Кто станцует жизнь Рублёвки?
- Как станцевать: «Быть или не быть: вот в чем вопрос»? Или философские размышления принца датского при виде черепа бедного Йорика? – это не без иронии обсуждали многие театралы перед премьерой в Ростовском музыкальном театре балета «Гамлет» на музыку Шостаковича. Известный хореограф Морис Бежар утверждал, что станцевать можно абсолютно все. Впрочем, в ростовской постановке «Быть или не быть» сначала звучит голосом за сценой, а потом уж танцуются духовные терзания принца, которому призраком отца завещано мщение. «Линия Йорика» опущена, как и прочая философия: чтобы ни утверждал месье Бежар, но в балетах предпочитают не мысли, а чувства. Этим обычно и продиктованы сомнения: а стоит ли хореографам покушаться на Шекспира, на литературную классику? Но соблазн велик, и возник он не в экспериментаторском 20-м веке, а гораздо раньше. К примеру, к творчеству Шекспира композиторы и хореографы обратились еще в 18-м веке. Первой на язык танца была переведена его роскошная трагедия «Антоний и Клеопатра» (музыку к ней написал Крейцер), потом настал черед «Макбета», «Кориолана», «Ромео и Джульетты». Давно уже есть балеты и по комедиям Шекспира: «Укрощение строптивой», «Много шума из ничего», «Двенадцатая ночь», «Сон в летнюю ночь», «Виндзорские проказницы». Многих удивило, почему ростовская постановка «Гамлета» была названа мировой премьерой: неужели никогда прежде не ставили балет по этой трагедии? Не танцевали «Гамлета» на музыку Шостаковича? Тут дело в том, что у нашего «Гамлета» - оригинальная, хотя и не слишком изобретательная, хореография (балетмейстер – Алексей Фадеечев) и оригинальный музыкальный коллаж из разных сочинений Шостаковича. А вообще «Гамлета» на музыку Шостаковича к одноименному драматическому спектаклю танцевали еще лет тридцать назад (принцем датским был Мариус Лиепа), а всего балетных «Гамлетов» - больше десятка. Первого – трагико-пантомимического - увидели в Венеции еще в 1766 году. В середине 30-х годов 20-го века труппа Брониславы Нижинской показала парижанам «Гамлета» на музыку Листа. В 1942-м «Гамлета» на музыку Чайковского смотрели лондонцы, причем партию Офелии танцевала будущая мировая звезда Марго Фонтейн. Пожалуй, по числу балетных постановок соперничать с Шекспиром может только Мольер. Но там ведь совсем другая история: Мольер специально сочинял комедии для королевских праздников и, бывало, сам в них танцевал. Да, классические мольеровские «Мещанин во дворянстве», «Мнимый больной» первоначально были балетами, хотя, если судить по описаниям, то скорее их следовало бы назвать мюзиклами. Наряду с «Гамлетом» один из самых приманчивых для балетмейстеров литературных сюжетов – «Дон Кихот». Классикой стал балет на музыку Минкуса, но и до него было несколько «Дон Кихотов», а первый поставили в Вене в 17-м веке. А известно ли вам, что легендарный Нижинский танцевал партию Тиля в балете «Тиль Уленшпигель» - то есть в спектакле по роману Шарля де Костера? В Румынии в 60-х годах прошлого века поставили балет по ироническому роману Марка Твена «Принц и нищий», и в эти же годы почти одновременно в России и Дании появились балеты «Три мушкетера» по роману Дюма. Автором музыки к нашему балету был Вениамин Баснер, прославившийся песней «На безымянной высоте». Но это все о том, как переносилась на балетную сцену западно-европейская литературная классика. А что с нашей, отечественной? Танцуют и ее. Поэмы Пушкина стали балетами еще при жизни автора. Помните, как пишет он в первой главе «Евгения Онегина»: «Театр уж полон; ложи блещут, Партер и кресла, все кипит; В райке нетерпеливо плещут, И, взвившись, занавес шумит. Блистательна, полувоздушна, Толпою нимф окружена, Стоит Истомина; она, Одной ногой касаясь пола, Другою медленно кружит, И вдруг прыжок, и вдруг летит, Летит, как пух из уст Эола; То стан совьет, то разовьет, И быстрой ножкой ножку бьет». ...Как известно, «Онегина» Пушкин начал писать в 1823 году. Следовательно, это описание могло относиться и к балету, поставленному в 1821-м по сказке самого Пушкина. Я имею в виду «Руслана и Людмилу». Партию Людмилы танцевала Истомина. Потом появился балет по его поэме «Кавказский пленник», и Истомина была уже Черкешенкой… Кстати, на сюжет самого «Онегина» и музыку Чайковского есть не только опера, но и балет. Балетами стали пушкинские поэмы «Медный всадник» и «Бахчисарайский фонтан», сказки о попе и работнике его Балде, о Золотом Петушке, о мертвой царевне и семи богатырях, повести «Барышня–крестьянка» и «Пиковая дама», «Станционный смотритель», «Египетские ночи» и даже драма «Борис Годунов». У Лермонтова создателям балетов приглянулись «Бэла», «Мцыри», «Маскарад», у Гоголя – «Ночь перед Рождеством», «Сорочинская ярмарка», «Тарас Бульба». Композитор Исаак Шварц вдохновился повестью Тургенева «Накануне», Валерий Гаврилин - рассказом Чехова «Анна на шее», Родион Щедрин – «Дамой с собачкой»… Трудно сказать, как отнесся бы Лев Толстой к созданию балета «Анна Каренина» (опера «Война и мир» однозначно ему бы не понравилась: оперу он в принципе не любил), но в балетном искусстве эта «Анна» с Плисецкой и Лиепой в главных партиях, безусловно, оставила свой след. Композиторы и хореографы не обошли своим вниманием и литературу 20-го века. То, что балетами стали «Три толстяка» Юрия Олеши или, тем более, «Алые паруса» Александра Грина (в обоих спектаклях главные партии – Суок и Ассоль – исполняла Ольга Лепешинская), едва ли кого сильно удивит: все-таки романтика, сказка… Балетная стихия! Представить себе балет по мотивам романа Николая Островского «Как закалялась сталь» сложнее. Но был и такой опыт: спектакль назывался «Юность», ставил его Ленинградский малый театр в 1949 г. А вот «Клопов» (балетов по Маяковскому) было два: один – хореографический плакат, другой – балет-буффонада на музыку Шостаковича. Что они собой являли? Как сообщает «Балетная энциклопедия», «в центре балета – рожденные Революцией образы Поэта и Зои Берёзкиной, сталкивающиеся с миром людей–клопов нэпманских времен – Присыпкиным (он же - Пьер Скрипкин), владельцем парикмахерской по фамилии Ренессанс, его супругой, дочерью Эльзевирой и др. В очистительном пламени Революции погибают не только мещане–клопы, но и враги Советской власти – незадачливые военачальники Антанты». Словом, нет такого литературного жанра, к которому не попытались бы найти хореографический эквивалент. По военным повестям Василя Быкова сделали «Альпийскую балладу». А знаменитая «Ангара» Григоровича - на музыку Эшпая?.. Ведь это не что иное, как балетизация арбузовской «Иркутской истории»… Эдак, глядишь, не сегодня завтра и нынешнюю прозу начнут танцевать, и появятся балеты «Московская сага», «Чапаев и пустота», «Кысь», что-нибудь о Чонкине. Или, может быть, более зрелищными покажутся бестселлеры из жизни Рублёвки? А, может, Эраст Фандорин и Настя Каменская станцуют детективное расследование. С тем или иным успехом, но в балете действительно многое возможно. Марина КАМИНСКАЯ
Комментарии читателей Оставить комментарий