Большой театр оперы и балета или «театр кукол»?

События в Большом являются отражением ситуации, сложившейся по всему культурному полю России

Ситуация вокруг нападения на худрука балета ГАБТ Сергея Филина показывает, насколько изменились «методы борьбы» в наше время. И дело тут, конечно, не в кислоте. Сама нездоровая атмосфера в Большом, которую мы поневоле ощущаем вместе с его работниками, кажется, провоцирует на изощренность и жесткость в устранении конкурентов.

С приходом в 2000 году на пост директора «самого главного» музыкального театра страны Г.А. Иксанова наступает «новая эра» в жизни артистов и зрителей. Практически каждая новая постановка приносит неизбежный скандал и возмущение общества: вспомним «Онегина» с бухлом и руганью, или «Детей Розенталя» с плохо прикрытой порнухой и экскрементами, или «Золотого петушка» с пародиями на православие и многое другое. Все эти спектакли стали поводом не только для критики извне, но и для активного протеста изнутри.

Одним из ярких представителей «оппозиции» стал известный танцовщик Николай Цискаридзе. Будучи человеком достаточно консервативным и глубоко образованным, он не раз подвергал публичному остракизму происходящее в родных стенах, касаясь не только балета, к которому он имеет непосредственное отношение, но и оперы, которую понимает, любит и защищает так же рьяно, как и все культурное наследие России. При этом, критикуя собственное руководство, Николай Максимович не ограничивался лишь одним творчеством. Его критика была направлена на многочисленные технические и финансовые нарушения при реконструкции театра. И вопросы эти возникали не только у него, но и у нас всех.

Таким образом, этот конфликт неизбежно вылился в публичное жесткое противостояние между грандом балета и чиновником, закончившееся открытым письмом деятелей культуры в ноябре 2012 года президенту страны с просьбой заменить Иксанова на самого Цискаридзе. Позже некоторые из подписавшихся (а среди них были люди известные) дали «задний ход» и даже извинились перед Иксановым, однако стало ясно, что этот конфликт назад уже не отыграть.

Со стороны последнего была предпринята попытка уволить Цискаридзе к середине января «в связи с окончанием действия контракта». Вместо этого «эскалация военных действий» сделала неожиданный виток в виде так называемого «кислотного дела».

17 января неизвестный облил кислотой Сергея Филина, после чего оперативные действия правоохранительных органов довольно быстро привели к заказчику и исполнителям. Ими оказались ведущий солист театра Павел Дмитриенко, рецидивист Юрий Заруцкий и подельник последнего – водитель Андрей Липатов. Были установлены преступная связь этих людей и причина преступления: «неприязненные отношения» между худруком и артистом.

Казалось бы, вот и все. Следствие провело блестящую работу, преступники пойманы, но…

Нет внятной позиции следствия: «неприязненные отношения» из-за распределения ролей Дмитриенко, его жены танцовщицы Анжелины Воронцовой или грантов, в комиссию по распределению которых также входил Дмитриенко? Ведь в смысле карьеры у Павла все было не так уж и плохо – ведущие партии с хорошо обозначенной стабильной перспективой.

Непонятна также целенаправленность «намеков», публикуемых СМИ, на причастность Николая Цискаридзе как человека, «подзуживавшего» горе-заказчика. И поводом к подобным домыслам стали публичные заявления Иксанова о том, что Цискаридзе «создал такую обстановку, которая и привела к покушению».

Но если задать простой вопрос, традиционно встающий при распутывании любого преступления, – «кому все это выгодно?», то ответ очевиден: директору театра Иксанову.

Во-первых, с помощью комбинации из трех теперь уже известных фигурантов становится возможным убрать «одиозную» личность, реального конкурента в лице Цискаридзе.

Во-вторых, появляется возможность выйти сухим из воды, отведя от себя дамоклов меч и устранив своего «врага». Это – действительно «правильный» ход, особенно после всех претензий, предъявленных обществом в связи с нарушениями при реконструкции театра, безобразиями в его репертуарной политике и со всякого рода «порно-гей-скандалами», учиненными предыдущим худруком балета Геннадием Яниным. Таким образом, все это ложится темным несмываемым пятном на руководство Большого театра оперы и балета, превращая его в «Большой театр кукол», где артисты – не живые творцы, а деревянные марионетки.

Подобную этой тактику «разработал» еще известный лондонский сиделец Борис Абрамыч в бытность своей стремительной карьеры в России. Известно, что оный не гнушался даже такими экстремальными пиар-акциями, как взрыв собственного автомобиля в решающий для собственной судьбы момент.

Кроме того, не стоит сбрасывать со счетов и то, что Иксанов – ставленник и приятель бывшего министра культуры Михаила Швыдкого, известного своим «вандалистским» отношением к русской культуре и продолжающего свою «кипучую» антигосударственную деятельность даже будучи, как говорится, «в тираже». Подобные люди способны на все и привыкли действовать жестко и цинично, без каких-либо колебаний, прикрывая друг друга на самом высоком «партийном» уровне.

И еще одно. Уж больно вовремя «подоспело» обсуждаемое нынче событие к неприятной для автора книги «Как просить деньги на культуру» дате – середине января, когда нужно было окончательно решать судьбу мировой балетной звезды. А ведь это не так уж просто даже для такого «монстра», как Иксанов.

Это тот случай, когда, следуя «опыту» «великого и ужасного», необходимо, чтобы «неприязненность» между субъектами «кислотного дела» была подлинной, как и взрывчатка под сиденьем личного водителя Бориса Абрамыча. Иначе не будет «реальной истории», сценарий которой написан и воплощен умелой рукой опытного менеджера. Главное – рассчитать силу взрыва, чтобы убрать неугодных, но не пострадать при этом самому.

При этом не грех пожертвовать и собственными фигурами: ведь важен конечный результат. Таким образом, Сергей Филин мог явиться как раз той самой разменной фигурой, жертвуя которой, опытный гроссмейстер приобретает необходимое преимущество в стратегии партии.

Ведь не стоит упускать из виду тот факт, что сам Филин тоже грешил «новаторством» в постановках, выпуская на сцену балерин в кедах и прозрачных трико. Понятно, что из такой фигуры довольно легко не только создать образ «мученика», идущего против «закостенелости» мышления, но и четко высветить реального оппонента – Цискаридзе. А дальше дело за малым: преступник(и), дескать, пойман(ы), но вот он – истинный «виновник и подстрекатель», «душитель прогресса», «серый кардинал» заговора против всего «нового и позитивного», о чем так «денно и нощно» печется неутомимый «проситель денег на культуру»...

Последний же при любом раскладе остается в выигрыше и вне подозрений.

В целом события в Большом являются отражением ситуации, сложившейся по всему культурному полю России. Фактически мы наблюдаем атаку сил, которые можно назвать «болотными» от искусства, на классическое наследие. Это атака людей, которые по сути своей есть наследники большевистских палачей от культуры, уничтожавших русское искусство в 20-е годы. Нынешние Швыдкие, Гельманы и Иксановы являются продолжателями дела Малевичей и Кандинских, которые были соратниками Троцких, Лениных и Свердловых в деле уничтожении исторической России. Эти люди стоят в одном ряду с Немцовыми, Навальными, Хакамадами и компанией и являются реализаторами идеологии, которая в 90-е годы, в период правления страной Ельциным, чуть не привела к уничтожению России. Эти люди с плохо скрываемой ненавистью смотрят на дела команды Путина и фактически мстят питерским чекистам за своих Ходорковских, Гусинских, Березовских и иных присных.