В Общественной палате произошел «церковный раскол»

Часть членов палаты выступает против возвращения Церкви религиозных ценностей

Несмотря на то, что музейному лобби удалось склонить на свою сторону значительную часть депутатского корпуса Госдумы, которая проголосовала в первом чтении за проект Закона о «О передаче религиозным организациям имущества религиозного назначения» с учетом целого ряда оговорок в пользу музейщиков, последние, видимо, не собираются останавливаться на достигнутом.

В ходе подготовки документа ко второму чтению противники законопроекта пытаются заручиться поддержкой членов Общественной палаты РФ, чтобы окончательно выхолостить данный законопроект. К сожалению, эти намерения встретили полное понимание со стороны многих «общественников».

Не секрет, что ОП РФ с момента своего возникновения заслужила репутацию либеральной дискуссионной площадки, многие из участников которой не чуждаются оголтелого антиклерикализма. Так что призыв музейщиков отказаться от процесса возвращения религиозным организациям религиозных ценностей, «прихватизированных» в период официального большевистского богоборчества (или, по крайней мере, свести его до минимума), естественно, был поддержан. При этом наши доморощенные ревнители либеральных ценностей даже забыли о такой «мелочи», как демократическая процедура принятия решений.

Эксперты комиссии по сохранению и развитию отечественной культуры ОП дали экспертную оценку находящегося на рассмотрении в Думе законопроекта и представили на ее основании проект заключения, в котором говорится, что указанная группа выявила «ряд концептуальных проблем, ставящих под вопрос целесообразность принятия подобного законодательного акта». В экспертизе ОП также говорится, что законопроект «противоречит ряду принципов, закрепленных Конституцией РФ и международными нормативными актами», а его принятие и вовсе «повлечет за собой невозможность доступа к объектам для граждан иных вероисповеданий».

Последний аргумент вообще с трудом поддается осмыслению. Уж не идет ли речь о некоем «чуде технического прогресса», который, по мнению фантастов из ОП, будет выставлен «нетолерантными церковниками» в православном храме, где, скажем, будет находиться знаменитая «Троица» Андрея Рублева, чтобы определять конфессиональную принадлежность входящих и не допускать к обозрению реликвии иноверцев? Или, может быть, они опасаются, что воинствующих атеистов из числа любителей старинной живописи будет так не по-детски «колбасить» при посещении православного храма, что они просто не смогут зайти в него, чтобы вживую полюбоваться шедевром древнерусского живописца?

Так или иначе, на здравомыслящих членов ОП представленные аргументы не произвели должного впечатления. В результате в «органе дискуссионной демократии» появилось контртечение, представители которого полагают, что «документ (Общественной палаты) выражает интересы лишь определенного профессионального сообщества, желающего заблокировать передачу верующим культовых зданий и святынь».

По мнению членов этой группы, «никакой серьезной «общественной экспертизы» в данном случае не проводилось». Данное заявление подписали представитель Буддийской традиционной Сангхи России в Москве санжей-лама Андрей Бальжиров, президент Федерации еврейских общин России Александр Борода, первый зампред Центрального духовного управления мусульман России Альбир Крганов, литературный критик Валентин Курбатов, глава Информационного отдела Московского патриархата Владимир Легойда, епископ Саратовский и Вольский Лонгин, президент редакции газеты «Известия» Владимир Мамонтов, глава российских пятидесятников епископ Сергей Ряховский, председатель синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин, телеведущий Максим Шевченко, лидер православного корпуса движения «Наши» Борис Якеменко.

В [http://kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1513268 интервью газете «Коммерсантъ»] Владимир Легойда, в частности, подчеркнул, что «Общественную палату всегда отличала способность встать «над схваткой», максимально учесть позиции разных сторон. В ситуации с данным законопроектом с самого начала все пошло по-другому».

По его словам, «мы обозначали свою точку зрения и во время проходившей в Общественной палате дискуссии, и после, когда появились первые черновики заключения. Однако наши пожелания остались практически не учтенными». Глава Информационного отдела Московского патриархата заявил, что сторонники принятия законопроекта будут добиваться дополнительного обсуждения проекта экспертного заключения на пленуме Общественной палаты.

'''«Церковный раскол» в Общественной палате комментирует председатель синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин:'''

– Речь идет о группе из трех человек, которая пытается навязывать свою волю Общественной палате. Притом, что 11 членов палаты высказались против. Так что я уверен, что если эта тема реально будет обсуждаться на пленуме палаты, то картина будет совершенно другой. Имена экспертов, которые сделали такое заключение, никому не известны. За мнение палаты – еще до голосования – этот тенденциозный документ пытался везде выдавать г-н Абрамов (Сергей Абрамов – заместитель главы Комиссии по сохранению и развитию отечественной культуры ОП. – Прим. KM.RU), который откровенно давит на руководство палаты и ее аппарат. Видимо, он никак не привыкнет к мысли о том, что он уже давно перестал быть начальником администрации президента, где он привык разговаривать с людьми начальственным тоном (и, в частности, пытался вмешиваться в кадровые вопросы религиозных общин).

Надо сказать, что сама технология принятия решений в ОП более чем своеобразна. От имени комиссии (члены которой, насколько я знаю, собираются редко) группа из нескольких человек проводит решение через совет палаты, а потом рассылает его по электронной почте для голосования без всякого реального обсуждения. Я убежден, что от этой технологии нужно уходить. Должна быть реальная дискуссия по образцу, имеющейся в парламенте, как должно быть в любых коллегиальных органах. В данном случае мне неизвестно, обсуждался ли этот текст в полном составе комиссии по культуре, которая как бы внесла его в совет палаты. Но мне известно, что он обсуждался на совете палаты, и те возражения, которые там прозвучали, почему-то остались без ответа. Теперь же идет голосование через e-mail. Я сам не раз участвовал в такого рода голосованиях, но ни разу не получил ответ на свои поправки и замечания, которые отправлял также по почте – поскольку другого способа общения с лицами, которые присылали мне эти документы для голосования, у меня не было. Вся эта практика видится мне очень сомнительной. И то, что ей активно пользуются профессиональные лоббисты (и при этом эти люди пытаются еще до голосования начальственным тоном подавать свою личную позицию как позицию всей палаты), еще раз говорит о том, что у них нет ни стыда, ни совести. И что они привыкли манипулировать позицией палаты еще до того, как она официально сформулирована.