграда", "За победу над Германией".

Ну, думаю, чиновники матери помогут. Щаас, ждите!!! Я ожидал, что матери назначат официальное неврологическое лечение, но его не назначают. В общем, "списали" старушку. Оно и правильно: смерть стариков-ветеранов - отсутствие "головной боли" для чиновников.

'''Стационар на дому'''

Уже на второй день болезни у мамы начались "глюки". Она меня не узнает, не понимает, где находится, ведет себя беспокойно, с кем-то разговаривает, зовет кого-то на помощь.

Кроме медицинской, я начал оказывать матери еще и духовную помощь - купил большой молитвенник, и вот уже третий год читаю ей молитвы. Надеюсь, что это тоже помогает маме бороться за жизнь.

Для спасения матери "открываю" лечебный стационар на дому. Врачи поликлиники не предлагали маме должного комплексного лечения с учетом ее неврологического статуса. Только вызванные мной врачи-психиатры из Краснодарского городского психдиспансера - Эсперова Лариса Анатольевна и наш участковый Титаренко Георгий Васильевич - наконец-то назначают матери настоящий курс лечения, правда, психиатрический. А маме все равно становится хуже.

Дома паника - как быть дальше: одна жилая комната, в которой проживают четверо родных и близких людей, среди которых трое инвалидов. Один из них ребенок-инвалид 11 лет, второй - я сам, третья - моя мама, тяжелая постельная больная с проблемной психикой. Жена мужественно все терпит.

Что делать с бабушкой? Как оградить дочку от всего этого кошмара, когда она видит, как буквально "дуреет" родной, близкий и еще несколько дней назад любимый и понятный ей человек? Как объяснить ребенку проблемы психиатрии? Кто возьмет ответственность за психическое здоровье дочери?

Во всей обнаженности, цинизме и жестокой простоте встал вопрос: что делать с бабушкой? Сделать все возможное и постараться вытянуть мать из лап смерти или "отпустить" ее в мир иной, чтобы не отягощала жизнь мне, членам семьи и чиновникам? На каких весах, кому и как определять все эти моральные, нравственные и духовные ценности человеческой жизни и приоритеты?! Кто и по каким критериям определяет: за чью человеческую жизнь целесообразно побороться, а за чью - нет?! Официальная медицина определила срок жизни матери в пять-семь дней и бороться за ее жизнь считала бессмысленным.

'''Долги копятся. Как отдавать?'''

Из-за того что поликлиника на протяжении длительного времени не могла нормальным образом обеспечить мать крайне необходимой официальной медицинской помощью и лекарствами по программе дополнительного лекарственного обеспечения, мы вынуждены были буквально в последний день срока отказа - 27.09.2007 г. - отказаться от соцпакета полностью и навсегда. И теперь все лекарства покупаем за свой счет. А этот счет уже приблизился к 100 000 рублей. Причем одолженных. А чем отдавать? Пока не знаю.

Радует одно: мама жива. Жива вопреки "заботе" и "социальным гарантиям" чиновников и депутатов, жива благодаря домашнему стационару, который я создал для матери, жива благодаря тем людям, которые мне одолжили деньги на ее лечение.

Как сказал один лечащий маму врач, в странах освобожденной советскими солдатами от фашистов Европы домашний стационар начинается от 1000 долларов в сутки. А у меня он хоть и сравнительно дешевый, но тоже продуктивный. Все эти три года я из дому практически не выхожу, отлучаюсь лишь по неотложным делам и не более чем на час. И только тогда, когда мама спит.

'''Женское счастье'''

Я вспоминаю свою маму молодой, статной, заботливой, с замечательной фигурой, но с изуродованным войной лицом. Шрамы, отсутствие левого глаза - результат последнего, четвертого осколочного ранения, полученного в марте 1945 года в боях на территории Германии. Для меня мама всегда была и есть красивая женщина. Помню, как она старалась выглядеть элегантной, и ее туфли-лодочки на высоком каблуке на стройных ногах. Помню ее слезы женского одиночества и помню, как она, возвращаясь с суток со смены на радиостанции, регулярно приезжала ко мне в интернат, где я учился первые три класса. Как кормила меня кусочками белого хлеба, причем не только меня, но и весь класс! Помню из своего детства еще запах рыбьего жира. Мама, чтобы сэкономить для меня деньги на витамины и одежду, жарила себе картошку на этом дешевом вонючем рыбьем жире.

'''Терпение кончилось'''

Полтора года жена терпеливо выдерживала наш домашний стационар. Но когда у 12-летней дочки, ребенка-инвалида, которая состоит на кардиологическом и неврологическом диспансерном учете в краснодарской детской поликлинике № 5, усилились нервные срывы из-за сложной обстановки в доме, постоянного нервного напряжения и стресса, элементарного недосыпания, жена не выдержала. Поддерживающее лечение дочери не помогало. И, чтобы сохранить здоровье и психику ребенка, жена вынуждена была уволиться с работы, забрать дочь и уехать жить к моим родственникам в далекую деревню. Жена и дочь приезжают домой нечасто и всего лишь на пару дней - потому что дорого и далеко. Остальное общение с ними только по телефону.

Для того чтобы нам всем вместе воссоединиться в нормальную семью, нужно создать в доме нормальную психологическую обстановку. А это возможно лишь в двух случаях: либо у нас каким-то образом улучшатся жилищные условия для всей нашей семьи, либо нам надо избавиться от моей матери, то есть терпеливо ждать ее смерти или побыстрее сдать мать в приют, что будет больше смахивать на ее легализованное убийство. Как лучше поступить?

'''Ветеранам больно и обидно'''

Видя, как государство "участвует" в лечении моей матери, у меня с каждым днем все меньше уверенности в своевременном и полном выполнении Указа президента РФ Дмитрия Медведева № 714 от 7 мая 2008 г. "Об обеспечении жильем ветеранов Великой Отечественной войны 1941-1945 годов".

Почему, чтобы получить обычное медицинское заключение, необходимо обращаться к главе муниципального образования города или его заместителю?! У них что, более серьезных дел нет? Почему ветераны Великой Отечественной войны - победители фашизма и освободители Европы - живут хуже побежденных?

Ветеранам больно и обидно. А высказать свои обиды и чувства многие из них уже просто не могут. Дочку удивляет, почему государство не способно нормально выписывать и бесплатно выдавать лекарства бабушке на лечение последствий фронтовых ранений и контузий, которые она получила при защите Отечества?

Уровень патриотизма определяется не столько количеством патриотических месячников, сколько степенью действенной заботы о ветеранах войн и труда. Видя, какая у нас сегодня отрицательная степень этой заботы, я остаюсь законопослушным гражданином, но уже не патриотом, а заурядным обывателем. И свою дочь буду воспитывать в честолюбивом стремлении занять руководящий пост, а не по-честному отдать себя служению Родине, как это делали моя мама, мои родные дед и дядя, да и я сам.