При Горбачеве и Ельцине архивы фальсифицировались

Секретные документы Политбюро «портфелями носили» в кабинет заведующего Общим отделом ЦК КПСС

После обнародования в апреле этого года на сайте Росархива цветных сканов кремлевских катынских документов из «закрытого пакета № 1» тема исторических фальшивок приобрела новое звучание, пишет на сайте [http://www.stoletie.ru/territoriya_istorii/falshivki_iz_osoboj_papki_2010-08-24.htm «Столетие»] историк Владислав Швед. Дополнительный ажиотаж вызвало заявление депутата Государственной Думы Виктора Илюхина о том, что он располагает информацией о том, как в 1992 г. катынские документы были сфальсифицированы.

Справка KM.RU:

Виктор Баранец разоблачает еще одну фальшивку за подписью Берии, которая много лет гуляет по страницам российских изданий. Речь идет о докладной Берии от 21 июня 1941 года: «Я вновь настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня «дезой» о якобы готовящемся нападении на СССР. Он сообщил, что это «нападение» начнется завтра. То же радировал и генерал-майор В.И. Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев... Но я и мои люди, Иосиф Виссарионович, твердо помним Ваше мудрое предначертание: в 1941 году Гитлер на нас не нападет!».

Однако простейшая проверка выявила недостоверность этой докладной. С 3 февраля 1941 г. НКВД был разделен на два отдельных наркомата – НКВД под руководством Берии и НКГБ (с внешней разведкой) под руководством Меркулова. Соответственно, Берия 21 июня 1941 г. не занимался внешней разведкой, и Деканозов не мог бомбардировать его «дезой».

Как известно, в начале этого лета депутат Госдумы и общественный деятель Виктор Илюхин выступил с рядом заявлений, в которых предупреждал о возможной масштабной фальсификации документов, хранящихся в российских архивах. В частности, он сообщал, что имеет свидетельства о фальсификации документов по катынскому вопросу, о чем подробно рассказал в программе «Конференция» на КМ TV.

Илюхин подтвердил тогда информацию о том, что к нему обратился «неназванный источник» (впрочем, как заявляет сам Виктор Иванович, для него этот источник – не только «названный», но и вызывающий доверие), лично участвовавший в фальсификации государственных архивных данных. Илюхин представил КМ TV переданные источником чистые бланки документов, соответствующие концу 1930-х – началу 1940-х гг. Источник прямо заявил, что им и группой других лиц проводилась фальсификация документов, посвященных сталинскому периоду истории, причем именно на таких бланках.

«Я могу сказать, что это – абсолютно настоящие бланки, – заявил Виктор Илюхин, – в т. ч. и те, которые использовало 9-е Управление НКВД/НКГБ в то время». Даже соответствующие печатные машинки того времени, которые использовались в центральных партийных учреждениях и органах госбезопасности, были предоставлены в этой группе.

Но дальше – еще интереснее. Илюхин представил несколько образцов оттисков штампов и печатей типа «Засекречено», «Особая папка», «Хранить вечно» и т. д. И эксперты подтвердили Илюхину, что штампы и печати, которыми произведены эти оттиски, были изготовлены в период после 70-х годов ХХ века. «До конца 70-х годов такой методики изготовления этих поддельных штампов и печатей мир не знал, и наша криминалистическая наука тоже не знала», – сообщил Илюхин. По его оценке, возможность производить такие оттиски появилась только на рубеже 70-80-х гг. «Это – тоже советский период, но уже совсем другой, и они изготавливались, как пояснил тот незнакомец, в конце 80-х – начале 90-х гг.», – отметил Илюхин.

Ряд экспертиз в различных организациях, проведенный «специалистами высокого ранга», выявил, что при изготовлении документов по катынскому делу использовались различные штампы, клише и т. д. Как отмечает Илюхин, конечно, далеко не все штампы – поддельные. Есть и подлинные, которые по его словам, «достались, как говорится, по наследству тогда, когда в августе 1991 года штурмовали и вошли в здание ЦК, и там очень много нашли. И клише, и штампы были; надо сказать, что много нашли и документов. Документы, которые не подшитые, но лежали в папках; все это было разбросано в беспорядочном состоянии. Наш источник заявил, что потом все это приводилось в соответствие для того, чтобы потом, вместе с подлинными документами, вложить в дело и фальшивые документы».

В качестве образца Виктор Илюхин продемонстрировал целый том подобной документации. По его словам, его предоставил все тот же «незнакомец». «Он заявил о том, что это – том с материалами переписки органов НКВД/НКГБ со Сталиным, и касались они именно вопросов деятельности наших спецслужб. Но он сказал, что в этот том были вложены две больших записки и, в общем-то, они здесь выглядят как инородные. Эти записки были якобы от маршала Тимошенко, бывшего министра обороны, а также Жукова, начальника Генерального штаба в 40-х годах, и Василевского, начальника оперативного отдела Генштаба (он, дескать, исполнитель этих документов)», – рассказывал Илюхин. Это «письмо Жукова и Василевского» и есть, как сообщил ему источник, поддельный документ, который внесли специально, чтобы потом запустить в оборот научно-исторической документации.

Эти фальшивки, по словам Илюхина, готовила другая команда, по данным его информатора – из Института военной истории. У них была своя узковедомственная задача: пройтись по Сталину (если уж есть такой заказ сверху) и подчеркнуть роль военного ведомства и Генштаба. Чтобы показать, что они работали, готовились к войне, Сталина заблаговременно предупреждали, а этот кровавый тиран их не послушал, и случилось то, что случилось… И вот «народный комиссар обороны, Маршал Советского Союза Тимошенко» пишет свою записку на имя Сталина, на бланке «Генерального штаба». Такого, как утверждает Илюхин, ссылаясь на экспертов, в принципе не могло быть.

Другой документ от имени Жукова и Василевского, судя по описанию Илюхина, стряпался в начале 90-х в качестве подкрепления известной «теории Резуна» (более известного читателям под псевдонимом «Суворов») о якобы упреждающем нападении Гитлера на СССР.

Попадались фальшивки и более примитивные – якобы подписанное в 1939 году соглашение о сотрудничестве между НКВД и гестапо. Илюхин рассказал, как они сверили на этом «соглашении» отпечатки штампа НКВД, печати гестапо, подписи Мюллера и Берии, и быстро увидели, что это – сплошная «липа». Особо трогательно смотрится справка, приложенная к соглашению, где Берия как бы извиняется перед Мюллером за непропорциональное присутствие на руководящих постах в НКВД, Гулаге и т. д. «сотрудников еврейской национальности». Берия якобы хочет немножечко их разбавить: преимущество должно быть отдано представителям Украины, Белоруссии и в первую очередь – русским. Обо всем этом КМ.RU уже подробно [http://news.km.ru/kak_zhukov_i_vasilevskij_stalinu рассказывал].

Разумеется, тогда же пришлось встретиться с массовой скептической реакцией. Многие читатели в принципе отказывались верить, что подобные фальшивки могут быть вброшены в закрытые и сверхсекретные архивы.

Однако историк Владислав Швед в издании Фонда исторической перспективы «Столетие» утверждает, что именно такие архивы (государственные или частные) нередко являются тем каналом, по которым в публичное обращение вбрасываются фальшивки, т. к. в этом случае статус хранения придает фальшивке нужную легитимность.

Как рассказывает Швед, бывшие работники Общего отдела ЦК КПСС в частной беседе с ним вначале полностью исключили возможность фальсификации документов из «закрытых пакетов» VI сектора (архива Политбюро) какими-либо злоумышленниками. Но они вынуждены были признать, что возможность такой фальсификации существовала, если в этом были заинтересованы первые лица партии и государства.

Они вспомнили, как Горбачев в 1989 году ненавязчиво предлагал заведующему Общим отделом ЦК КПСС Валерию Болдину уничтожить секретный дополнительный протокол к пакту Молотова – Риббентропа. После заявления Горбачева на I Съезде народных депутатов о том, что попытки найти подлинник секретного договора не увенчались успехом, генсек уже не намеками, а прямо спросил Болдина, уничтожил ли тот протоколы. Болдин ответил, что сделать это без специального решения нельзя.

Один из бывших сотрудников Общего отдела ЦК КПСС вспомнил любопытную деталь. По его словам, в 1991 году, накануне распада СССР, заведующий VI сектором (архивом Политбюро) Лолий Мошков «портфелями носил» в кабинет заведующего Общим отделом Болдина секретные документы Политбюро, в т. ч. и из «Особой папки». Делалось ли это по указанию Горбачева, или же это была инициатива Болдина, установить не удалось. Также неясно, все ли документы вернулись в архив в первоначальном виде.

Не меньшие возможности изымать и «корректировать» документы сохранились и у администрации Ельцина, представители которой приложили немало усилий для шельмования советского периода в истории. Поэтому, констатирует Швед, «заявления руководителей архивной службы России о «безусловной сохранности» всех документов из «особых папок» и «закрытых пакетов» следует воспринимать с определенной долей скепсиса».

Владислав Швед напоминает об уже разоблаченных фальшивках, дискредитирующих советский период, запущенных в оборот в начале 1990-х годов. К примеру, так были состряпаны якобы «совместный приказ Берии и Жукова № 0078/42 от 22 июня 1944 года «О выселении украинцев в Сибирь» и «Справка к записке Зайкова о захоронении Советским Союзом химического оружия в Балтийском море». И хотя поддельный характер этих «сенсаций» был быстро доказан специалистами, шуму они наделать успели. И определенный антироссийский осадок в сознании миллионов людей они оставили.

21 июня 2010 года военный обозреватель газеты «Комсомольская правда» Виктор Баранец опубликовал статью «Дату начала войны Сталину сообщил сам... Гитлер?». В этой статье со ссылкой на российского историка Сергея Брезкуна убедительно развенчаны некоторые советские фальшивки. Оказывается, знаменитая телеграмма Рихарда Зорге о том, что война начнется 22 июня 1941 года, – это фальшивка, появившаяся в хрущевские времена.

Фальшивкой также является известная резолюция Л.Берии на одном из документов: «В последнее время многие работники поддаются на наглые провокации и сеют панику. Секретных сотрудников «Ястреба», «Кармена», «Алмаза», «Верного» за систематическую дезинформацию стереть в лагерную пыль как пособников провокаторов, желающих поссорить нас с Германией. Остальных строго предупредить. Л.Берия». По данным Сергея Брезкуна, секретных сотрудников с вышеперечисленными псевдонимами в системе НКВД «никогда не существовало».

Еще раз напомним об известной по нацистским заявлениям тройке из минского НКВД – Льве Рыбаке, Хаиме Финберге и Абраме Борисовиче, якобы расстреливавших поляков в Катыни. Хотя таких персонажей никогда не было в системе НКВД СССР (да и «минского НКВД» не существовало), они и поныне фигурируют в польских версиях «катынской трагедии».

«Дезинформация и фальшивки давно стали мощным средством не только в борьбе государств, но и при нейтрализации или устранении политических лидеров или общественно значимых личностей самого разного масштаба», – констатирует Владислав Швед.

В качестве примера процесса выявления фальшивой сенсации, затянувшегося на десятилетия, Швед вспоминает историю с «письмом Зиновьева». Эта забытая ныне история в свое время наделала шуму побольше пресловутой Катыни. Когда в середине 20-х годов британская пресса опубликовала якобы отданное руководителем Коминтерна Григорием Зиновьевым указание британским коммунистам организовать революцию в Англии, правительство Болдуина разорвало дипломатические отношения с СССР, и дело чуть не дошло до войны. Чуть раньше аналогичное «письмо Зиновьева» к американским коммунистам сорвало признание Советской России правительством США. Москва и тогда опровергала фальшивость этих писем, но ей никто не верил. К тому же Григорий Зиновьев и впрямь пописывал нечто подобное коммунистам других стран (той же Германии).

И только в 1998 году министр иностранных дел в кабинете лейбористов Робин Кук поручил главному историку своего ведомства Джилл Беннетт провести расследование с «письмом Зиновьева» и установить истину. Беннетт получила беспрецедентный доступ к архивам британских спецслужб, изучила советские документы того времени. После года работы она представила объемистый доклад, в котором вынуждена была признать, что Зиновьев не мог написать такое письмо, т. к. Москва в то время крайне нуждалась в британском кредите. По мнению Беннетт, письмо было сфальсифицировано русскими эмигрантскими кругами в Латвии, которым не понравилось намерение Лондона укреплять отношения с большевиками.