ЗИМА ТОНЕТ В ГРЯЗИ И БЕСКУЛЬТУРЬЕ
Город Зима - один из старейших населенных пунктов Приангарья. Раньше на месте города была станция Ямб. Мало кто знает, что звучное название "Зима" произошло от бурятского слова "земе" - "яма среди гор". Второе значение слова "земе" местные жители толковали как "вина, проступок". Этой дорогой везли на восток каторжников и кандальников. Этим трактом шли в неизвестность ссыльные декабристы. В 1790 году по зиминским местам проезжал опальный Радищев. Существует легенда, что именно в этих краях были написаны главы рукописи "Путешествие из Петербурга в Москву".
Сегодняшнее положение города - просто удручающее. Журналистская командировка в Зиму оставила очень тягостное впечатление. В день моего приезда над Зимой носились ветер и колючий снег. Настроение в этот день было слепком с погоды и окружающей действительности. "Какая тоска", - подумалось тогда. Город - "яма среди гор" живет, показалось, по инерции. Жизнь в Зиме затухает. И неизвестно, по чьей вине и за какие проступки...
Бывший промышленный город
Прошедшее десятилетие словно корова языком слизало с территории города многие промышленные предприятия. О канифольно-экстракционном заводе, ЛДК, швейной фабрике и леспромхозах местные жители спокойно говорить не могут - в лице меняются просто. Недавно и Зиминский гидролизный завод, дававший городу большую часть работы, встал на прикол. "Помер клинической смертью", - шутят местные.
Если не будешь заниматься переменами, перемены займутся тобой. В Зиме так и случилось. Далеко не лучшие перемены произошли в городе. Из действующих предприятий стабильно работает лишь пищекомбинат. И множество частников как-то пытаются свести концы с концами посредством мелкооптовой торговли. У безработицы в Зиме - женское лицо. В прошлом году из трех тысяч стоящих на учете в центре занятости больше половины составляли женщины. Конкуренция на зиминском рынке труда огромная - на одно место претендуют 10 человек.
Давняя примета города - печально известный "русский крест". Кривая смертности идет вверх, кривая рождаемости - вниз. Крест-накрест. "Да нищета тут повальная", - в сердцах сплюнул молодой водитель, подвозивший меня в городе. Потом я еще не раз слышала слово "нищета". Слово "наркомания" тоже часто звучит в Зиме. Это - бич и проклятие города. "Самая главная проблема для всех нас, - сказала Надежда Шудыкина - вытолкнуть из этого города своих детей. У меня дочь сегодня живет в Ангарске. Пишет, что сидит на бульонных кубиках, но в Зиму никогда не вернется..."
Многие местные жители вынуждены ездить на заработки в Саянск, благо городок с его химией расположен неподалеку - в нескольких километрах. При всем при том многие зиминцы глухо и недобро отзываются о процветающем городе-спутнике. Саянск и Зима рядышком, но не вместе. Очень далеки они друг от друга по уровню бытия и сознания. Сама жизнь развела.
Тонущая Зима...
Самая большая проблема Зимы, пожалуй, даже не безработица. Как-то довелось прочитать у японского классика Кобо Абэ о городе, погибающем от песков. Это было в начале прошлого века. Город Зима в веке нынешнем тоже страдает от стихии. Он тонет. Причем даже не от паводков и наводнений, хотя окрестные реки Ока и Зима в последнее наводнение наделали немало беды.
Город стоит на болоте, и круглый год дома и улицы на треть затопляются водой. В центре города в двух шагах от мэрии посреди болота растут камыши. Эти камышовые колонии встречаются повсюду, куда ни посмотри. Здесь практически нет новостроек - примет нынешнего времени. Никто не рискует строиться среди болота. Вопрос об осушении города родился не вчера. Новые чиновники, приходя к власти, первым делом будируют этот наиважнейший вопрос. Похоже, пока безрезультатно.
Одно время предполагалось делать в Зиме глубокие уличные канавы, но потом пришли к выводу, что это кардинально проблему не решит. Много лет назад привлекали специалистов для того, чтобы произвести нужные расчеты и разработать проект по осушению города. Как мне сообщили в районной газете "Приокская правда", специалисты за свой проект запросили большую сумму, которая вряд ли нашлась бы в городском бюджете.
История происхождения подземных вод весьма приблизительна. Во-первых, конечно, это природное явление. Кроме того, существует в Зиме версия о том, что предприятие Химпласт якобы что-то там в экологическом балансе нарушило, куда-то не туда закачало воду, и вот, пожалуйста - усадьбы заболотились, город превратился в сточную канаву. Еще одна версия: в 70-х годах при отсыпке дорог было нарушено некое природное равновесие - вода перестала уходить, начала застаиваться. Словом, хотели как лучше, а получилось...
"Собственники, мать вашу..."
Улица Интернациональная стоит на болоте 20 лет. Об этом местный житель Виктор Гапеев рассказал. На мой хрестоматийный вопрос: "Что делать?" Виктор Сергеевич даже не озадачился:
- А что делать? Ни хрена тут не сделаешь, да и кому это все надо? Зима всегда тонула и тонуть будет. Хиреет наш город. У меня усадьба почти полностью в воде - и в подполье, и в огороде сырость. Канавы предлагали нам делать, да только это не выход. Самое страшное - ямы, водой заполненные. Прошлым летом вон в ту яму пьяный мужик по макушку ушел, едва не утонул.
Сосед Гапеева Петр Степанович Пупчик, чья усадьба вплотную прилегает к болоту, очень уж хотел трясину осушить. Пошел в мэрию - так, мол, и так, разрешите облагородить болото, огородить и раскорчевать. Цветы опять же посадить, кустарник. Болото, дескать, оттаивает, а потом дом ведет, хозяйство рушит. А так - всем бы сразу хорошо стало. "Фермер? - насторожились в мэрии. - На ничьей земле разжиться хочешь?" Так и не отдали кусок никому не нужного болота. "Собственники, мать вашу", - сплюнул Петр Степанович и вернулся ни с чем. Так и стоит топь подле дома, камышом зарастает.
Дом поэта пошел на дрова
Но, как ни странно, в этом заболоченном краю сохранились очаги культуры. Не так давно после новостроя открылся музей поэзии имени здравствующего классика Евгения Евтушенко. История дома-музея неизбывно печальна, как книга с плохим концом. Когда-то родовое имение поэта, дом, где он жил во время войны, растащили на дрова. Дом принадлежал бабушке поэта по матери Марии Байковской - полупольке-полуукраинке, предки которой были высланы в Сибирь за бунт против помещика. Бабушка в свое время оформила дарственную на имя матери поэта. В последние годы дом принадлежал Эльвире Дубининой, двоюродной сестре Евтушенко. Дубинина, сменив место жительства, не могла поддерживать дом в надлежащем порядке. Этим воспользовались предприимчивые соседи, разобравшие дом поэта на дрова и построившие из его бревен бани и сараи. "Один из голубей с голубятни станции Зима", как называл себя Евгений Евтушенко, очень обиделся на земляков. "А мой дом родимый земляки растащили нежно на дрова..." - запальчиво написал поэт в одном из стихотворений.
Дом собрали заново буквально по бревнышку и в июле прошлого года открыли музей. Деньги выделила область. Заново построенный дом был скопирован с документов БТИ.
"Развели тут непотребство!"
Дорогу к музею ищу самостоятельно. Юная Лолита, остановленная мной посреди города, о существовании музея поэзии слышит впервые. "Что-то припоминаю", - кокетливо наморщив лобик, пытается вспомнить Лолита. У пожилой жительницы города о музее лучше бы и не спрашивать. "Отгрохали домину, - с неприязнью сказала зиминка, - невесть откуда и деньги взялись. А у меня сын третий год как с армии - все по чужим хатам мотается, жить негде".
Музей на фоне грязных и серых домов выглядит чужеродно - ярко и ново. Надежда Иванова, заведующая филиалом, моему приходу несказанно рада. Нечасто земляки балуют вниманием музей. "Детей так и за руку не затащишь", - обиженно говорит Надежда Владимировна. От нее узнаю, что новому музею зиминцы, мягко говоря, не очень рады. Всеобщее запустение и одичание не способствуют повышению культурного уровня. Зиминцы глухо роптали - зачем нам музей, Евтушенко в Америке, небось, живет, стало быть - богатый. Вот бы и строил на свои деньги. Да что говорить о простых обывателях, если на открытии музея директриса одной из школ вдруг нездорово заинтересовалась - сколько раз поэт был женат. "Вот и на фотографии молодую обжимает!", - осуждающе поджав губы, сказала директриса.
Противомузейные баталии вылились на страницы районной газеты. Дом поэта стал линией обороны. Редкие голоса в защиту музея тонули в многогласном хоре противников строительства. Но как бы там ни было, музей построили, и на это район не затратил ни копейки.
Сегодня в доме Евтушенко хранятся личные вещи поэта, его книги. На выставке тихо и пусто. Никто кроме приезжих гостей не заглядывает сюда.
Почему в бедном и грязном городе люди воспротивились против единственного очага культуры - размышляла я на обратном пути. И решила опросить соседей, тех самых, что когда-то разобрали дом поэта на дрова. Ну, может, раскаялись люди, осознали. Один из соседей, мужик с наружностью благообразного борова, узнав о цели моего визита, недобро прищурился:
- Мне твой музей на хрен не нужен. И вали отсюда по-скорому...
Прав был булгаковский профессор Преображенский: разруха - она не на улицах, а в головах. Я-то уеду. Но ведь вам тут жить...
Людмила ШАГУНОВА.
Комментарии читателей Оставить комментарий