Борьба за памятник на Лубянке: исторический смысл vs бессмыслица

Рациональных аргументов в пользу того, что именно в Москве и именно на Лубянской площади вместо восстановления памятника Дзержинскому следует воздвигнуть памятник Александру Невскому, нет никаких

Сложно определить навскидку, является ли идея выдвинуть фигуру Александра Невского в качестве альтернативы возвращению монумента Дзержинскому на Лубянскую площадь результатом грубого политтехнологического просчёта в верхах или же происходящее – целенаправленная провокация внутреннего врага, но, похоже, давний спор о памятнике покатился в деструктивное русло.

Деструктивность заключается не только в том, что столь “умная” или же, наоборот, хитроумная задумка противопоставить Невского Дзержинскому провоцирует столкновение двух фракций антилиберального лагеря: лево-патриотической, относящейся с симпатией к СССР, и национал-патриотической, жаждущей России “для русских и по-русски”.

Другая, возможно, ещё более значимая грань её деструктивности заключена в попытке посредством очевидной историко-политической бессмыслицы сорвать действие, обладающее по-настоящему глубоким историческим смыслом.

Как известно, памятник основателю ВЧК, выдающемуся государственному деятелю раннего СССР Феликсу Дзержинскому был снесён толпой 22 августа 1991 года – на пике триумфа “августовской революции” в Москве. Стихийный снос скульптуры “железного Феликса” на годы и годы сделался символом физической и моральной победы ельцинистов над советской властью, социалистическим строем и органами безопасности страны.

Социальные, политические, экономические, демографические, культурные последствия правления Ельцина и его соратников известны. На том, что эпоха 90-х – одна из жутчайших эпох в истории страны, сходятся сегодня практически все, даже откровенные идейные антагонисты. В негативной оценке 90-х достигнут, по сути, общенациональный консенсус, а пытающиеся выступать против него деятели либерального лагеря выглядят либо моральными уродами, либо откровенными врагами страны.

Инициатива возвращения памятника Дзержинскому на своё законное место (а оно именно что законное, потому как снос осуществлялся возбуждённой толпой, действовавшей вне каких-либо правовых рамок и норм), заявленная в год тридцатилетия страшной своими последствиями революции августа 1991 года – оформленный, выстраданный запрос на подведение под революционной эпохой черты. Как убедительно доказывает жизнь, невозможно по-настоящему возрождать и укреплять Россию, коренным образом не пересмотрев главных итогов буржуазно-криминальной революции 90-х.

Авторы инициативы из числа известных деятелей лево-патриотического лагеря осознают это давно и в полной мере. Их позиция осмысленна, здрава и исторически своевременна.

Большая часть общества России чувствует необходимость покончить с наследием ельцинских времён скорее интуитивно, но это не делает такого рода стремление менее значимым. Согласно данным многочисленных социологических опросов, наши граждане “святыми 90-ми” сыты по горло и никаких новых кампаний по десоветизации в массе не желают.

Соответственно, возвращение памятника Дзержинскому на Лубянку соответствует как духу времени, так и настроениям масс, которые за тридцать постсоветских лет изменились кардинально. Разумеется, между реставрацией монумента в Москве, произойди она на самом деле, и реставрацией социализма как общественного строя нельзя ставить знак равенства, но вот отказ от антикоммунизма и антисоветизма как государственной идеологии возвращение “железного Феликса” в центр Москвы означать будет.

Конечно, в отношении к профессиональному революционеру Дзержинскому полного единодушия в России нет. Помимо ненавидящих всё советское либералов в нашем обществе присутствуют и другие группы воинствующих антикоммунистов: националисты, православные фундаменталисты, консерваторы и т.д. Но, во-первых, количественно они не доминируют. А во-вторых (и это важно!), вряд ли кто-нибудь из них возьмётся отрицать, что сама идея с реставрацией памятника одному из основателей советской государственности в момент, когда отказ от наследия ельцинизма-антисоветизма, что называется, исторически назрел, бессодержательна и нелепа. Потому и переполошились.

А вот присутствует ли соразмерный по глубине смысл в возведении на Лубянской площади монумента именно в честь Александра Невского, чей канонический образ был окончательно оформлен, кстати говоря, именно при советской власти, выдвинувшей фигуру князя - воителя и дипломата - в первый ряд пантеона национальных героев?

Несмотря на ту действительно огромную роль, которую Александр Невский сыграл в исторической судьбе русского народа, смысла в появлении его памятника напротив главного здания ФСБ не содержится абсолютно никакого. С таким же успехом можно было взять наобум фигуру практически любого русского правителя или полководца и попытаться с её помощью затереть идею с возвращением Дзержинского на Лубянку.

В сущности, в этом и заключён единственный смысл вынесения на интернет-голосование альтернативной кандидатуры: подленько спекульнув на памяти об одном из национальных героев, не допустить исторической реабилитации Феликса Дзержинского, а в его лице – и советской государственности как таковой.

Рациональных аргументов в пользу того, что именно в Москве и именно на Лубянской площади вместо восстановления памятника Дзержинскому следует воздвигнуть памятник Александру Невскому, нет никаких.

Александр Невский никогда не княжил собственно в Москве и, возможно, никогда в ней не бывал. С этой точки зрения куда логичнее устанавливать обелиски в честь Невского в Переславле-Залесском, Новгороде, Пскове, на берегах Чудского озера и Невы, во Владимире или в Городце – словом, в тех местах, откуда он происходил родом, где командовал полками, правил, встретил смерть и был первоначально погребён.

Александр Невский не имел отношения к секретным службам, никогда их не возглавлял и тем более не создавал. Если кому-то хочется подчеркнуть его заслуги именно как дипломата, отводящего новые монгольские нашествия от русской земли путём искусных переговоров с ордынскими ханами, то куда уместнее установить памятник не на Лубянской площади, а на Смоленской, там, где ныне располагается МИД.

Главные свои ратные победы Александр Невский одержал над шведскими и немецкими “псами-рыцарями”, остановив европейскую экспансию на западных русских рубежах. Уже хотя бы по этой причине попытка использовать образ Александра Невского против начинаний тех, кто желает покончить, наконец, с политическим и экономическим подчинением России западным “партнёрам”, выглядит глумлением над исторической памятью о выдающемся князе.

Мне могут возразить, что по результатам проведённого в 2008 году телевизионного опроса Александр Невский был признан “именем России” и потому памятники ему можно устанавливать где угодно. Но даже если вынести за скобки сомнительность процедуры учёта голосов в том опросе, потакать убеждённым антисоветчикам, впопыхах швыряющим фигуру Александра Невского на весы истории точно гирю, недостойно и низко.

В российском обществе осознанно противятся возвращению памятника Феликсу Дзержинскому на Лубянку, в сущности, только две категории людей: те, кто возвёл принципиальный антикоммунизм или оторванный от жизни абстрактный гуманизм в ранг кредо. Такие, безусловно, есть, но, судя по многим признакам, время их безраздельного торжества неумолимо уходит. А вот в том, чтобы оформить их вытеснение из идейной сферы соответствующим масштабу события символическим актом, смысл содержится. И какой!

Установка же памятника Александру Невскому в том городе и на том месте, с которыми никак не была связана его жизнь, сколько-нибудь конструктивного, созидательного смысла лишена. Стремление не допустить символической реабилитации СССР и символического же отказа от наследия “августовской революции” 1991 года – единственное, что движет ненавистниками “железного Феликса”. Национал-патриотам, любящим историческую Россию и её героев, следует это понять.

От редакции: Как рассказали BBC источники в Кремле и мэрии Москвы, власти поддерживают установку памятника Александру Невскому вместо возвращения монумента Феликсу Дзержинскому и прилагают усилия, чтобы он победил на онлайн-голосовании, которое стартует 25 февраля.